Дао Дэ Дзин
(Книга о Пути и Силе)
1
Путь, ведущий к цели,
не есть извечный Путь[1].
То, что можно сказать,
не есть извечное Слово.
Не обладающее именем — начало Неба и Земли,
я называю его «мать всех вещей».
И потому
неустанно освобождаясь от стремлений,
узришь сокровеннейшее его[2],
неустанно обретая стремления,
узришь облик его.
И то, и другое имеют один исток
и различаются лишь названием.
Для неведомого все имена, что одно.
Видеть в чудесном чудесное —
вот ключ ко всем тайнам мира.
2
Когда все в Поднебесной узнают,
что прекрасное — это прекрасное,
тогда и возникнет безобразное.
Когда все узнают,
что добро — это добро,
тогда и возникнет зло.
И поэтому
то, что порождает друг друга — это бытие и небытие[3],
то, что уравновешивает друг друга — это тяжелое и легкое,
то, что ограничивает друг друга — это длинное и короткое,
то, что служит друг другу — это высокое и низкое,
то, что вторит друг другу — это голос и звук,
то, что следует друг за другом — это прошедшее и наступающее,
и так без конца.
Вот почему
Мудрый живет себе спокойно,
свободный от необходимости заниматься делами[4],
действуя, руководствуется «знанием без слов»[5].
Вся тьма вещей существует издавна, но их существованию нет начала.
Рождаются, но не пребывают,
действуют, но не надеются на других,
добиваясь успеха, не останавливаются на этом.
Ведь только тот, кто не останавливается,
ничего не теряет[6].
3
Чтобы в народе не старались выслужится друг перед другом,
нужно не возвеличивать достойных.
Чтобы в народе не было воров,
не нужно дорогие вещи ставить превыше всего.
Чтобы сделать чистыми сердца людей,
нужно отвратить свой взор от того, что рождает желание.
И потому мудрый в жизни руководствуется следующим:
делает свое сердце пустым и открытым,
а наполняет свой желудок.
Желания свои размягчает,
а укрепляет свой дух.
Другим же говорит только: «Освободитесь от своих познаний,
освободитесь от стремления иметь».
Тот, кто наставляет людей: «Набирайтесь ума!» —
сам-то не может быть умным.
Когда ты действуешь свободно, без задних мыслей,
только тогда ты не связан ничем.
4
Дао пусто[7],
но благодаря ему существует все и не переполняется.
О, бездонное!
Ты как глава рода, а род твой — вся тьма вещей.
Ты сохраняешь его остроту,
не даешь превратиться в хаос бесчисленным его нитям,
наполняешь гармонией его сияние,
уравниваешь между собой все бренные его существа.
О, величайшее, хранящее жизнь!
Я не знаю кто породил тебя,
похоже, что ты существовало еще прежде Небесного Владыки.
5
Небо и Земля лишены сострадания,
вся тьма вещей для них подобна соломенному чучелу собаки,
что используют при жертвоприношениях[8].
И мудрый не имеет сострадания,
он понимает, что все люди — и родные,
и близкие — подобны «соломенной собаке».
Пространство меж Небом и Землей —
подобно ли оно пространству кузнечных мехов
или пространству свирели?
Пустое — и потому нельзя его уничтожить.
Изменчивое — и потому в проявлениях своих не имеет равных.
Много говорить об этом — толку мало,
так не лучше ли здесь умерить себя!
6
7
Небо — величайшее из существующего,
Земля — древнейшее из существ.
Благодаря чему Небо и Земля достигли
и величия и долголетия?
Они живут, словно забыв о себе,
потому и достигли столь почтенного возраста.
Вот почему мудрый не печется о своем теле,
и тело само выбирает дорогу.
Отстраняет интересы своего «я»,
и тем продлевает себе жизнь.
Но разве не получается, что так он действует во вред себе?
Наоборот, только так и можно достичь полноты своих свойств.
