Дарья Кирилловна отодвинула до локтя рукав Илониного свитера и взглянула на вены. Ромка тоже пристально вгляделся в руку девушки и ничего на сгибе ее локтя не заметил. Он перевел взгляд на хозяйку дома.

— Вроде бы не колется. Что же с ней тогда такое? Дарья Кирилловна с сожалением покачала головой:

— Женя говорит, что она что-то пьет. Какое счастье, что до шприцев дело не дошло! Может быть, у нее еще есть шанс выкарабкаться?

— У меня уже так было. Сейчас пройдет. Только не надо «Скорую», — вдруг совершенно четко произнесла Илона. И снова как провалилась. И ее взгляд напомнил Ромке выражение глаз Льва Николаевича, когда ему подсунули с пищей сушеных наркотических грибов.

— Она не умрет? — испуганным шепотом спросила Лешка.

— Умрет, если не остановится, — довольно жестко сказала всегда такая добрая Дарья Кирилловна. — У меня есть знакомый врач-нарколог, сейчас я ему позвоню и проконсультируюсь. Что ты принимала? — строго спросила она у Илоны. — Только говори мне, пожалуйста, правду.

— Экстази, — прошептала Илона. — Это совсем безвредные таблетки.

— Ты так думаешь? — усмехнулась Дарья Кирилловна. — И напрасно. Они, к твоему сведению, приводят к необратимым изменениям в мозгу, а порой и к остановке сердца. Да ты, наверное, и сама это на себе почувствовала.

— Я… Это случайно. Я к вам по делу зашла. Я думала, моя бабушка у вас, — проговорила Илона. — Я тут поблизости была. И вот, так получилось.

— Ей повезло, что она нас встретила, — заявил Ромка. — А то б валялась сейчас где-нибудь во дворе, и неизвестно еще, кто б ее подобрал.

— Рома, зачем ты так о ней? — зашептала Лешка.

— А чего? У Олега Пономарева полно знакомых наркоманов. Чего их уважать, когда они сами себя не любят!

— А может, она правда случайно? Помнишь Льва Николаевича, когда он от наркотических грибов пострадал?

— Я как раз о нем сейчас подумал. Да только здесь совсем другой случай. Мы пока пойдем? — обратился Ромка к Дарье Кирилловне, понимая, что в такой ситуации отвлекать ее от Илоны, чтобы попросить дать им хоть что-нибудь поесть, неудобно. — Вы только нам бланки дайте, которые Андрей должен был для нас из своей редакции принести. Он не забыл о них, кстати?

— Не забыл, — Дарья Кирилловна вынесла контракты из комнаты Андрея.

Ромка спрятал их в свою сумку, ребята вышли на улицу и побрели в сторону метро.

— Дотерпим уж до дома, — сказал Ромка, заметив, как Лешка достала кошелек, собираясь купить в киоске горячую сосиску.

— Ты же здесь хотел.

— Хотел, да перехотел. Деньги беречь надо, — вдруг заявил мальчишка. — Они нам еще понадобятся.

— Что это с тобой? — покосилась на него Лешка. — Сам говорил, что, если мелочиться, все равно не разбогатеть.

— Это совсем другой случай. — Ромка вдруг задумался и замолчал, и, как Лешка ни пыталась его растормошить, он всю дорогу лишь односложно отвечал на ее вопросы, а сам ни о чем не хотел разговаривать.

Когда они прибежали домой, он вынул суп из холодильника и принялся есть его половником прямо из кастрюли, пока Лешка не отобрала у него то, что в ней осталось, и не поставила на газ.

— Хоть бы разделся, — сказала она.

Ромка побежал в прихожую, чтобы снять с себя куртку, засунул руку в карман и обнаружил в нем полученные сегодня фотоснимки.

— Лешк, так и не отдали, — показал он сестре оранжевый конверт. — Из-за этой Илоны забыли о них совсем.

Вернувшись на кухню, Ромка доел уже подогретый суп, закинул в рот еще пару котлет и направился к телефону. Лешка из кухни услышала, как он говорит:

— Дарья Кирилловна, это снова я, Рома. Ну, как там Илона? Врач приходил? А она все еще у вас? А можно мы к вам снова придем? Дело в том, что мы фотокассеты перепутали: взяли у Андрея те, на которых антикварный салон в ЦДХ заснят, а он, значит, в свою редакцию пленку с нами и с Серафимой Ивановной отдал. Сейчас мы вам эти снимки завезем.

— Рома, а что, это обязательно сегодня надо делать? — Лешка устала, замерзла, и над ней еще висели уроки. Завтра предстояла еще одна контрольная — по геометрии.

— В «Рэст-банк» сегодня мы уже не попадем, пока туда доедем — рабочий день у них кончится. Отложим рекламные дела на завтра. Ну ладно, к Дарье Кирилловне ты тоже можешь не ходить, — вдруг милостиво согласился Ромка. — Я и без тебя обойдусь. Ты мне только одолжи немножко денег. Вернее, давай все, что у тебя есть, я отдам, честное слово.

— А зачем они тебе сейчас? — удивилась Лешка. — Мы же решили теперь их откладывать на Интернет и на этот твой скутер.

— Надо. Я потом скажу, зачем. Честное слово, очень надо.

Лешка, пожав плечами, полезла в тумбочку, где у нее в коричневой кожаной, похожей на кошелек косметичке хранились ее деньги, и протянула их брату:

— На, бери.

— Лешк, у нас же их скоро навалом будет. За рекламу, сама знаешь, — сказал Ромка, пряча в карман бумажки. — Закрой за мной, — крикнул он, выбегая за дверь.

Лешка подошла к двери, повернула в ней ключ и, повернувшись, увидела на тумбочке тот самый оранжевый пакет с фотографиями, который Ромка собрался отдавать Дарье Кирилловне. Причем конверт был открыт, и часть снимков валялась на полу. Один из них лежал под толстой лохматой лапой Дика. Лешка быстро собрала их и, даже не одевшись, кинулась вдогонку за братом.

— Рома, ты снова снимки забыл! — закричала она что было сил. — Сейчас бы приехал туда напрасно.

— А, это, — сказал Ромка, недовольный тем, что ему пришлось возвращаться. — Спасибо, давай. — Он сунул конверт в карман, и Лешка удивилась его безразличию. Стало ясно, что снимки — всего лишь предлог для того, чтобы вернуться к Дарье Кирилловне, а задумал ее брат что-то совсем другое. Интересно, что?

Ромка нажал на кнопку звонка, а сам достал из кармана фотоснимки и, как только Дарья Кирилловна открыла ему дверь, протянул ей конверт.

— Вот. Вдруг Андрей уже репортаж сдал, а иллюстраций к нему нет. Что редактор подумает?

— Не сдал еще, — успокоила его Дарья Кирилловна. — Андрюша так и не успел ничего написать в суете перед отъездом.

Ромка пожал плечами:

— Я не знал, хотел как лучше. А Ил она все еще у вас?

— У меня. Спит она.

— А можно я у вас немножко посижу, а потом ее до провожу? А то вдруг ей по дороге снова плохо ста-

— Это будет очень благородно с твоей стороны, — ответила Дарья Кирилловна. — А я хотела ей такси вызвать или у себя на ночь оставить. Хорошо, что ты ре-хил мне помочь. Давай я тебя пока покормлю.

— А я уже поел, — сказал Ромка, но охотно прошел на кухню вслед за хозяйкой, уселся за стол и принялся за все подряд, что бы она ему ни предложила. Потом он расстегнул пуговицу на животе и запоздало подумал том, что не мешало бы ему захватить сюда с собой учебники. Хоть что-нибудь бы выучил за то время, пока спит Илона. Или поизучал бы «Шпаргалку агента». 1о раз ничего такого он с собой не взял, то он принялся ^сказывать Дарье Кирилловне обо всех событиях, приключившихся с ними за то время, пока они не виделись. Сначала он поведал ей о «летающей тарелке», о пришельце» и о том, как в связи с этим был ограблен знакомый племянника Лев Николаевич, затем — о детях в школе, а потом вспомнил непонятное происшествие в старинной усадьбе, куда они ездили на выходные дни, когда среди ночи он увидел танцующую статую мальчика-горниста. Дарья Кирилловна внимательно выслушала его рассказ, и вдвоем с ней они пришли к выводу, что кто-то действительно хотел сдать статую на металлолом, да похитителю помешал или сам Ромка, или свет, вспыхнувший в холле.

Затем Ромка пошел взглянуть на И лону. Она все еще спала.

— Я сразу понял, что с ней неладно, — заявил он, возвращаясь на кухню.

— Откуда ты знаешь?

— О, у меня большой опыт. Артем о всяких таких вещах рассказывал, и Олег Пономарев тоже. Одного его дружка я хорошо знаю. Он уже давно на иглу подсел. Нам предлагал, а мы отказались. Мы же не дураки.