– Кейт! Джейсон!..

И опять ответом мне было только эхо.

Никто не отозвался.

Я постарался сориентироваться. Задняя стена дома сейчас находилась слева от меня. Двери в ней не было, только высокий шкаф, в котором стояли банки с консервированными персиками и грушами. Опасаясь очередной ловушки, я осмотрел шкаф со всех сторон. Потом на всякий случай отступил влево и толкнул его палкой от метлы.

Шкаф скользнул в сторону.

Я осторожно заглянул в открывшийся проход. Там оказался туннель футов пятнадцати в длину. Бетон на полу и стенах был еще свежим. Пити сымитировал сооружение, построенное Оруэллом Дентом, – с той разницей, что вместо деревянного перекрытия сделал бетонное.

В конце туннеля виднелась дверь, покрытая металлом. На ней был установлен глухой замок, без ручки, только с отверстием для ключа.

Само собой, дверь оказалась заперта.

Я хотел броситься вперед, но заколебался. Почему Пити потратил сверхусилия, чтобы выстроить туннель, почему он не сделал так, чтобы подземная камера примыкала непосредственно к подвалу? Работы было бы меньше, и выполнил бы он ее быстрее. Неужели он просто слепо подражал Оруэллу?

Или тут тоже есть ловушка?

Я осмотрел пол, потолок и голые стены, однако не мог сообразить, где таится опасность. Хотел снова позвать Кейт и Джейсона – и внезапно понял назначение туннеля.

Если в подвал проникнет чужак, он не услышит голосов пленников, а те не услышат его.

Но как же открыть дверь? Заметив, что петли несколько выступают, я повернулся, выбрал в груде инструментов молоток и стамеску...

И замер от парализовавшего меня звука.

Что-то капало. В тишине подвала этот звук действовал завораживающе. Я посмотрел на ванну для стирки, но вентили над ней не текли.

Снова звуки капели. Я повернулся, стараясь определить, откуда они доносятся.

А капли падали. Упорно. И все быстрее.

Внезапно я заметил под лестницей трубу, выступающую из стены. Лилось из нее.

И сразу стал резко ощутим знакомый запах. Бензин. Он тек из трубы тонкой струйкой, расползаясь лужей по бетонному полу. Вероятно, подача бензина была активизирована, когда я ткнул палкой в выключатель-ловушку на столбе. Последняя ловушка, приготовленная Пити. Когда на пол выльется достаточное количество горючего, сработает какое-то устройство, дающее искру. И дом, и пришелец, и все свидетельства преступлений Пити – все будет уничтожено.

Сжав в руках инструменты, я бросился в туннель. Наставив стамеску на головку шпильки, соединявшей части дверного завеса, ударил молотком, рассчитывая выбить ее. Шпилька вылетела и упала на пол. То же самое я проделал со шпильками двух остальных завесов и ухватился за петли, рассчитывая вытащить дверь из проема.

– Кейт, это я! – заорал я, дубася в дверь. – Джейсон! Это папа! Я вас освобожу!

В дверь с той стороны никто не стучал. Я не услышал даже невнятных криков.

Дверь не поддавалась. Я посмотрел на запорный механизм, надеясь, что смогу снять пластину и разобрать замок, но Пити зашлифовал головки винтов.

Я начал долбить участок стены с такой силой, что руки тут же заболели. Стали отваливаться куски бетона. Я понимал, что любая искра может вызвать взрыв паров бензина, но у меня не было выбора. Я должен был делать это до тех пор, пока дом не взорвется...

Нужно было добраться до языка замка, однако стамеска уперлась в стальную пластину, за которую он заходил. Такая пластина могла идти от верха до самого низа дверного косяка, прячась под бетоном. Мне потребуется целый день, чтобы выдолбить ее.

Я бросился назад в подвал и стал рыться в инструментах, отыскивая зубило. Его там не было. Повернулся к куче лопат и кос, надеясь увидеть топор, с помощью которого можно попытаться прорубить покрытую металлом дверь.

Топор нашелся.

Запах бензина усилился. Не обращая на это внимания, я продолжал рыться в инструментах и нашел кусок железной трубы футов трех в длину. Задыхаясь, я схватил трубу и топор, бросился в туннель и начал долбить стамеской и молотком бетон возле среднего завеса.

Снова полетели осколки. Не думая об отчаянной боли в руках, я бил по стамеске все сильнее. И промахнулся. Ударил по руке – по костяшкам пальцев хлынула кровь. Я заорал и снова грохнул по стамеске изо всех сил.

Открылась сквозная дыра. Бросив стамеску и молоток, я загнал в нее кусок трубы и надавил всем весом. Обливаясь потом, давил снова и снова. Неожиданно дверь стронулась с места. Я отпрянул и чуть не упал, в то время как дверь медленно двигалась в сторону, предоставив мне достаточно места, чтобы войти в подземелье.

Прошу тебя, Господи, только бы они были живы!..

Я оказался в помещении размером с гараж – и тут же увидел прямо перед собой женщину и мальчика. Оба были прикованы к стене пятифутовой цепью.

– Кейт! Джейсон!

Казалось, они не понимали, что происходит. Я посмотрел в их глаза и невольно отшатнулся: у моих несчастных жены и сына зрачки были размером во всю радужку.

Осознав, что это значит, я чуть не застонал.

Гейдер говорил мне, что, кроме всего прочего, Лестер Дент занимался торговлей наркотиками. Я посмотрел на предмет, который опрокинул, заходя в камеру.

Жестяная банка, из которой высыпались пустые ампулы и использованные шприцы.

Сукин сын посадил их на наркотики! Я был готов кричать от боли.

Кейт и Джейсон смотрели на меня, съежившись от страха. На них была одежда, которая сразу ассоциировалась с посещением церковной службы. На Кейт – темные лакированные туфли, скромное синее платье до колен и лента в волосах. У Джейсона – строгий пиджачок, черные брюки и белая рубашка с галстуком. Волосы у обоих были подстрижены, но прически смотрелись ненатурально, словно работал дилетант. Лица бледные, под глазами черные круги. У Кейт губы накрашены омерзительно пахнущей помадой.

Единственным предметом мебели в темнице была кровать, на которой они и лежали, пока я, ломая дверь, не испугал их.

– Кейт! Это я, Брэд!

Цепь не позволяла ей отойти дальше, и она приняла странную, но полную покорности позу.

– Джейсон, это папа!

Умоляюще хныча, мой сын отпрянул от меня так далеко, как только позволяла длина цепи.

Они ведь никогда не видели меня с бородой... Наркотики настолько затуманили разум Джейсона и Кейт, что они не узнавали своего отца и мужа.

Они просто помнили, что приход мужчины с бородой грозит унижением и насилием.

– Да слушайте же меня! Вы спасены!

Я бросился в туннель за молотком и стамеской. Когда вернулся и подошел к Кейт и Джейсону, они закрыли головы руками, чтобы защититься от побоев.

– Вам больше нечего бояться!

Я стал вырубать кольца, на которых крепились к стене их цепи. Во все стороны летели куски бетона. Пары бензина пока не достигли камеры, и поэтому меня не заботили искры.

Кейт и Джейсон с нескрываемым ужасом следили за моими действиями. Вскоре кольцо, к которому был прикован Джейсон, упало на пол.

Я занялся кольцом, державшим Кейт. Пока я дробил бетон у нее над головой, она дрожала, напоминая напуганную собаку, которая сжимается при одном виде хозяина.

Боже, вот чего они боятся... Кейт и Джейсон видят меня через наркотический туман, застилающий их разум. В моей внешности для них важнее всего борода. Именно бороду Пити они запомнили, находясь в полубессознательном состоянии.

Господи, они принимают меня за Пити...

И тут я понял, что произошло. Пити попытался устроить им промывку мозгов, он заставил Кейт называть его Брэдом, а Джейсона принудил говорить "папа". Но самое главное, он хотел, чтобы они поверили в это.

Брат пичкал их наркотиками, пока они не потеряли чувство реальности. День за днем он следовал избранной методике, стараясь окончательно сломить их волю, уничтожить последние сомнения, сделать из них послушную раболепную жену и такого же сына. Ему не нужны были близкие, имеющие собственное мнение. Он хотел иметь кукол, пляшущих под его дудку и исполняющих любые прихоти.