Локк вырвал руку. Губы у него дрожали, в глазах был страх.

– Я легко справился бы с этим в Саванне. Но если это дело выплывет здесь, в связи с другим убийством, то со мной быстро разделаются, вы достаточно опытны, чтобы знать это.

Мейсон пожал плечами:

– Кстати, Локк. Мне кажется, что вы растратили деньги Белтера на оплату вот этого развлечения, – сказал он, показывая пальцем на дверь, из которой они вышли.

– Гадайте дальше. Это дело, по которому вы ничего не сможете сделать. Никто не знал о моей договоренности с Белтером, кроме самого Белтера. Нет ничего на бумаге, все оговаривалось устно.

– Несмотря на это, будьте осторожны и не забывайте, что миссис Белтер является владельцем газеты. Я советовал бы вам прийти с ней к какому-то соглашению, прежде чем вы начнете снова выплачивать деньги этой особе. В связи с передачей наследства ваши финансы все равно будут проверяться судебным экспертом.

Локк выругался под нос.

– Даже так?

– А вы полагали, что будет иначе? Мы распрощаемся перед отелем, мистер Локк. И не возвращайтесь пересчитывать кости этой девушке. То, что она сказала, не изменило бы особенно дело. Продавец в том магазине может ошибаться с опознанием, но достаточно нам шепнуть словечко полиции в Джорджии, и вы снова окажетесь за решеткой. Может быть, вы из этого выкарабкаетесь, может быть, нет, но здесь вы так или иначе погорите.

– Вы ведете какую-то дьявольски сложную игру, – сказал Локк с любопытством. – Хотел бы я знать, что это такое.

– Вам это только кажется, мистер Локк, – ответил Мейсон невинным тоном. – Я занимаюсь делами миссис Белтер и в связи с этим немного разузнаю здесь и там. Я нанял детектива, который узнал для меня номер этого револьвера. Кажется, я опередил полицию, потому что они делают это обычным порядком. Такая вот маленькая партизанская война.

– Оставьте это для кого-нибудь другого, – усмехнулся Локк. – Меня вы не обманете, прикидываясь наивным.

– Ну что ж, мне жаль, – пожал плечами Мейсон. – Может быть, я еще захочу увидеться с вами, Локк. На вашем месте я бы вел себя тише воды, ниже травы. Как относительно дел миссис Белтер и моих, так и в деле с Бичвунд Инн и Гаррисоном Бурком.

– Господи, не нужно повторять элементарные истины тысячи раз, – вздохнул Локк. – До конца жизни я не пискну об этом ни слова. Я знаю, когда меня победили. Вы намерены вернуться к этому делу в Джорджии?

– Я не детектив и не полицейский. Я только адвокат, представитель миссис Белтер.

Лифт остановился внизу. Выйдя из отеля, Мейсон подозвал такси.

– Пока все, – сказал он. – Мы еще увидимся.

Такси двинулось с места. Локк остался стоять в проеме дверей. Лицо у него было белым, губы застыли в кривой ухмылке.

Перри Мейсон сидел в номере отеля. Под глазами у него были синие разводы, лицо стало серым от усталости. Только глаза оставались по-прежнему живыми и яркими.

Сквозь окна в комнату заглядывало утреннее солнце. Кровать была устлана газетами, рассказывающими о развитии дела Белтера, которое было слишком богато загадочными деталями, чтобы репортеры не увидели в нем сенсацию. В «Экзамайнер» большой заголовок кричал: «Убийство и любовь!» Подзаголовки уточняли дело несколько меньшими буквами: «Племянник жертвы обручен с дочерью экономки», «Полиция раскрывает секреты Джорджа Белтера», «Спор о наследстве Белтера», «Оставленная без наследства вдова ставит под вопрос правильность завещания», «Исчезновение вероятного владельца револьвера», «Случайное замечание вдовы служит сигналом для поиска адвоката». Статьи под этими обещающими названиями занимали всю первую страницу газеты. На второй была фотография Евы Белтер, которая сидела, положив ногу на ногу и прижав платок к глазам. «Вдова плачет во время допроса», – гласила подпись, после которой следовал слезливый комментарий известной сентиментальной фельетонистки.

Чтение утренней прессы позволило Мейсону разобраться в ситуации. Он узнал, что револьвер принадлежал некоему Питу Митчеллу, который, несмотря на то что имел железное алиби, таинственно исчез вскоре после убийства. Полиция высказала предположение, что Митчелл пытается таким образом скрыть лицо, которому он дал револьвер. Газеты не называли больше никаких имен, но для адвоката было ясно, что вскоре полиция нападет на след Гаррисона Бурка. С большим интересом Мейсон прочитал о случайной обмолвке Евы Белтер, которая направила внимание полиции на ее адвоката. Адвокат этот также исчез из своей канцелярии при невыясненных обстоятельствах. Полиция гордо заявляла, что загадка будет раскрыта в течение ближайших двадцати четырех часов, и личность, сделавшая смертельный выстрел, окажется за решеткой.

Кто-то постучал в дверь. Перри Мейсон отложил газету, наклонил голову и прислушался. Стук повторился. Адвокат пожал плечами, встал и открыл.

На пороге стояла Делла Стрит. Она проскользнула в комнату и закрыла за собой дверь.

– Ты ведь не хотела больше рисковать, – сказал Мейсон.

Она повернулась и посмотрела на него. Лицо у нее было похудевшим, глаза слегка покраснели.

– Не беспокойся, все в порядке, шеф. Мне удалось от них избавиться – наверное, целый час мы играли в кошки-мышки.

– С ними никогда не известно, Делла, оторвалась ты от слежки или нет. Полицейские не такие уж глупые, как их изображают в некоторых романах. Иногда они специально теряют тебя, чтобы потом догнать и посмотреть, куда ты идешь.

– Со мной такие штуки не пройдут, – сказала она несколько обиженно. – Говорю тебе, что они не знают, где я.

– Прекрасно, что ты пришла, Делла. Я как раз ломал себе голову над тем, кто будет стенографировать.

– Что стенографировать?

– Я ожидаю кое-кого.

Она сделала презрительный жест рукой в сторону газет на кровати:

– Я предупреждала тебя, что она устроит тебе веселую жизнь, шеф. Она пришла вчера подписать эти бумаги. В бюро было полно репортеров, которые стали тянуть ее за язык. Потом ее забрали в полицию. И вот видишь, что она натворила.

Мейсон кивнул:

– Не переживай, Делла. Ничего страшного не произошло.

– Не переживать? Ты не понимаешь, что она наделала? Она сказала, что слышала твой голос, что это ты был у Белтера, когда раздался выстрел. А потом с ней был приступ истерики, она стала падать в обмороки и так далее.

– Неважно, Делла, – успокаивал он. – Я знал, что так будет.

Делла сделала большие глаза:

– Ты знал? Мне казалось, что это я знала.

Он покивал головой:

– Конечно, Делла, ты знала. Я тоже знал.

– Коварная интриганка! – взорвалась она.

Мейсон пожал плечами и подошел к телефону. Он назвал телефонистке номер «Детективного агентства Дрейка».

– Слушай, Пол, – сказал он, услышав его голос. – Убедись в том, что за тобой никто не следит, и приезжай в отель «Рипли», номер пятьсот восемнадцать. Принеси с собой несколько стенографических блокнотов и карандашей, хорошо?

– Сейчас? – спросил детектив.

– Сейчас. Уже без четверти девять. В девять часов ты должен быть здесь.

Он положил трубку. Делла была заинтригована.

– А что произойдет в девять часов, шеф?

– Я ожидаю Еву Белтер, – коротко ответил он.

– Я не хочу быть здесь, когда придет эта стерва, – запальчиво бросила Делла. – Я не отвечаю за себя. Она обманывает тебя с самого начала. Я могу не сдержаться и убить ее. Эта тварь…

Он положил руку ей на плечо:

– Сядь и успокойся, Делла. Я сам как-нибудь с ней справлюсь.

За дверью послышался шелест, ручка пошевелилась, и на пороге появилась Ева Белтер. Смерив Деллу взглядом, она презрительно произнесла:

– А, так и вы здесь, мисс Стрит…

– Мне кажется, что вы им кое-что сказали, – заметил Мейсон, показывая на груду газет на кровати.

Полностью игнорируя присутствие другой женщины, Ева Белтер подошла к адвокату, положила ему руки на плечи и заглянула глубоко в глаза.

– Еще никогда я не чувствовала себя так паскудно, Перри. Я сама не знаю, как это у меня вырвалось. Меня привезли в полицию и стали засыпать вопросами. Кричали на меня. Я никогда не слышала ничего подобного. Мне и в голову не приходило, что все это так мерзко выглядит. Я пыталась тебя защищать, но мне это не удалось. У меня само собой вырвалось, а как только я сказала неосмотрительное слово, они насели на меня всем скопом. Грозили, что обвинят меня в соучастии в убийстве.