– Послушай, батюшка… давай уже закончим все побыстрее…

– Так не терпится в ад? Может, для начала, облегчишь душу?

– Знаешь, батюшка… ошибаешься ты насчет демонов. А инопланетяне – существуют. Ведь это они меня сделали бессмертным. Почему я так тороплюсь на костер? Потому что когда моя тушка будет полностью испорчена и не сможет восстановиться, Система воссоздаст меня в другом месте. А именно там, где я ее попрошу. По крайней мере, надеюсь на это.

– Ну а если не там? Если, демоны решат: пошутили и хватит, и ты окажешься прямо в аду? Ты все еще хочешь играть в эту лотерею?

– Честно, батюшка? Не верю я ни в ад, ни в рай. Я их не видел. А вот перерождение уже несколько раз испытывал на себя. В это я верю, это я уже проверил. Ну а вы можете думать, что сжигаете настоящего демона. Да и людишки повеселятся. А мне это будет только на руку.

– Ох…, – покачал головой священнослужитель, ­­– зря вы так, молодой человек. Ну что ж, пусть будет по-вашему.

Работник церкви ушел. Через некоторое время пришли люди в камуфляже. Их было трое. Один оказался вооружен пистолетом, направив его прямо в лоб, а двое других рывком подняли Олега, поставив на ноги.

– Друг, – сказал Рыбкин тому, кто в него целился, – застрели меня, не сжигай заживо.

– Что, легкой смерти захотел, дьявольское отродье, – зло проговорил тот и брезгливо сплюнул на пол, – не выйдет!

Парня поволокли к выходу. Темный подвал, лестница. Какой-то коридор, с увешанными иконами стенами. Церковный двор, клумбы, ограда, небольшое кладбище. Стал собираться народ. Народу, правда, немного. Человек, наверное, двадцать. Из них половина мужчины в камуфляжах, у некоторых в руках арбалеты. Несколько женщин в строгих серых платьях с платочками на головах. Детишки, со страхом и ненавистью смотрящие на пленника.

Кострище было сооружено прямо посреди улицы: сложенные в кучу палки, хворост, солома. Посередине этой кучи столб. К нему был привязан Игорь, который бесстрашно взирал на своих палачей. Увидев Олега, он сказал:

– А, привет, друган. Заждался я уже тебя… Что, тоже рассказал инквизиции о сатанинских ритуалах? Ха-ха-ха…

– Смешно тебе?! – зло спросил один из людей в камуфляже и ударил пленника по лицу.

Игорь выплюнул пару окровавленных зубов.

Конвоиры, тем временем, привязывали Рыбкина к столбу с другой стороны. Толпа окружила место казни, с любопытством взирая на приговоренных. Некоторые начали скандировать:

– ­Сжечь демонов! Сжечь демонов!

– Есть последнее желание? – спросил один из палачей.

– Хочу, чтобы ты у меня отсосал, – усмехнулся Игорь и тут получил удар в челюсть.

А Рыбкин дрожащим голосом попросил:

– Можно мне, хотя бы, глоток водки?

– Что, страшно? – спросил палач.

– А ты, блять, как думаешь? Не каждый день меня на костре сжигают. Еще не привык.

– Ничего, в аду привыкнешь… Поджигайте, ребята.

– Подожди, – остановил его другой палач, – мы должны быть милосердны, даже к грешникам.

Он достал фляжку и поднес к губам Олега. Тот сделал глоток.

– Хера се, ­– проговорил парень, – вискарь. Спасибо.

Конвоиры отошли от кострища. Один из них щелкнул зажигалкой, поджег сначала тонкую палочку, а потом и само кострище. Огонь разгорался медленно.

– Вот суки… проговорил Игорь, – на медленном огне нас жгут. Садисты хреновы…

– А ты, у нас, видимо, мазохист. Зачем нарываешься? Нравиться, когда по морде бьют?

– Просто я, в отличие от тебя, их не боюсь Ладно. Скоро мы сгорим. До встречи в городе Вероники.

Олег уже начал чувствовать исходящий снизу жар и закашлял от дыма. Языки пламени начали лизать пятки. Рыбкин закричал, а его новый друг терпел, стиснув зубы.

– Мам! – одетый в рваную футболку и шорты мальчик лет шести дернул за рукав женщину в платке, – а почему один демон кричит, другой нет?

– Не знаю, – пожала плечами та, старательно перекрестившись, – наверное, один уже в аду, а другой все еще здесь.

У приговоренных, тем временем, кожа стала покрываться волдырями и лопаться. «Блять, когда же это кончиться» – отчаянно думал Рыбкин. Он уже не кричал, а только стонал. Пламя доходило ему до пояса.

– Хорошо горят, демоны, – довольно произнес один из палачей, закуривая сигарету.

Остальные просто не отрываясь, смотрели на это зрелище. Некоторые крестились. И только единицы продолжали повторять, хотя уже несколько тише:

– Сжечь демонов! Сжечь демонов!

Олег уже не мог кричать. Он был скован ужасом, и чувствовал запах своей поджаривающейся плоти, а боль была такая, как будто бы миллиарды игл одновременно воткнулись в тело со всех сторон. А потом спасительная тьма.

– Отправь меня в город к Веронике! – мысленно заорал парень, ощутив присутствие Системы.

– Требуется уточнение, – последовал телепатический ответ.

Олег постарался как можно ярче представить образ Вероники, отель, улицы города, где ее встретил.

– Поняла, ­– сообщила Система.

– И Игоря отправь туда же. Он этого хочет.

Рыбкин представал своего нового друга, которого сожгли рядом с ним.

– Создание нового тела началось.

«Кажется, получилось» – радостно подумал Олег, оказавшись на улице среди магазинчиков с вывесками на турецком языке. Первым делом он нашел себе одежду. Потом осмотрелся. Эта часть города ему не знакома. Где искать Веронику, непонятно. «Может быть, она сама меня найдет?» – подумал парень и посмотрел на небо. Где-то вдалеке парил квадрокоптер. Рыбакин помахал рукой, надеясь, что Вероника сейчас за ним наблюдает, а потом задумчиво побрел по улице в поисках места, куда бы сесть. Не обнаружив никакой скамейки, он уселся на бетонную тумбу, из которой торчал пожелтевший без полива фикус, и стал ждать.

Время шло. Но ничего не происходило. А жара стояла неимоверная. Очень хотелось пить. А потом еще и есть. «Ладно, сам ее найду», - подумал Рыбкин, и вновь зашагал по улице, надеясь, что куда-нибудь он все-таки придет. Пришел парень в тупик. Пришлось повернуть обратно.

Улица была довольно узенькая, возможно, даже, она была чисто пешеходная. Если бы тут встретились два автомобиля, то они едва бы разъехались. Но вскоре эта улица уперлась в более широкую улицу, на которой стола пара брошенный машин. И эта другая улица показалась Олегу знакомой. Он пошел по ней, узнавая знакомые места, и вскоре оказался прямо перед отелем, где жила Вероника. Он сразу узнала его по колоннам, статуе льва и мраморным ступенькам.

Рыбкин зашел внутрь. На ресепшене было пусто.

– Вероника! – закричал Олег.

На крик вышел бородатый мужчина в камуфляже, держащий в руках автомат. С ним пара зомби-девушек и один зомби мужчина.

– Что надо? – грубо спросил он, и, как ни странно, на русском языке.

– А ты еще кто такой? – в такой же манере вопросом на вопрос ответил Олег, почувствовал где-то в глубине души укол ревности.

Мужчина вздернул затвор.

– Не стоит. Я бессмертный, – усмехнулся парень, – а за порчу моей тушки Вероника тебя по головке отнюдь не погладит. Я – ее апостол.

– Апостол, говоришь? Ладно, пошли, разберемся.

Зомби окружили Олега, и ему ничего не оставалось, как следовать за автоматчиком. Тот привел парня в роскошный номер, класса не менее, чем суперлюкс. Тут было целых три комнаты, позолоченные шторки, бархатные узоры на стенах. В одной из комнат был большой плазменный телевизор, правда, выключенный.

Вероника, одетая в белое платье, сидела в большом кресле, прямо как на троне, и уплетала фрукты, которые лежали в большой вазе, стоящей на журнальном столике.

– Какие люди! – воскликнула та, что когда-то назвала себя Богиней, – не ожидала, что ты вернешься. Может быть, ты и друга привел?

– Надеюсь на это... Он должен быть где-то здесь, если, конечно, внезапно не передумал или Система не выкинула его в другом месте.

– Ладно, опиши, как он выглядит? – она посмотрела на мужчину с автоматом: слушай внимательно, будешь его искать и придешь сюда.