– Этот ребенок и есть Лестер?

– Да. Оруэлл с Юникой долго не могли выбрать для него имя. По их мнению, они не имели права дать сыну имя, как-то перекликающееся с библейскими мотивами, чтобы не впасть в грех идолопоклонства. Для них недопустимо было назвать мальчика Матфеем, Марком, Иоанном или Лукой. А если отказаться от Библии как источника имен, то выбора практически не остается. Имя Лестер они сочли нейтральным, вот и все.

– А потом?

– Мой предшественник вышел в отставку. Я приехал сюда и занял его место. Накануне отъезда он рассказал мне об общине и поведал все, о чем я сейчас рассказываю вам. Он сообщил, что, вопреки ожиданиям врача, мальчик выжил. За неделю до моего приезда Оруэлл появился в городе с ребенком, чтобы показать здорового сына и лишний раз продемонстрировать, что единственная вещь, с которой стоит считаться, – милосердие Божье.

Я почувствовал себя еще более озадаченным.

– Но какое это имеет отношение к... Вы говорили, что встретились с Лестером после пожара.

– Много лет спустя.

Преподобный вздохнул.

– Валили густые клубы дыма, переполошился буквально весь город... Помнится, это случилось в выходные, в День труда[3]. Как раз спала жара, поэтому жители города отключили кондиционеры и открыли окна, чтобы насладиться свежим воздухом. Мы с женой вышли на крыльцо, кашляя и недоумевая, чей дом горит. Потом до меня дошло, что пожар где-то за пределами Броктона. Улицы городка затянуло дымом, но на юге, на краю горизонта, я смог разглядеть зарево – именно там, где находилась ферма Оруэлла и Юники. Я понял, что горит именно у них – к тому времени из Дентов остались только Оруэлл, Юника и Лестер.

Преподобный покачал головой.

– Кто-то забил в колокол на пожарной каланче. Когда я добрался до нее, люди уже поняли, что горит не в самом городе. Возник спор – бежать на помощь или предоставить Оруэллу и Юнике расплачиваться за неуемное желание жить самостоятельно. В конце концов горожане не заставили меня краснеть за их выбор. Первой на помощь Дентам поспешила пожарная команда, за ней последовали чуть ли не все жители Броктона – от мала до велика. Еще не добравшись до места, глядя на жуткое зарево, мы поняли: будь у нас даже дюжина цистерн с водой, помочь уже невозможно.

Священник помолчал несколько секунд, затем заговорил снова:

– Целый месяц не было дождей, все кругом высохло. Дул сильный ветер, который гнал по полям слева от дороги настоящие волны огня. За ними виднелись какие-то бревенчатые постройки, тоже охваченные пламенем. Еще дальше горели дом и сарай. Мы сделали все, что могли, чтобы не позволить пожару перекинуться через дорогу. Больше ничего спасти не удалось. Неожиданно кто-то закричал, показывая в сторону горевшего поля. Я посмотрел в том же направлении и увидел подростка, который, шатаясь, шел впереди стены огня, преследовавшей его по пятам. Ладонями он сбивал пламя на своей одежде... Я первым подбежал к нему. Он задыхался. Никогда не видел таких глаз – глаз, переполненных диким, нечеловеческим ужасом. И я сразу понял, что мальчик не понимает, что происходит вокруг. Он обезумел от страха. Я попытался остановить его, но он вырвался и пошел дальше. Понадобились усилия трех мужчин, чтобы заставить его опуститься наземь и погасить горящую одежду.

– Это был Лестер?

Преподобный кивнул.

– Только через три дня он смог объяснить нам, что случилось. В нем будто что-то отключилось. Он впал в беспамятство. Мы отвезли его в больницу. Серьезных ожогов или видимых травм у мальчика не оказалось, поэтому доктор лечил его от шока. Как только первое потрясение прошло, мы с женой забрали его к себе.

В глазах священника промелькнула печаль.

– Когда Лестер достаточно оправился, он рассказал нам о пожаре, о том, как его разбудил запах дыма и лай собаки. Он кричал, звал родителей. Пытался добраться до их спальни, но все кругом уже горело, и ему пришлось выбираться наружу через окно. Мальчик бегал по двору и кричал, надеясь услышать голоса отца и матери. Ответом были пронзительные вопли из пламени. Он хотел снова забраться в окно и попытаться вытащить родителей, но разбушевавшийся огонь не позволил этого сделать. Ветер раздул пламя, и оно охватило пространство вокруг дома. Сарай, надворные постройки, поле и лес – все скрылось в огне. Мальчик использовал единственную возможность спастись – бросился в корыто с водой, из которого пили коровы, а потом побежал по лугу прочь от настигающего его пламени. В течение той недели, что Лестер жил у нас, он часто просыпался по ночам и кричал: его мучили кошмары, он постоянно слышал вопли родителей, взывающих о помощи.

Представив агонию несчастных, я покачал головой.

– Никто так и не узнал, что стало причиной пожара?

– Лестер говорил, что на кухне испортилась розетка. Вроде бы отец собирался починить ее на следующий день.

– В таких вопросах я разбираюсь. Похоже на короткое замыкание, – заметил я. – Огонь может распространиться по проводке по всему дому, а когда вырвется наружу, здание вспыхнет в разных местах одновременно.

– По словам Лестера, пожар охватил дом с ужасающей быстротой.

– А что было потом? Вы сказали, он оставался у вас примерно неделю?

– Мы хотели, чтобы мальчик задержался подольше, но однажды утром жена пошла посмотреть, как у него дела, и никого не обнаружила.

– Он исчез?

– Мы купили ему кое-что из одежды. Эти вещи тоже исчезли. Пропала наволочка. Должно быть, он использовал ее в качестве дорожного мешка. Лестер взял на кухне хлеб, выпечку, холодное мясо.

– Он ушел посреди ночи? Но почему?

– Думаю, объяснением служит тот факт, что я – священнослужитель и дом мой стоит рядом с храмом.

– Не понимаю. Лестер вырос в религиозной семье. Соседство с церковью не должно было его раздражать.

– Их вера в корне отличается от моей.

– И все равно я не понимаю...

– Денты верили, что Господь отвернулся от людей из-за их греховных наклонностей. А я проповедую, что Бог любит нас, потому что мы – его дети. Подозреваю, что накануне Лестер слышал, как я репетировал воскресную проповедь. Возможно, он решил, что слышит речи самого дьявола.

– И вы никогда больше его не видели?

– Нет, не видел – до тех пор, пока в прошлом году агент ФБР не показал мне эту фотографию.

В отчаянии я уставился на снимок. Фотография Лестера Дента, а не моего брата. Все надежды рухнули.

Взгляд преподобного Бенедикта стал еще печальнее.

– Мы с женой хотели иметь детей, но не получилось. Пока Лестер набирался сил, мы тешили себя надеждой, что сможем стать его опекунами. Когда он исчез, мы переживали так, словно потеряли собственного сына.

Старик грустно посмотрел на кладбище, расположенное за кустами роз.

– Прошлым летом она умерла.

– Мне очень жаль...

– Господи, как мне ее не хватает.

Преподобный опустил голову и посмотрел на свои морщинистые руки.

– В последний раз я слышал о Лестере через месяц после того, как он оставил нас, – произнес старик. – Он оказался в Логанвилле. Это городок примерно в ста милях на восток отсюда. Знакомый священник рассказал о некоем несчастном юноше, который внезапно появился однажды в их краях. Члены конгрегации позаботились о нем. Я поехал туда, чтобы выяснить, не Лестер ли это, я надеялся убедить его вернуться к нам, но к тому времени он снова исчез. Если бы только мне удалось уговорить его остаться с нами... – Преподобный горестно вздохнул. – Возможно, тогда бы он никому не причинил страданий.

– Вы сделали для него все возможное. Во всем виноват сам Лестер.

– Только Господь может решать это.

Долгий рассказ явно истощил силы старика. Я встал со скамьи и пожал ему руку.

– Благодарю вас, преподобный. Эта история причинила вам боль. Простите за то, что навел вас на неприятные воспоминания.

– Я стану молиться за вас.

– Ваша молитва мне поможет. Вы сказали, что Оруэлл и Юника жили к югу от города?