— Да сгноит тебя сифилис за такие слова! — обиделся его собеседник. — Я сделал свой выбор, и никакая совокупительная погода не заставит меня переменить решение.

— Так-то лучше! Послушай, почтенный У! Может, давай поставим на то, когда начнется дождь? Я считаю, что он даст возможность лидерам спокойно закончить последний поворот.

Почтенный У подставил ветру свой толстый указательный палец. Этого ему показалось недостаточно и он высунул язык, пробуя его на вкус.

— Ну тут ты ошибаешься, почтенный Сун! Призываю всех богов в свидетели, я принимаю пари!

Т.И. Чун ухмыльнулся, прислушиваясь к спорщикам Они как дети, -подумал он, — увлеченно режущиеся в фань тянь. Конечно, есть более достойные способы помещения денег, но надежда сорвать большой куши спортивный азарт сводят вместе многих соперников в мире бизнеса. Воды этой бухты имеют способность смывать кровь прежних потасовок. Да, независимо ни от чего, азарт сплачивает этих людей, собравшийся на моей палубе И еще то, что все они боятся меня. Все, кроме, пожалуй, Блустоуна. Этот гвай-ло очень могущественен, но, похоже, не настолько, как ему кажется.

—Смотрите! Гонка началась!

— И ветер как на зло! Прямо в лицо лидерам!

— Ага! Лодки из второго ряда вырываются вперед, чтоб мне совокупиться со всеми гвай-ло1 Смотрите!

Лодка Т.И. Чуна замешкалась на старте Но встречный ветер затруднял продвижение передней лодки и экипаж Т.И. Чуна начал наверстывать упущенное Скоро они поравнялись с лодкой Хромого Су Лодка Цуня Три Клятвы шла с подветренной стороны и теперь только ненамного опережала их. Они прошли уже половину дистанции, и пора было предпринимать решительные меры.

— Ты только посмотри что творится! Они никак не могут догнать почтенного Цуня!

— Гром и молния! Они прячутся за ним от ветра! Идя в хвосте за почтенным Цунем, они прикрываются им!

— А ведь верно! — подхватили другие, отчаянно жестикулируя и не менее отчаянно потея.

Небо тем временем потемнело, и все почувствовали на своих лицах теплое дуновение ветра. Давление ощутимо падало, и сырость пропитала воздух.

Лодки Цуня Три Клятвы и Т.И Чуна делали последний поворот другие не на много отставали от них И тут все почувствовали на своих спинах первые крупные капли дождя.

— Ага! — возликовал Сун — Боги на моей стороне! Теперь лодки уже приближались к финишной линии. Люди, собравшиеся на палубе «Королевского дракона» видели напряженные спины гребцов, мокрые от дождя и пота. Со всех сторон раздавались хлопки фейерверка, усиливающиеся по мере того как гонка подходила к концу.

Т.И Чун стоял рядом с сэром Джоном Блустоуном, тихо переговариваясь с ним и время от времени потягивая из пивной бутылки, будто ему было в высшей степени наплевать на все происходящее Почтенный Сун в конце концов не выдержал и шепнул почтенному У:

— Смотри он ведет себя так, будто заранее знает исход гонки.

— Ну если лодка почтенного Цуня не вырвется теперь...

— Но она вырывается! Смотри!

Они все это хорошо видели, хотя горизонт уже заплыл фиолетово-черным синяком а дождь уже накрыл пик Виктории.

— Лян та мадэ!Совокупительный дождь испортит конец гонки'

— Ставлю тысячу, что не испортит!

Было очевидно что барабанщик на лодке Цуня Три Клятвы увеличил темп, хотя разумеется, ничего было нельзя слышать из-за треска фейерверка и ошалелых криков болельщиков.

Лодка Т.И. Чуна делала последний рывок. Мощными гребками всех пятидесяти весел она сокращала разрыв, пока два ярко раскрашенных дракона не поравнялись. Теперь драконы шли к финишу ноздря в ноздрю, прорываясь сквозь серо-зеленую завесу дождя.

Остров скрылся из виду, и впечатление было такое, что они отрезаны от всего мира. Даже черные силуэты джонок, стоявших на якоре, превратились в темно-серые и слились с горизонтом.

Тем не менее, никто не искал укрытия. Все, наоборот, свесились через борт и, загораживая руками глаза от дождя, всматривались в мутную круговерть, надеясь первым объявить победителя.

— Кто?

— Так кто же победил? Почтенный Цунь или почтенный Чун?

— Чтоб эта погода совокупилась со всеми метеорологами! Ничего не разберешь!

— Победил Т.И. Чун! — загремело со всех сторон. — Обошел на целый совокупляющийся бушприт! На лодке почтенного Цуня в последний момент сломалось весло!

— Слава всем богам! — ликовал Сун. — Мне повезло дважды!

А мне еще больше, -подумал Т.И. Чун, торжествуя. — "Укрощайветры и загребай деньгу".Мысленно он даже потер руки.

Ливень начал стихать, и мир снова обрел свои очертания. Лодки с драконами на носу лениво покачивались на водной ряби, их гребцы устало горбились на своих скамьях, подставив спины и непокрытые головы дождю.

Фейерверк затрещал с новой силой, образуя дымное облако, стелющееся над водой. Слуги разносили шампанское, и банкир Сун, радуясь большому выигрышу, поднял свой бокал:

— За Т.И. Чуна, дважды победителя гонок «Дракон»!

Со всех сторон сыпались поздравления. День курчавился дымом от фейерверков, смешанным с водяной пылью.

Сэр Джон Блустоун улучил минуту и отвел Т.И. Чуна в сторонку.

— Так, говоришь, это подарок судьбы, что твоя лодка выиграла состязания?

Т.И. Чун флегматично пожал плечами, покосившись на высокого тай-пэня.

—А что же это еще, как не судьба?

— Интересно как-то получается! В прошлом году чья-то лодка виляет в сторону, оказавшись на пути лидера, в этом — весло на лидирующей лодке ломается. И все вблизи финишной линии. И в обоих случаях это тебе на руку.

— Часто под судьбой подразумевается удача, схваченная за горло, — спокойно ответил Т.И. Чун.

— А если она не подставит вам уязвимое место? Т.И. Чун вырвал нитку из обшлага своего элегантного костюма.

— Тогда необходимо — как бы это выразиться? — хватать ее за что подвернется под руку и создавать нечто аналогичное горлу.

Оба были очень осторожны и делали пробные шаги. Это было естественно, когда вступаешь в новый деловой альянс.

Он собрал здесь всех этих тай-пэней, чтобы пустить мне пыль в глаза, -подумал Блустоун. — И этим чертовски поднял себе престиж. Демонстрирует свою власть передо мной, как художник демонстрирует свое искусство, устраивая вернисаж. Но вся ли его власть здесь выставлена на обозрение? Это надо выяснить.

—И много вы заколотили денег сегодня? — спросил Блустоун самым невинным голосом.

— Ну что вы! — на лице Т.И. Чуна появилось добродушно-насмешливое выражение, под которым могло скрываться что угодно. — Вы же знаете, что владельцам лодок запрещается делать ставки.

Блустоун улыбнулся.

— Просто строю догадки. Может, вы и здесь что-нибудь «создаете»

— Неужели вы думаете, я польщусь на такие мизерные выигрыши? — Его лицо слегка потемнело, и Блустоун не мог не заметить этого.

— Так зачем же вам тогда все это? — потянул он дальше ниточку, за которую зацепил.

— Ради победы, мистер Блустоун. — Черты его лица исказились от гнева. — Мне надо было, чтобы Цунь Три Клятвы потерял авторитет, свое лицо. А я подберу его и пущу в дело. Оно стоит миллиардов. Оно... — вне себя от злости, Чун был готов продолжать и дальше в том же духе, но, сделав усилие над собой, остановился и пожал плечами — Лицо есть лицо, — резюмировал он.

Но Блустоун понял, что почтенный Чун собирался сказать нечто иное. Блеск в его глазах означал, что потерянное лицо Цуня для него вообще не столь уж важно. Почему?

Что-то поистине грандиозное должно было случиться между этими двумя тай-пэнями, чтобы вызвать такую дикую злобу. Но что? И как можно воспользоваться этой враждой в ближайшем будущем?

Когда Камисака открыла дверь на его стук, она невольно ахнула.

— Великий Будда! — воскликнула она, прижимаясь к нему. — У тебя такой вид, словно ты только что вернулся из страны духов!

Ничирен знал, что было ошибкой приходить сюда. Но он все-таки пришел. Конечно, ему было бы лучше, в имении Кизана на другом конце города. Умом он это, понимал, но сердце говорило ему совсем другое.