– Но, если он уже здесь, то почему я его не вижу? Если он шел по лесу с нами, то почему не мелькал, как обычно? – Анжела растеряно огляделась, проигнорировав последнее высказывание.

Кажется, ее планы рушились прямо на глазах, словно карточные домики.

– Оооо, – Люцифер закатил глаза и вскинул брови, – скажи мне, пожалуйста, дорогая, в каком таком особенном месте обычные смертные люди могут видеть самого Самаэля?

Он говорил тем тоном, каким обычно говорят с маленькими, до ужаса глупыми детьми.

– В месте, где он спустился на Землю.

– Отлично. Тогда в чем вопрос? Зачем мы тащились через весь лес к этому милому оврагу?

– Но он спускался тут!

– Да, в прошлый раз именно так и было. Но он летал наверх, доложить о моем появлении. Сразу, после того, как я закончил свое маленькое, интересное шоу, он умчался. И после спустился в совершенно другом месте. Знаешь ли, это тоже своего рода правило такое, не спускаться дважды на одну полянку, – терпеливо пояснил Люцифер, намеренно растягивая слова.

– Черт, – Анжела хлопнула себя полбу.

– Всегда пожалуйста, – Люцифер карикатурно раскланялся.

И как она могла так опростоволоситься? Как же глупо и нелепо вышло! Ведь она знала, что он летал наверх. Люцифер говорил об этом тогда. Так почему она не додумалась сама?

– И, разумеется, ты не скажешь мне, где это место?

– А зачем? Я же могу все ему передать.

– Нет уж, – фыркнула она, – это личный разговор.

– Как хочешь, – Люцифер пожал плечами, – так что там с корзинкой? У нас будет пикник?

– Еще чего, – развернувшись, Анжела пошла обратно в сторону машины, коря себя за непредусмотрительность.

С другой стороны она чувствовала некоторое облегчение.

– Жаль. А я так надеялся.

– Сначала я тоже надеялась, что ты заткнешься, – хмыкнула девушка, потирая плечи.

Над лесом сгустились тучи, обещая ледяной дождь. Колючий ветер забирался под достаточно теплую, но короткую куртку.

– О, это сарказм, крошка Беллз? Разве милые юные леди так говорят? Кажется, Война тебя испортил, – протянул Люцифер.

И тут же без перехода неуловимо быстро стянул с себя черную, мешковатую куртку с огромным капюшоном, и протянул ее Анжеле, оставшись в одной, совсем легкой, майке.

– Эммм… – от удивления девушка запнулась и чуть не упала, – что это?

Уж чего-чего, а заботы от Люцифера было сложно ожидать. Скорее наоборот, подвоха.

– Ты разве сама не видишь? Это моя куртка. Теплая, красивая и к тому же чертовски удобная!

– Но…

– Что «но»? Бери, давай! Война не простит мне, если ты простынешь и умрешь от воспаления легких. Кто так вообще одевается?

– Ну, я же ведь на машине, – Анжела растеряно пожала плечами и все-таки взяла куртку.

Отказываться было бы глупо.

– Хочешь сказать, что эта вот твоя прогулка по лесу – спонтанный порыв сиюминутного желания? – Люцифер изогнул одну бровь. – Просто признайся, что ты не додумалась одеться потеплее.

– Знаешь, по-моему, я начинаю понимать, за что тебя изгнали.

Вылетев из Сэнт Хиллз, Крис и Дэймон усиленно махали крыльями, даже не разговаривая друг с другом. Не считая того, что оба торопились, желая покрыть как можно большее расстояние, они не были друзьями. А значит и потребности в общении не возникало.

Отчасти поэтому до границы с Канадой они долетели достаточно быстро. А еще и потому, что все было им в помощь – большая высота, попутный ветер, ясное небо и свежие крылья.

Однако дальше им пришлось немного сбавить темп – оба успели порядком устать.

– Может быть, мы остановимся на перерыв? – первым спросил Крис, махнув рукой, на расстилающиеся внизу горы, с узкими полосками синих рек и зеркалами небольших озер. – Кажется, нам обоим необходим отдых.

– Придется остановиться. А то я уже и крыльев своих не чувствую, – Дэймон тряхнул головой, и пошел на снижение.

Раньше он так не уставал, даже пролетев, куда большее расстояние. Впрочем, раньше и его крылья были другими. Белоснежными, громадными и сильными, способными донести его куда угодно. Без этих засохших бурых пятен крови на растрепанных перьях.

Раньше он выпускал их легко и свободно, с чувством лишь одной только светлой радости. И уж конечно без боли и той невыносимой муки, от которой хочется грызть землю.

– Здесь и заночуем? – Крис стоял, неторопливо втягивая свои, уставшие за день полета, крылья и даже не подозревая о мыслях Дэймона.

Они опустились в живописной долине, около чистейшего лесного озера, с прозрачной, ледяной водой.

Вокруг шуршал звуками густой лес, с покрытыми влажным, зеленым мхом, деревьями. До ближайшего города было очень далеко.

– Нам нужно торопиться, – Дэймон упрямо помотал головой.

Нагнувшись к воде, он зачерпнул полную ладонь, с наслаждением ополоснув лицо и шею, даже не поморщившись от холода.

– И что предлагаешь?

– Чуть передохнем здесь, и полетим дальше в ночь. Чем быстрее мы найдем Смотрящего, тем будет лучше для всех.

– Но тогда нам придется ночевать в снегах. И это будет не особо приятно, – Крис опустился на поваленное бревно и вытянул вперед ноги.

– Дискомфорт мы сможем пережить, – фыркнул Дэймон.

– Нет, так не пойдет! Дискомфорт это одно дело, но ведь дальше на севере лететь будет гораздо проблематичнее. Снега, мороз и мокрые перья, не дающие нормально взлететь. Мы должны быть отдохнувшими, полными сил. Иначе свалимся где-нибудь в пурге и потеряем гораздо больше времени. Я тоже хочу поскорее его найти, но мы же должны оставаться разумными.

Дэймон промолчал, еще раз ополоснув лицо. Ледяная вода действовала освежающе, бодряще, снимая усталость, возвращая мыслям ясность.

– Хорошо, – он скрипнул зубами, – жаль это признавать, но, возможно, ты прав. Выступим с рассветом.

Свои крылья, в отличие от Криса, Дэймон втягивать не стал.

Слишком много сил он тратил теперь на то, чтобы потом вновь выпустить их. Поэтому, выбрав место где было побольше мха и поменьше колючих иголок, он лег на одно крыло, накрывшись вторым, словно одеялом. Спать он, конечно же, не собирался, а вот как следует отдохнуть – да.

Он прикрыл глаза. И перед ними тут же встало лицо Анжелы, которая никогда не покидала его мыслей. Нежное, обрамленное огненными кудрями лицо, ради которого он был готов на все.

Ему безумно повезло, что она так же неравнодушна к нему, что он смог добиться ее любви. И он ни за что в жизни не обманет ее ожиданий.

Рядом беспокойно завертелся Крис.

Безответная любовь – нелегкое испытание для Ангела. Все-таки в чем-то Люцифер был прав. Ангелы – рабы своих эмоций. Пока они придерживаются правил радость, счастье, любовь, прощение сладким опиумом вливается в их сердце, наполняя жизнь светлым наслаждением.

Но стоит им только отступить, и тут же, сметая преграды, словно разбушевавшаяся река плотину, из глубин поднимаются ненависть, гнев, ярость. И накрывают удушливой волной, раз за разом, мешая, отравляя существование, пока от света в душе не останется ни малейшей искры.

А отказ возлюбленного? Когда из тебя, еще живого, вырывают сердце, заменяя его куском колючего льда. И ты продолжаешь жить, служить свету. Но каждую секунду своей жизни ты помнишь того, кого полюбил. И раз за разом, минута за минутой и год за годом твое сердце разбивается на мельчайшие осколки.

Люди говорят, время лечит, но это вовсе не так. Ведь даже и через тысячи лет ты не перестанешь любить того одного, единственного, кого ты выбрал. И даже через тысячи лет тебе не будет менее больно. Эмоции не угаснут, не сгладятся, а будут продолжать выжигать твое сердце. И ты будешь помнить каждую минуту без возлюбленного. Просто не сможешь ничего забыть.

Иногда такие Ангелы уходят в Ангелы Смерти. Сладкое забытье бесчувствия и холодного рассудка кажется им куда предпочтительней, чем вечная тоска и, пусть даже светлая, грусть.

– Она не заслужила этого. Кто угодно, только не она, – голос Криса прозвучал из темноты, отвлекая Дэймона от его мрачных мыслей, – за всю свою жизнь она не сделала ничего дурного. Она просто не в состоянии причинить кому-то вред, или зло. Она такая светлая, самоотверженная, готовая на все ради своих близких и друзей. Она, как никто другой, достойна жизни.