– Нет.

– Чтобы показать вам, как вы вьете веревку на свою шею, – стал уговаривать Трэгг, – я продемонстрирую вам вашу собственную квитанцию.

Он открыл сумочку и достал квитанцию, подписанную: «Делла Стрит от имени Перри Мейсона». Квитанция подтверждала получение гонорара наличными за все услуги, оказанные Перри Мейсоном по делу Рэджис против Бартслер.

– Это ваша подпись? – спросил он у Деллы.

– Да.

– Следовательно, у Рэджис были какие-то претензии к Элен Бартслер?

– Нет.

Трэгг терял терпение.

– Но ведь здесь черным по белому… А-а! Ее муж?

– Нет, ее муж погиб.

– Тогда кто-нибудь из семьи?

– Может быть.

– Вы откровенны, как черт знает кто!

– Мне не нравится ваш тон.

– Сколько вы получили компенсации?

– Не помню.

– В сумочке лежат полторы тысячи, – заявил Трэгг.

Мейсон промолчал.

– Теперь, когда она уже мертва, – жестко сказал Трэгг, – вы, наверное, захотите узнать, кто ее убил?

– Следовательно, это убийство?

– Безусловно. Она получила пулю в затылок.

– Конечно, я сделаю все, что в моих силах, – сказал Мейсон.

Трэгг вздохнул и выдохнул с нескрываемым раздражением:

– Ничего не скажешь, хорошая пара подобралась. А теперь уезжайте отсюда! Возможно, позже я к вам заскочу. Пока не торчите здесь. Поезжайте!

Мейсон развернул машину по широкой дуге и двинулся назад, по бульвару Сан-Фелипе. Он молчал, погрузившись в раздумья, и Делла воздержалась от расспросов и комментариев. Дождь шел все сильнее, и вымерший бульвар поблескивал под светом фар, как мокрая бетонная лента. Только повернув на улицу, на которой жила Делла, Мейсон нарушил молчание:

– Бедная малышка! Если бы мы поехали с ней, то кто знает… Да, Делла, адвокат не имеет права задирать нос. Он всегда должен помнить, что он только винтик в машине правосудия. Когда в игру входит людское несчастье, нет дел больших и маленьких. Бесправие – это общественная болезнь. Боже, как я ругаю себя за то, что не согласился поехать с ней!

– Не исключено, что теперь бы ты тоже лежал на этом дожде лицом в грязи.

– Ничего не поделаешь. Это риск, к которому нужно быть готовым. Когда человек начинает думать только о безопасности и отступать перед риском, он боится жить.

– Спокойной ночи, шеф.

– Спокойной ночи.

На другой стороне улицы раздался настойчивый звук автомобильного сигнала, после чего открылась дверца, и на мостовую выскочила нечеткая в дожде фигура. Сквозь потоки воды она припустила в их сторону.

– Удирай, пока есть время, – предупредила Делла. – Наверное, это какая-нибудь клиентка. Ждала меня и…

– Верно, – сказал Мейсон. – До свидания.

– До свидания.

Мейсон захлопнул дверцу и рванул с места. Бегущая женщина остановилась на мостовой, отчаянно замахала руками и подняла лицо. Фары осветили ее на мгновение, сделав заметным синяк под правым глазом. Мейсон одним движением повернул руль, подъехал к тротуару, выключил двигатель и погасил фары. Едва он успел открыть дверцу, как подбежала Диана Рэджис.

– Ох, камень свалился у меня с сердца! Я так рада, что вы здесь. Я уже боялась, что вы не приедете. Я жду вас уже бог знает сколько времени. Но мне сказали, что мисс Стрит вышла, а так как она обещала со мной встретиться… Вы понимаете… Хотя, может быть, уже страшно поздно. Мои часы промокли на этом дожде и остановились.

Мейсон бросил подошедшей Делле предостерегающий взгляд.

– У вас ко мне дело? – спросил адвокат.

– Да, я хочу, чтобы вы поехали со мной. Конечно, если вы согласитесь.

– Куда вы собираетесь?

– На бульвар Сан-Фелипе.

– Одна?

– Я должна встретиться там с Милдред Дэнвил.

– В какое время?

Она устало рассмеялась и сказала:

– Мы договаривались на половину одиннадцатого, но Милдред всегда опаздывает.

– Вы говорили, что условились встретиться в десять, – вставила Делла Стрит.

Диана посмотрела на Деллу изучающим взглядом.

– Боже мой! Может быть, мы действительно договорились встретиться в десять часов…

– Вы должны были быть здесь в половине десятого, – сказал Мейсон.

– Дождь мне все испортил. Я поехала за своей машиной, а трамваи ходят совершенно невыносимо. В результате я добралась сюда, когда было уже, наверное, без четверти десять.

– И вы с этого времени ждали здесь?

– Да, если я правильно ориентируюсь во времени.

– Вместо того чтобы сидеть в машине, – сказал Мейсон, – лучше поднимемся наверх.

Делла достала из сумочки ключ и открыла ворота. Все трое сели в лифт. В квартире Делла зажгла свет и, сбросив мокрый плащ, направилась прямо на кухню.

– Я сделаю грог, чтобы согреться, – объявила она.

– Прекрасно, – похвалил Мейсон. – Приготовь все и приходи посидеть с нами, пока вода вскипит.

Диана Рэджис опустилась в кресло и положила ногу на ногу. Заметив, что Мейсон рассматривает ее чулки и туфли, промокшие насквозь, она рассмеялась и сказала:

– Я не ожидала такого потопа.

– Как вы связались с Милдред Дэнвил? – внезапно спросил Мейсон.

– Она позвонила, когда я вернулась домой с детективом.

– Что она говорила?

– Что у нее были неприятности. Она взяла на время мою машину, и ее задержали за какое-то нарушение правил. Полицейский потребовал предъявить водительские права, а их у нее не было. У нее отобрали права еще раньше, за столкновение. Но она такого же возраста, как и я, у нее такая же фигура, прическа, цвет волос, и вообще она довольно похожа на меня и поэтому пользуется моим водительским удостоверением. Для того чтобы потянуть время, она привела полицейского домой под тем предлогом, что забыла сумочку. Она была уверена в том, что ей не открутиться, но, как только открыла дверь, увидела на столике мою сумочку. Она, недолго думая, схватила ее и показала мои права полицейскому. А этот окурок сигары появился в пепельнице потому, что полицейский курил.

Мейсон сделал Делле знак глазами.

– Вы рассказали подруге о своем приключении?

– Да, по телефону. Потому что, когда Милдред была с полицейским, я спала как убитая.

– А о подбитом глазе?

– В общих чертах. В какой-то момент детектив заявил, что хочет уходить, поэтому я попросила Милдред позвонить чуть позже и положила трубку. Но прошло много времени, а звонка не было. Когда она наконец позвонила, то ужасно нервничала. Велела еще раз повторить всю историю, а потом сказала, чтобы я приехала по этому адресу на бульвар Сан-Фелипе и чтобы обязательно привезла вас.

Делла Стрит поднялась и вышла на кухню. Через минуту она крикнула:

– Грог готов.

Мейсон торопливо поднялся.

– Извините. Я помогу Делле.

Оказавшись на кухне, он оттащил Деллу как можно дальше от двери.

– Ты можешь выйти отсюда незаметно? – спросил он.

– Да. Через галерейку на кухне.

– Обойди вокруг и начни колотить во входную дверь. Просто чтобы это было похоже на полицию. Только смотри, чтобы соседи не услышали.

– Когда я должна выйти?

– Как только подашь грог. Выпей несколько глотков, потом извинись, скажи, что у тебя есть дело на кухне, и выйди.

– Сделаю, – сказала она.

Мейсон принес два стакана и подал один Диане. Делла с дымящимся стаканом в руках остановилась в дверях кухни.

– Ваше здоровье! – сказал Мейсон.

– Ох, это великолепно! – воскликнула Диана. – Это божественный напиток. Вы понятия не имеете, как мне это было необходимо.

– У вас дрожат руки, – заметил Мейсон.

– Я сегодня ужасно нервничаю.

– Этого вам должно хватить на какое-то время, – сказала Делла Стрит. – Мне надо прибрать на кухне, я оставлю вас ненадолго.

Когда дверь за ней закрылась, Мейсон повернулся к Диане Рэджис:

– Вы не сталкивались с фамилией Бартслер до тех пор, пока не начали работать у него?

– Нет.

– Вы знаете, кто живет в том доме на бульваре Сан-Фелипе?

– Нет. Какие-то знакомые Милдред. Может быть, нам уже пора ехать, господин адвокат? Должно быть, ужасно поздно. Милдред хотела, чтобы я там была в десять.