Я толкнула дверь. Лео сжался в клубочек, поминутно вздрагивая всем телом, и, когда жгучие ледяные лучи били по его спине, он только тихонько охал. От жалости у меня потемнело в глазах. Я подавила страстный порыв кинутся к нему, обнять, согреть… Нет. Я освободилась от него. Меня ждет будущее. Пора кончать с прошлым.

— Лео, мне надо идти. — Мой голос! Я сама себя не узнала!

— Куда? — Он поднял на меня огромные глаза. Я чувствовала себя призраком матери, сообщающий собственному ребенку, которому тетя врач только что пообещала, что мама скоро вернется, о собственной смерти. Мое сердце стенало нестерпимой болью, голова кружилась и лишь незримая фигура Нека за спиной не давала упасть в обморок. Я знала, что должна сделать.

— Я ухожу, Лео. И я…

«Монстр… Вспомни, каким он был когда-то… Ты усмиряла его все это время, но…Ты же видела его настоящее лицо. Вспомни… Кровь… Реки крови… Девушка… Разорванное горло… Помнишь? С тобой будет то же… Только останься ты… Только попробуй ты задержаться…»

— …ненавижу тебя. — Его огромные глаза от удивления стали еще больше. Он поднялся.

— Что?

— Да, да, ненавижу! Ты сломал мне всю жизнь! Я хотела нормальное детство, хотела нормальную семью, но что подарил ты мне? Смерть. Ты сам Смерть. Ненавижу! — Я почувствовала, как подкашиваются ноги и упала в надежные руки Нека. Но покоя не было, мое сердце разрывалось от боли, а в голове стучала лишь одна тупая мысль: «Лгунья…»

Лео молчал. По его лицу стекали капли, но он уже не ощущал холода. Он ничего не ощущал.

— Вампир, она моя! — Радостно крикнул Нек. — Моя! Она не станет жить с монстром! Я ей не позволю! Она сделала выбор! Ты не в силах помешать нашей любви! Убей нас и…

— Прочь.

— … и на наше место встанут другие! Ты…

— Прочь.

— …демон, несущий смерть. На нашей стороне правда! Мы…

— Прочь! — Лео в бешенстве ударил кулаком по стене, хрустнула плитка. Образовалась ровненькая дыра. Нек попятился к выходу. — Прочь, смертные, прочь с глаз моих! Прочь!

Нек тянул меня за рукав, но мои ноги словно приросли к полу.

— Как ты меня назвал?

Лео вскинул голову. В его глазах горел огонь первобытного зла.

— Уходим же, Мия, бежим, пока оно совсем не озверело! — Умолял Нек.

— Мое имя… Лео, у меня же есть имя!

Он не отвечал. Его грудь судорожно вздымалась, пальцы сжимались в кулаки, он боролся с яростью. Он не должен был так злиться. Он не мог себе этого позволить.

— Как ты меня назвал? — Заорала я, вырываясь из рук Нека. — Как?

— Прочь… смертная.

Нас отшвырнуло к стене. Удар. В глазах потемнело, голова налилась свинцовой тяжестью, все закружилось…

— Мия… — Я плыла. — Мия…

Не было мыслей, не было желаний. Только тоска — темная, всепоглощающая тоска. Что же я наделала?! Лео, моя киска… Ты назвал меня смертной…

Я, потянулась, вяло оглядывая окружающее меня убранство. Безвкусица! И куда только Лео угораздило перевезти меня на этот раз? Надо у него спросить.

— Лео… — Позвала я. Ответа не последовало. — Лео…

— Наконец-то ты очнулась!

— Лео? — Я радостно подскочила на кровати. На меня смотрел немного удивленный Нек:

— Ты о чем?

— А где… Лео? — Выдавала я, чувствуя, как в глазах начинает нехорошо темнеть.

— Лео? Вампир?

— Вампир?! — Поразилась я. Что-то с памятью моей стало… И тут я вспомнила. — НЕ-Е-ЕТ!! Нет, нет…

Я визжала, кричала, отбивалась от рук Нека, спешившего меня обнять, меня рвало, я рыдала… Нет, что же я наделала! Я же обещала. Я же признавалась, я же просила! Я никогда его не брошу… Никогда… Никогда…

…Тихо. Я постепенно успокаивалась. Тишина. Нек пораженно замер у кромки постели, боясь ко мне притронуться, его взгляд был более чем обеспокоен.

Я совсем успокоилась и хрипло спросила:

— Что теперь будет?

Он тот же час присел рядышком и приобнял меня за плечи. Я плакала, но уже тихо-тихо… Это, наверное, отходит заклинание, под действием которого Лео мог меня контролировать. И эта рваная рана в груди, черные пятна в душе… все это пройдет. Это же так легко — забыть монстра. Все очень легко. Нек рядом, он поддерживает меня, ласкает, целует, но…

Нек поцеловал меня, а его рука пробежалась по моему обнаженному бедру. Это было неожиданно, приятно, и в то же время как-то противно. Я же так слаба! А он, заинтересованный в моей беспомощности…

Сорочка сползла с одного плеча. Я телом ощутила, как он дрожит, как возбуждает его моя невинная близость.

— Нек… — Пробормотала я, отталкивая его руки. Они ласкали мои обнаженные плечи, грудь, бедра, ягодицы… Нельзя сказать, что мне было не приятно… О да, мое тело рвалось ему навстречу, мне хотелось заключить его в объятия, но разум… Я видела лицо Лео. Его глаза полные боли, отчаяния, гнева… Я чувствовала злобу. Он меня не понимал. Он никогда меня не понимал. Хотя мне, единственной во всем мире, он доверял. Безоговорочно, полностью, слепо. А я… так его разбить…

Нек скинул сюртук, дрожащей рукой содрал галстук и попросту вырвался из рубашки. Я лежала перед ним — обнаженная, простоватая и… равнодушная. Это-то и возбуждало его больше всего. Странно…

Он вошел в меня тяжело, меня бросило в холод и в пот, я закричала от боли. Он напирал на меня всем своим весом. Его бедра методично двигались, заставляя меня наращивать заданный им темп, я кричала от боли — в этом не было никакого наслаждения! Одна мука. Его тело выгнулось дугой, я до боли сжала пальцы в кулаки. Как плохо… Он целовал мою грудь, ласкал соски, вжимал в себя до последней капли, я агонизировала, рвалась из его рук, но… Он насиловал меня. Долго, без устали. Каждая клеточка моего тела болела.

— О да! Еще! — Он рванул меня в себя, входя грубо и неосторожно. Опять. Я заорала…

…Меня тошнило. Он стоял надо мной, улыбался — глупо, простодушно… Насильник. Зверь. Теперь его семя во мне. Я поражена, во мне черви, я порочна…

Его голова легла мне на грудь. Он заснул, пробормотав перед тем: «Наша свадьба, девочка, назначена на послезавтра. Постарайся не выглядеть размазней».

Только тихо… Ни единого лишнего движения…

Собрав всю себя по частям, я с отвращением, какого не испытывала ранее, поднялась на ноги. Боль… Я не совсем понимала, что я делаю. Мой будущий муж здесь, мое будущее здесь — зачем же я бегу прочь? Мои руки меня не слушались.

Кровь. Кровь на простыне. Вся простыня в крови и в его чреве. Кто же я теперь?

Я не помню, как оделась. Бежала ли, ревела ли — не знаю. Грязь… Я чувствовала себя грязной. Испачканной насквозь. Он теперь во мне, эта мерзость, эта гадость, меня тошнило. Кто я теперь? Что? Что мне теперь делать? Я была отвратительна самой себе.

Я понуро плелась по улице, приковывая к себе взгляды одиноких прохожих — стоял поздний вечер. Плевать! Да, я похожа на ведьму, да на моей ночной сорочке (а что еще прикажете надеть?!) кровь и семя насильника, но я все же иду! Мне было откровенно наплевать. Куда мне идти? К мужу? Он любит меня. Любит. И я его…

Нет! Ложь! Всюду ложь! Я лгу сама себе! Нет…

Я уткнулась в чей-то дом. Чей-то?! Это же мой дом. Сердце взорвалось режущей болью — он был моим. Я оскорбила его владельца, я разорвала его душу на клочки, я осквернила все то, что когда-то было нашим… Только нашим. Невесомые поцелуи, тонкость прикосновений, его смех… Он смеялся для меня. Только для меня. Не было лживых уверток, не было людской лжи… Он не умел привирать. Не умел лебезить, паясничать, льстить, он никогда бы…

Так. Стоп. Я остановилась и глубоко вздохнула. Пора себя обрадовать — вот уж озарение! Чтобы понять настолько простую истину мне надо было влюбится в смертного, едва не выйти за него замуж, очернить свое тело навеки, оттолкнуть единственное существо, которое меня любило и… Любило?! Что такое любовь? Доверие. Конечно, но только ли? Нет, не только. Лео, мой милый, мой доверчивый, радость моя, моя киска… Я дура. Я такая дура, что и словами высказать невозможно. Я же… Только не эти слова! Я их боюсь. Они перечеркнут все, чего я добилась, они все уничтожат. Эта гнусная и прекрасная истина. Правда.