В том случае, если наши предложения не будут услышаны американской администрацией, мы оставляем за собой право принять любые симметричные меры по защите законного правительства Греции от посягательств мятежников. Надеюсь, что к началу Парижской встречи кризис в Греции будет благополучно разрешён, и мы с вами сможем совместно поздравить с избранием нового, демократически избранного греческого премьер-министра.

   Искренне Ваш, Н.С. Хрущёв»

   – Слава Господу, – произнёс президент. – Кажется, Хрущёв хочет договориться не меньше, чем я.

   – По крайней мере, сэр, он не хочет начинать войну или срывать переговоры из-за Греции, – согласился Гертер. – Что он предлагает?

   – Не высаживать войска с обеих сторон и отказаться от массированной авиаподдержки. Вполне логично. Чёрт с ними, с этими козопасами, пусть варятся в собственном соку, – пожал плечами Айк. – Безусловно, в другой ситуации мы бы поддержали путч, уж очень подозрительно покраснел в последнее время этот недоделанный король... Но ставить под угрозу важнейшие за последние 15 лет переговоры из-за пастухов, которые не могут между собой ужиться, было бы неразумно.

   Он взял трубку телефона и попросил соединить его со штабом ВМС:

   – Говорит президент. Верховный главнокомандующий. Приказываю передать 6-му флоту, записывайте: «Без прямого приказа президента военным кораблям и самолётам Соединённых Штатов запрещается пересекать по морю или по воздуху линию Триест – Таранто – Бенгази, до завершения переговоров в Париже.» Записали? Повторите. Да, всё правильно. Немедленно передайте мой приказ в штаб 6-го флота.

   – Сэр, но ведь в Греции находятся наши военнослужащие, персонал посольства, сотрудники ЦРУ... – напомнил Гертер.

   – Не страшно, они могут укрыться на военных базах, например в Эллинико, она находится на окраине Афин. Кстати, направьте русским... и этим грекам ноту с напоминанием о неприкосновенности посольства и военных баз США, – распорядился Айк. – Также сообщите, что мы ожидаем от них уважения по отношению к гражданам США. Хотя, если в стране начнётся гражданская война, боюсь, там будет не до уважения... Вы, конечно, понимаете, мистер Гертер, что в такой ситуации наши граждане в Греции могут пострадать.

   – Разумеется, сэр. Полагаю, военнослужащие получают деньги и за подобные риски, в том числе? – вопрос госсекретаря был риторическим.

   – Конечно. Думаю, у красных тоже есть в Греции какой-то персонал, который они хотели бы эвакуировать. Попробуйте договориться с ними по дипломатическим каналам о проведении совместной эвакуации, прежде всего, конечно, гражданских.

   – Да, сэр. Надо бы что-то ответить Хрущёву?

   – Конечно. Записывайте.

   Ответ Эйзенхауэра вселил в Первого секретаря надежду на продолжение переговоров:

   «Господин Первый секретарь!

   Я рад, что вы придерживаетесь умеренной позиции. В ответ я приказал нашим Вооружённым силам на Средиземном море не пересекать условную линию Триест – Таранто – Бенгази, до разрешения греческого кризиса. Я жду от вас аналогичного распоряжения для вашего флота и авиации на Средиземноморском театре, чтобы разграничить зоны действия наших сил и исключить возможность их боестолкновения.

   Также я надеюсь на ваше благоразумие в отношении граждан США, находящихся в настоящее время на территории Греции. Мы понимаем, что в ситуации, близкой к гражданской войне, кто-то из них может пострадать, но излишние жертвы могут поколебать наше стремление разрешить дело миром. В ближайшие часы наши дипломаты обратятся к вам по обычным дипломатическим каналам, для обсуждения порядка эвакуации из зоны конфликта гражданских лиц с нашей и с вашей стороны. Рассчитываю на ваше сотрудничество.

   Искренне Ваш, Д. Эйзенхауэр»

   – Кажется, Айк понял нас правильно, – произнёс Никита Сергеевич, прочитав перевод телеграммы и передавая её Громыко.

   – Как бы только наши военные чего не наворотили? – забеспокоился Андрей Андреевич.

   – Который час? Я в спешке часы забыл, – спросил Хрущёв.

   – Половина восьмого. В Афинах – на час раньше.

   – Тогда, если я правильно помню, всё уже случилось. Надеюсь, у греков хватило ума разобраться с ЦРУшниками самим, не втягивая в дело нашу поддержку.

   – А предполагается наша поддержка? – спросил Громыко.

   – Предполагается, – усмехнулся Первый секретарь.

   Он попросил соединить его с военно-морским министром:

   – Николай Герасимович? Хрущёв говорит. Что там, греческой хунте уже прилетело? Тогда с этого момента будьте поосторожнее, с Айком только что договорились о разграничении сил на ТВД. Сейчас перешлю вам его послание, чтобы вы были в курсе. Кстати, как прошло? А, вот как? Ну, замечательно. Встретимся на демонстрации, доложите подробнее.

   Генерал Фронтистис назначил своё выступление по радио на 6 часов утра – обычное время начала радиопередач. Телевидения в 1960-м году в Греции ещё не было. (Тестовые телевизионные трансляции начались в 1965 году, а в 1966 EIR в стандарте разложения 625 строк запустил одноимённый телеканал. https://ru.wikipedia.org/wiki/Греческая_корпорация_телерадиовещания).

   Однако заговорщики и не подозревали, что маховик истории отпустил им менее половины оборота, и уже превратился в красное колесо, готовое их раздавить.

   #Обновление 20.11.2016

   Время начала радиотрансляции в Афинах было известно, более того, оно было таким же, как в Москве, с учётом, конечно, часовой разницы во времени. Поэтому адмирал Кузнецов и маршал Гречко, планируя операцию, привязали все основные события к этому моменту.

   В течение второй половины дня 30 апреля и ночи с 30 на 1-е, команды спецназа ГРУ и боевые группы компартии Греции, возглавляемые офицерами из этих команд, занимали позиции и изучали расположение сил противника, обращая особое внимание на штабы и командные пункты.

   Атомные подводные лодки К-8 и К-5 в момент получения информации о путче находились на пути в Северную Атлантику. Ночью с 30 апреля на 1 мая они заняли позицию в Бискайском заливе и приготовились.

   Когда Кузнецов сообщил, где они находятся, Никита Сергеевич недоумённо покрутил глобус.

   – Это где?

   – Вот здесь, товарищ Верховный главнокомандующий, – адмирал аккуратно указал карандашом точку на глобусе.

   – И как они, по-вашему, собираются там действовать?

   – На борту лодок находятся по 8 крылатых ракет «55Т» из установочной партии, собранной для проведения государственных испытаний, – с лёгким оттенком торжества доложил адмирал Кузнецов. – Дальность их действия – около двух с половиной тысяч километров, подлётное время до целей около трёх часов. Лодки могут поразить цели в материковой Греции, находясь в акватории Бискайского залива.

   Он расстелил на столе карту Средиземного моря и достал линейку.

   – От Александрии до восточной оконечности Крита чуть более 500 километров, это примерно 10 часов хода для ракетного крейсера на скорости 27 узлов. Можно и быстрее, но время есть. От этого района до Афин опять-таки около 500 километров. Подлётное время ракеты П-5Д на эту дальность примерно 24-25 минут. То есть, крейсеры проекта 70 достанут до целей в Афинах через 10 с половиной часов после выхода из Александрии. Если же говорить о Константинополе, то там ситуация ещё проще. По прямой от Константинополя до Афин 560 километров. По Салоникам и прочим целям в Северной Греции мы можем отстреляться прямо из гавани, по Афинам – из акватории Мраморного моря. Запустим ракеты на большой высоте, ПВО у греков, можно сказать, никакая, да и заняты они будут, в основном, на земле.

   Присутствующие переглянулись. Первый секретарь ЦК КПСС внимательно посмотрел на карту, затем на адмирала. В зале Президиума ЦК, где проходило совещание, на несколько секунд воцарилась вязкая тишина.