— Мне не хотелось бы прерывать ваш разговор, но, может, все же приступим к работе? — с обычной ленивой небрежностью осведомился Ник.

Эбнер провел языком по сухим губам.

— Да-да, конечно, — проговорил он. — Ты совершенно прав. Ладно, тогда…

Я протянула руку за кассетой. Он нерешительно медлил. «Может, мне это только кажется, — подумала я. — Но, по-моему, ему не хочется мне ее отдавать. Так же, как мне не хочется ее брать».

— Эбнер, — вдруг выпалила я, будто меня что-то кольнуло. — Вы, случайно, не знаете здесь по соседству женщину, которая всегда одета в одно и то же красное клетчатое платье?

Санни ткнула меня кулаком в спину. Ник издал короткий стон. Им уже до смерти надоели мои разговоры о какой-то таинственной женщине, которую я будто бы видела. Должно быть, они считали, что это все мои выдумки.

— Нет, Лиз, боюсь, что я такой не замечал, — пробормотал Эбнер, моргая глазами. — Правда, я пока что не знаю всех своих соседей.

Санни подтолкнула меня сзади, и я пошла к лестнице.

— Не обращайте на нее внимания, — усмехнулся Ник. — У Лиз слишком богатое воображение.

— А-а, — попытался улыбнуться Эбнер, хотя все еще выглядел смущенным и встревоженным. — Ну, что ж, воображение пока еще никому не вредило, правда же, Лиз?

«Может и так, — думала я, осторожно спускаясь по ступенькам и держась за поручень. — Но воображение ли это? А как быть с ощущением, что здесь что-то не так? Что-то не так с этим домом, с самим Эбнером Кейном, с его „На грани срыва“?»

Элмо все еще болтался на кухне, добывая материал для своей статьи. Это его интересовало гораздо больше, чем разборка ящиков с книгами.

— А вы уже заглядывали в подвал? — услышала я, как он спросил Эбнера.

Я прислушалась — мне хотелось услышать ответ.

— В подвал? — медленно повторил Эбнер. — Нет, не заглядывал. И прежние хозяева, у которых я купил дом, тоже никогда его не открывали. Он заперт уже много лет. У меня даже ключа нет.

— Это можно сделать и отверткой, — тараторил Элмо особым, «репортерским» тоном, в котором звучало гораздо больше уверенности, чем в его обычном голосе. — По-моему, было бы очень интересно узнать, что там внутри. Особенно, если учесть, что подвал фигурирует в вашей книге «На грани срыва». Не хотите ли, чтобы мы вместе попробовали его открыть?

— Нет! — Голос Эбнера прозвучал почти испуганно.

Я резко остановилась, отчего шедшие сзади Санни и Ришель натолкнулись на меня.

— Эй, Лиз, очнись! — недовольно фыркнула Ришель.

— Нет, — продолжал Эбнер сдавленным голосом. — Спасибо, Элмо. Но я считаю, пока лучше оставить все как есть. Будем продолжать заниматься своими делами. Я должен закончить книгу. Я должен хотя бы просто…

Его голос умолк. Я посмотрела на кассету у меня в руке. Что случится там дальше в «На грани срыва»?

Не сказала бы, что мне очень хотелось это выяснить.

Я набирала текст, уткнувшись в компьютер и вслушиваясь в монотонный голос Эбнера. Действие разворачивалось так, как это обычно бывает в его книгах. За маленькими предвестниками грядущих бед следовали по-настоящему странные события. Теперь в доме Фергиса Блера сами по себе разбивались тарелки, вазы и статуэтки. Персонаж по имени Тоби попал в больницу. Его приступы колик в животе привели в замешательство всех докторов. Двое из оставшихся пяти ребят перепугались не на шутку. Однако трое других упорно сохраняли спокойствие, упрямо объясняя все естественными причинами.

«Ну, уж в это трудно поверить, — подумала я, продолжая печатать. — Почему в „ужастиках“ писатели всегда прибегают к таким глупым приемам? Дом просто кишит привидениями, это же очевидно».

Я остановила диктофон, чтобы дать немного отдохнуть шее и пальцам. Тома сегодня не было, и никто не надоедал мне расспросами, не отрывал от работы. Но почему-то меня это совсем не радовало. Обернувшись, я посмотрела на ребят. Ришель сидела на стуле перед обогревателем, раскладывая по папкам газетные вырезки. Санни и Ник расставляли книги. Элмо сновал туда-сюда между раскрытыми ящиками и книжными шкафами, как челнок.

Пока я за ними наблюдала, Элмо подошел к подвальной двери и задумчиво уставился на нее. Потом присел на корточки и потрогал висячий замок. Ржавая пыль попала ему на руки, и он машинально вытер их о свои джинсы. «Оставь подвал в покое, Элмо, — мысленно внушала я ему. — Ты же слышал, что сказал Эбнер. Выбрось это из головы». Вздрогнув, я снова запустила диктофон.

Эви прислушалась. Да, вот опять какой-то шорох, как будто кто-то скребется. Наверху послышался грохот — еще несколько тарелок упало, осколки разлетелись по полу. Ее ладони покрылись капельками пота. Дом опять взялся за свое. Ей представился Тоби, корчащийся от невыносимой боли в больнице. С его запекшихся губ слетают слова: «То, что спрятано в подвале… Оно…»

Врачи тогда сказали, он бредит. И в тот момент она им поверила. Но теперь… Она в страхе смотрела на подвальную дверь. Там кто-то есть. Сейчас она в этом не сомневалась. Кто-то… или что-то. И это нечто пытается выбраться оттуда.

— Как там у вас внизу? Все в порядке? — голос Эбнера прозвучал так громко, что я расслышала его даже сквозь звуки диктофона.

Я стащила с головы наушники, обернулась и увидела, что он стоит у последней ступеньки лестницы, глядя на нас. Я кивнула ему.

Он тоже кивнул в ответ и сделал попытку улыбнуться. Вид у него все еще был измученный, но было заметно, что он изо всех сил старается бодриться. Зачем ему понадобилось сюда спускаться, удивилась я про себя. В предыдущие дни, когда мы сюда приходили, он все время работал наверху. Может быть, он нас проверяет, подумала я. Может, это происшествие с Томом его на самом деле взволновало?

Такой вариант возможен. Если так, значит, Эбнер потрясен всеми этими странными событиями не меньше моего.

Сунув здоровую руку в карман, он подошел к столу и посмотрел через мое плечо на экран монитора.

— Ну, что скажешь? — спросил он.

— Нормально, — ответила я. Потом, немного поколебавшись, выпалила: — Но только я не понимаю, почему Анна, Эдвард и Нейтан все время твердят, что все в порядке? Ведь дураку ясно, что это не так. Почему они не слушают Эви? Вроде бы не глупые ребята, но ведут себя, как круглые…

Эбнер улыбнулся уголком рта.

— Подумай сама, Лиз, — сказал он. — Ты считаешь, что они должны были поверить во все это. Но считаешь ты так потому, что ты сейчас читаешь книгу Эбнера Кейна и знаешь, что в историях такого рода может случиться что угодно. Но они-то этого не знают, верно? Они ведь не знают, что являются героями литературного «ужастика». Они думают, что живут в обычном мире, где таких вещей не бывает.

Теперь ребята прислушивались к нашему разговору. Я заметила, что Ник поднял бровь, как он это обычно делает, когда не согласен с собеседником и уверен в своем превосходстве. Ник, конечно, считает, что это глупость со стороны Эбнера — говорить о своих героях как о реальных людях. Но я понимала, куда клонит Эбнер.

— Да, кажется, вы правы, — медленно проговорила я. — Обычно люди не верят в волшебство, в сверхъестественные силы и все такое прочее. И когда происходит что-то непонятное, они всегда объясняют это воображением или простым совпадением.

— Как, например, сказали бы мы, если бы какие-то странные вещи начали происходить с нами, — подсказал Элмо.

У меня перехватило дух. Понимает ли он сам, о чем сейчас говорит?

— Вот именно, — дернул плечом Эбнер. — А теперь я…

— Но странные вещи уже происходят с нами, — перебила его Ришель.

На секунду воцарилось молчание.

— Ришель, — твердо сказала Санни. — Это совсем не одно и то же…

Она так и не закончила своей фразы. Потому что в это самое мгновение на кухне, у нас над головами, раздался грохот и звон разбившейся посуды.

Мы бросились по лестнице наверх. Весь пол перед посудным шкафчиком был усеян осколками бело-голубых тарелок. Эбнер со стоном ухнулся на колени, поднял здоровой рукой несколько кусков разбитых тарелок.