Девушка почувствовала прикосновение к щеке — поцелуй Бога, прижала ладонь к лицу, закрыла глаза и ощутила, как по телу разливается живительное тепло, а когда открыла их, почувствовала себя сильной, словно утолила и голод, и жажду.

Вспомнив о шлеме. Мина сняла с одного из трупов, лежащих в библиотеке, плащ, завернула в него шлем и перетянула ремнем, снятым с другой жертвы. Покончив с этим, она покинула Башню Лилии, прошла через плац и направилась к вырубленной в скале лестнице и своей маленькой лодке.

Со своего наблюдательного пункта на небе Зебоим внимательно следила за тем, как лодка Мины, покачиваясь на сверкающей от солнца глади воды, направляется к пустынному скалистому берегу. Будучи очень нетерпеливой и жестокой Богиней, Морская Королева могла поднять волну и опрокинуть утлое суденышко, или вызвать морского дракона, чтобы он поглотил лодку, или сделать много других вещей, чтобы помучить или убить смертную. Это ничего ей не стоило. Иногда она топила корабли, полные людей, насылала мучительную смерть на пассажиров и моряков, наблюдая, как они страдают день за днем, сгрудившись в крошечных шлюпках и умирая от жажды, или как их пожирали акулы.

Зебоим получала неповторимое наслаждение, слушая отчаянные мольбы о помощи, — ей нравилось прислушиваться к ним. Несчастные обещали ей все, что угодно, лишь бы Богиня спасла их жизни. Иногда Морская Королева не внимала, тогда люди погибали, иногда прислушивалась к просьбам и спасала их. Но действия Зебоим никогда не основывались на случайном капризе, в чем обвиняли ее смертные и Боги. Она была очень расчетливой, умной Богиней, которая знала, как играть на публику.

Мертвые не оставляли даров в ее Храмах, не возносили к небесам песнопений в ее честь. Но моряки, которые избежали смерти, никогда не проходили мимо мест почитания Морской Королевы, не остановившись и не принеся благодарений за свое спасение. Те люди, что сильнее других испытали ужас перед пучиной, приносили ей все самое лучшее, надеясь заслужить благосклонность. Для того чтобы о ней не забывали, Зебоим приходилось время от времени топить несколько человек, насылать ураганы, гигантские волны или наводнения. Человек, видевший, как его сына сметает яростный поток, выкрикивает имя Зебоим, либо благословляя, либо проклиная ее, в зависимости от того, выхватывает ли божественная рука юношу из водоворота или удерживает его под водой. Благословения и проклятия были хлебом и мясом Морской Королевы, и она знала, что в следующий сезон дождей такой человек в любом случае придет в ее Храм и будет умолять, чтобы она пощадила жизни его детей… или его других детей.

Решая, кому жить, а кому погибнуть, Зебоим вела себя очень непредсказуемо. Она могла потопить владельца корабля, который заплатил за постройку нового святилища для нее, и сохранить жизнь юнге, пожертвовавшему ей мелкую монету — и то только потому, что его заставила мать; могла погубить собственных жрецов, чтобы они не возгордились.

Что касается Мины, то девушка заинтересовала Богиню. Действительно, Зебоим унизила ее во время их разговора, но так и было задумано — Морская Королева никогда не давала понять смертным, что одному из них она благоволит больше, чем другому.

Хоть Зебоим и презирала Такхизис, но вынуждена была признать, что ее мать обладала несомненным даром находить хороших слуг. Мина была дерзка и умна, отважна и верна — такое сочетание качеств, на взгляд Морской Королевы, нечасто можно было встретить среди смертных. Зебоим хотела, чтобы девушка поклонялась ей. Пока лодка спокойно причаливала, а Мина выбиралась на берег, не выпуская из рук узел со шлемом Рыцаря Смерти, Богиня обдумывала различные планы завоевания ее верности.

Казалось, Зебоим сделала верный шаг — капище Богини Моря и Бури стало первым местом, куда направилась Мина, чтобы принести свою благодарность за безопасное путешествие. Молитва девушки была вежливой и достойной, и Зебоим, хотя предпочла бы униженность и слезы, осталась довольна. Больше не ожидая увидеть ничего интересного, она обернулась штормовым облаком и отправилась обратно, в Башню Бурь, чтобы выманить душу Рыцаря Смерти, где бы та ни находилась, и вернуть ее в тюрьму.

Порыв ветра и вспышка молнии предвестили появление Богини в Башне Лилии. Она скрестила руки на груди и со злобной улыбкой воззрилась на пустые доспехи:

— Не сомневаюсь, что твоя жалкая душонка бегает сейчас кругами, стараясь найти выход с этого проклятого острова, Крелл. Возможно, ты решил, что сбежал от меня и на этот раз сможешь спрятаться. Тебе не повезло. Я тебя везде найду. — Зебоим протянула руку и сунула ее внутрь кирасы. — Я схвачу тебя за волосы и вытащу…

Выдернув сжатый кулак. Морская Королева раскрыла ладонь, ожидая увидеть душу Азрика, съежившуюся от страха и молящую о пощаде, но рука оказалась пуста.

Богиня заглянула в мир бессмертных.

Крелла там не было.

Зебоим ударила ладонью по доспехам. Они рассыпались в прах. Дрожа, Богиня раскидала горку металлической пыли, но тщетно. Никто не корчился там от ужаса, стараясь спрятаться от ее гнева.

Заметавшись, словно ураганный ветер, Зебоим промчалась по Башне Бурь, обыскивая каждую трещинку и щель. Она хотела разрушить крепость — камень за камнем, но понимала, что только потеряет время. Богиня догадалась, что произошло, осознала это в тот момент, когда коснулась пустых доспехов. Ей пришлось признать правду.

Крелл исчез. Сбежал от нее.

Зебоим видела, как Мина преклонила колени, слышала ее слова: «Моя преданность с мертвыми».

— Ах ты, умная маленькая сучка! — яростно выругалась Зебоим. — Ты хитрая, лживая, умная маленькая сучка! «Моя преданность с мертвыми». Ты не имела в виду мою мать. Ты имела в виду Чемоша!

Зебоим произнесла это имя с такой яростью, что моря вспенились и закипели. Разразились штормы, реки вышли из берегов. Гнев Морской Королевы достиг самых глубин Бездны, где Чемош, почувствовав ее ярость, улыбнулся.

Чемош блуждал по миру, ожидая возвращения Мины. Он пытался заинтересовать себя тем, что происходит вокруг, — разворачивающимися событиями, что могли бы повлиять на его планы и идеи. Бог внимательно наблюдал за создаваемыми военными силами минотавров в Сильванести. Саргоннас старался укрепиться в своем лидерстве над пантеоном Тьмы, и, казалось, ничто не может остановить его сейчас. У Чемоша были некоторые соображения на этот счет, но он еще не был готов воплотить их в жизнь. Терпение — вот ключ ко всему. Торопиться сейчас нельзя.

Он искал следы присутствия Мишакаль, поскольку добавил ее в список Богов, которые могли угрожать его планам. Чемош никогда не поверил бы в это, но Богиня, некогда славившаяся своей мягкостью и скромностью, в последнее время стала крайне воинственной. Она действительно начала сильно раздражать Повелителя Смерти, потому что ее жрецы, вместо того чтобы сидеть у постелей больных, принялись изводить его жрецов, сносить Храмы и уничтожать зомби. Зомби и самому Чемошу не очень нравились, но являлись его собственностью, и их убийство означало противостояние ему. Бог Смерти намеревался вскоре позаботиться и об этом, одарить Мишакаль и ее благочестивых жрецов такой мрачной тайной, что им будет трудно с ней справиться… если только Мина окажется именно такой, какой он хотел ее видеть.

Остальные Боги не представляли для Чемоша серьезной угрозы. Кири-Джолит был озабочен восстановлением своей власти среди Соламнийских Рыцарей и остальных воинственно настроенных людей. Чизлев пропадала в лесах с единорогами, радуясь тому, что вернула назад свои деревья. Маджере наблюдал за божьей коровкой, сидевшей на стебле одуванчика, и восхищался и жучком, и растением. Боги Магии пререкались между собой относительно того, как карать чародейство, которое подняло свою шаловливую голову в их упорядоченном мире. Нейтральные Боги не собирались ни во что вмешиваться из страха, что даже простой чих сместит чашу весов в пользу одной из сторон.