– Вы это с кем-то обсуждали?

Она покачала головой.

– Почему бы вам не сообщить в полицию? – предложил Мейсон.

– В полицию? – переспросила она и пожала плечами.

– Но почему?

– Несколько причин.

– Например?

– Я не хочу появляться на месте дачи свидетельских показаний.

– И поэтому вы решили, что никому ничего не скажете о том, что видели?

Она зажала стрелку одной из штанин пижамы между большим и указательным пальцем и провела донизу, затем критически осмотрела ее, словно проверяла, ровно ли та идет.

– Ну? – подбодрил Мейсон.

– Послушайте, – резко сказала она, – я давно пришла к выводу, что человек получает от жизни то, что хочет, если хочет этого достаточно сильно.

– Я уже слышал подобные идеи от других людей, – заметил Мейсон.

– Я живу в соответствии с этой теорией. Я получаю то, что желаю, и мне это нелегко дается. Вы должны хотеть каждой частичкой своей энергии и жизненной силы, которые только у вас имеются.

– Итак?

– Итак, я научилась быть абсолютно хладнокровной и эгоистичной, – с вызовом ответила она, прямо встречая его взгляд.

– Большинство людей, добившихся успеха, – эгоисты, – сказал Мейсон. – Иногда, конечно, встречаются исключения, но я говорю в общем и целом. Если вы – эгоистка, вам не стоит за это извиняться.

– Я и не извиняюсь.

– Значит, вы к чему-то клоните.

– Клоню.

– Так не тяните кота за хвост.

– Хорошо. Если я отправлюсь в полицию, мое имя окажется в газетах. Мне придется появиться в свидетельской ложе. Меня сфотографируют. Я думаю, что я хорошо выйду на снимках – с точки зрения фотографов. Значение этого предполагавшегося круиза в Энсенаду будет преувеличено и искажено.

– Мне казалось, что вам наплевать на то, кто что о вас думает.

– Вы правильно все поняли, но меня волнует моя репутация.

– И что из этого?

– А то, мистер Мейсон, что, если я окажусь в свидетельской ложе, я здорово наврежу вашей клиентке. Ей не захочется, чтобы я там появлялась. И этому Андерсу тоже не захочется меня там видеть. Вам не должно хотеться меня там видеть. Да и я сама не испытываю ни малейшего желания там оказаться. Я бы хотела совершить путешествие. Я знаю кое-кого, у кого имеется яхта. Я не стану упоминать никаких имен. Это лицо и я готовы отправиться в круиз в Южные моря. Нас будут преследовать неудачи. Сломается мотор, мы сойдем с курса, остановимся на каком-нибудь стоящем обособленно тропическом острове, у нас закончится горючее, нам придется чинить мачту и паруса. Пройдет много недель и месяцев, прежде чем о нас кто-то снова услышит.

– Довольно опасный способ, чтобы избежать появления на месте дачи свидетельских показаний, – заметил Мейсон.

– Я так не считаю. Мне нравится подобный образ жизни.

– Что же вас удерживает?

– О, я поняла, что вы думаете, – внезапно сказала она. – Вы решили, что это Фрэнк Марли. Нет, не он. Фрэнку нужно оставаться здесь. У этого человека относительно крупное судно. Яхта Марли никогда не сможет совершить длительного океанского путешествия. Глупо даже пытаться.

– Тогда я по-другому сформулирую вопрос, – снова заговорил Мейсон. – Что удерживает то, другое лицо?

– Деньги.

– Деньги?

– Да. Вернее, их отсутствие.

– Понятно.

– Мистер Мейсон, – быстро продолжала она, – для этого не потребуется слишком много и – если вас мучит совесть – это не будет взяткой, чтобы удержать меня от появления в свидетельской ложе. Вы просто финансируете мое маленькое путешествие, в которое я всю жизнь мечтала отправиться. Тысяча долларов покроет все расходы.

Мейсон покачал головой.

– Семьсот пятьдесят?

Мейсон снова покачал головой.

– Послушайте, мистер Мейсон, я сделаю это и за пятьсот. Это, конечно, маловато, потому что мы надолго уйдем в море и у этого, второго лица есть кое-какие обязательства, но за пять сотен мы сделаем все, что нужно.

– Нет. Это не вопрос цены.

– Тогда чего?

– Не уверен, что вы поймете, – ответил адвокат.

– Пожалуйста, мистер Мейсон. Вы даже не представляете, что подобное путешествие значит для меня.

Мейсон еще раз покачал головой, поднялся с кресла, глубоко засунул руки в карманы брюк и с минуту стоял, задумавшись. Затем он стал ходить из угла в угол – не бесцельно бродить, как это делает глубоко погруженный в свои мысли человек, а внимательно исследовать каждую из четырех стен комнаты.

– Что с вами? – с опаской спросила она.

– Просто думаю.

– Вы осматриваете пол.

– Правда?

– Правда.

Мейсон продолжал свое медленное движение по комнате.

Она подошла к нему и остановилась.

– Что случилось, мистер Мейсон?

Он не ответил. Она положила руку ему на плечо.

– Послушайте, мистер Мейсон, – просящим голосом заговорила она. – Вам лично это ничего не будет стоить. Харольд Андерс богат. У него много денег и много земли. Я – бедная девушка. То, что он заплатит мне, – капля в море по сравнению с вашим гонораром за его защиту.

– У него другой адвокат, – ответил Мейсон.

Она резко замолчала, обдумывая услышанное от Мейсона.

– О! – только и смогла произнести Хейлз Тумс.

Мейсон закончил осмотр комнаты.

– Кто адвокат мистера Андерса?

– Не знаю. Он консультировался с кем-то на севере, где-то в районе Северной Мезы.

– В Северной Мезе?

– Возможно, в ее окрестностях.

– Вы не знаете его фамилии?

– Нет.

– Послушайте, мистер Мейсон, сделайте мне одолжение. Как только вы выясните, кто его представляет, позвоните мне, пожалуйста. Вам же нетрудно это сделать – а результат будет такой же.

– При сложившихся обстоятельствах вам лучше читать газеты и добывать информацию из них, – посоветовал Мейсон.

– Я так и сделаю. Мистер Мейсон, я выложила свои карты на стол, потому что мне нужно было сделать вам это предложение. Вы не станете меня использовать?

– Каким образом?

– Этот круиз в Энсенаду и то, что я рассказывала вам о своей жизни – как я оказываюсь в морских путешествиях?

– Когда вы выкладываете свои карты на стол, вы не можете ожидать от другого человека, что он не будет знать, как вы собираетесь ходить, – ответил Мейсон.

– Но вы же не поступите так со мной! – закричала она.

– Не знаю. Все зависит от того, как вы поступили со мной.

– Но я предлагаю вам честную сделку!

– Хорошо, давайте надеяться, что так, – сказал Мейсон, повысив голос. – В любом случае я не заплачу и пяти центов, чтобы скрыть ваши показания. И не позволю своей клиентке заплатить эти пять центов.

– Вы что, собираетесь рассказать полиции о том, что я вам открыла?

– Не беспокойтесь.

Мейсон взял шляпу и направился к двери.

– До свидания, мисс Тумс, – попрощался он.

Она поморщилась.

– О, мистер Мейсон, я надеялась, что вы поведете себя разумно.

– И что сделаю?

– Сами знаете.

– У разных людей разные представления о разумном. Все зависит от точки зрения. Всего хорошего.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Не забудьте, мистер Мейсон.

– Не забуду.

– И не забудьте, что я наблюдательна! – крикнула она ему вслед, когда он уже подходил к лифту.

Дверь за ней закрылась неслышно, но крепко.

Мейсон обнаружил небольшой отель в двух кварталах от дома Хейлз Тумс. Он позвонил Полу Дрейку из телефонной будки.

– Привет, Пол. Какие новости?

– Полно всего, Перри, – в голосе Дрейка чувствовалось сильное возбуждение. – Слушай. За тобой от здания конторы пристроился «хвост». Делла пыталась тебя предупредить, но опоздала. Двое в штатском следовали за такси, в котором ты уехал. Где ты был – что-нибудь важное?

– Я так и думал, – ответил Мейсон. – Встречался со свидетельницей. Она несколько раз делала мне предложения, заявляла, что готова исчезнуть со сцены, если мои клиенты ей заплатят.

– А ты?

– Когда она в третий раз сделала мне предложение, мне это показалось подозрительным. Я начал осматривать ее квартиру в поисках потайного микрофона.