Жарко возмущаясь, кровопийца пятился в густую тень кипарисов и нервно натягивал форменную фуражку пониже на лоб. Его напарник ягуар развернулся к Аманде, сверкнув кошачьими глазищами:

– Ты заявляла, что зелье, лишающее огнеупорности, можно адаптировать под вампиров.

– То была шутка! – открестилась Аманда от случайно обронённых слов.

– Похоже, что нет... Как в том пророчестве дальше было, после фениксов, вампиров и драконов? Даже высшие демоны не укроются от адского огня? Говорят, писатели-фантасты умеют предугадывать будущее...

– Не дождётесь, – буркнул Габриэль, задумчиво сведя чёрные брови.

Полицейский участок гудел, как потревоженный улей, несмотря на то, что основное население города наконец-то перестало громить отделы и палатки, торгующие колбасой. Люди переключились на животрепещущую новость, что роковая колбаса была сознательно отравлена женой одной из жертв: той срочно потребовалось полмиллиона долларов на поддержание на плаву своего косметологического центра, и ей вспомнилось, что ровно на такую сумму застрахована жизнь её супруга. Гибель друзей мужа она объясняла стечением обстоятельств: дескать, она не виновата, что супруг пожелал съесть ядовитую закуску не в одиночестве и нечего «вешать» на неё пять убийств вместо одного! Словом, людей удалось успокоить, что эпидемии ботулизма в городе не ожидается, зато теперь не на шутку всполошились Иные.

Аманде пришлось отключить телефон из-за непрерывно сыплющихся истеричных сообщений с вопросами, возможно ли существование зелья, от которого сгорят на солнце все Иные, и тому подобных фантазий напуганных умов. В отрицательный ответ никто не верил, а для положительного у неё не имелось ни малейших оснований, но когда это волновало паникующие массы? Верно, никогда. Утром лихорадило человеческую часть населения, к вечеру вышли из равновесия Иные. И хоть представителей ИГР в мегаполисе было тысячекратно меньше, чем обычных смертных, Аманда предпочла бы толпы крайне взвинченных людей одному подавляющему волнение могущественному гибриду, родители которого являлись вампирами, а любимая невеста – мантикорой. Когда нервничают сверхсильные монстры, это обычно плохо кончается для всех.

Будто подслушав её мысли, Габриэль успокаивающе положил руку на плечо судьи Кэмпбелла, вместе с ними напряжённо наблюдающего за допросом через одностороннее стекло. В небольшой комнатке напротив двух копов-оборотней рядом с назначенным государством адвокатом сидел молодой демон. Судье явно хотелось стоять поближе к адвокату, но он не являлся офицером полиции, а законы серьёзно ограничивают число лиц, допускаемых в допросную.

– Я купил салфетки в магазине, уже не помню, в каком именно, – разводил руками арестованный.

– Во всех магазинах Атланты продаётся больше сотни разных видов влажных салфеток, но лишь одни из них фиолетового цвета. Нам пришлось очень постараться, чтобы отыскать подобные, их меньше десятой доли процента от общего числа. Поразительная случайность, что вы купили именно такие! – с ядовитым сарказмом хмыкнул офицер Холлок, во второй ипостаси бывший мастиффом.

– Послушайте, я никогда не читаю, что написано на упаковках салфеток, мне без разницы, с каким они запахом, я просто беру первые, что подходят по размеру к моей небольшой сумке и всё. Я не помню, какие в ней и сейчас салфетки!

– Допустим. Как вы объясните, что салфетки из изъятой нами в магазинах партии не содержат яда, а ваши пропитаны им как губка?

– Никак, у меня нет объяснений, – тихо ответил парень.

– Найти объяснения – задача полиции. Как и доказать, что салфетки напичкали ядом вы, а не кто-то другой, – вмешалась адвокат Мэнс, многозначительно глянув на офицеров.

– На упаковке есть его отпечатки пальцев, – прошипела напарница Холлока – рысь в звании сержанта.

– Если я что-то подложу в вашу сумку, а вы это достанете, то ваши отпечатки на предмете тоже будут, – широко улыбнулась адвокат. Её замечание крайне не понравилось полицейским: версии подкинутых вещдоков были самыми трудно опровергаемыми на суде.

– Расскажите о ваших отношениях с пострадавшим драконом Бони Хэмсетом, – сменил направление Холлок.

– Он друг моей девушки. Мы несколько раз пересекались у её омута, он предупреждал меня, чтоб я не вздумал доставить Нэнси неприятности, хоть я никогда и не думал их доставить!

– Уверены, что он её друг, а не возлюбленный и не ваш соперник? – вкрадчиво проурчала рысь над ухом демона.

Парень дёрнулся, щёки его вспыхнули, но он взял себя в руки. Судя по промелькнувшим в глазах яростным искрам, молодой демон впрямь беспокоился о чём-то подобном. Когда вокруг любимой девушки постоянно крутится красивый игривый дракон, трудно сохранять безмятежное спокойствие.

– Я верю своей девушке: раз она говорит, что они всего лишь друзья, так оно и есть, – твёрдо ответил демон. – Нэнси не согласилась бы встречаться со мной, будь у неё отношения с кем-то другим.

– Так она ведь долго и не соглашалась? А стоило ей увидеть «друга» раненым, испуганным и беспомощным, как её выбор кавалера тут же сменился в вашу пользу. Так и задумывалось, да?

Психологическое манипулирование и эмоциональное давление во всей красе, но Аманда сильно сомневалась, что её коллеги по службе добьются от парня признательных показаний. Чтобы сыграть такое простодушие нужно или родиться гениальным актёром, или накопить многолетний опыт лицедейства, для которого демонёнок слишком молод.

– Мистер Ноа Марал, вы знали эту девушку? – Перед демоном легло фото погибшей администраторши с выставки экзотических животных.

– Конечно, это моя одногруппница Мария Дэнс, учится вместе со мной на последнем курсе химико-биологического. Училась, – грустно поправился парень. – Я слышал в новостях о её трагической смерти.

– Вам не кажется, что вокруг вас происходит слишком много смертей и несчастных случаев? Ваша одногруппница часто подрабатывала по выходным?

– Да, она постоянно была где-то занята: то на выставках и вернисажах администратором зала, то продавщицей билетов в кассах. Рекламные флаеры всех этих мероприятий в группу приносила, приглашала заходить. Она была на хорошем счету в конторе, предоставляющей временных служащих на короткие сроки для подобных работ. Только не понимаю, почему вы меня о ней спрашиваете – она же умерла в результате несчастного случая?

– Позвольте нам самостоятельно определять, о чём вас спрашивать.

Допрос продолжил идти по замкнутому кругу к вящей досаде хмурого капитана, на скулах которого ходили желваки при виде безуспешных попыток его людей «расколоть» арестованного. Дракон без того был раздражён выволочкой от начальства за медлительность действий полиции, и провал детективов с допросом главного подозреваемого поднимал его злость на запредельный уровень.

– Реально планируете подписать мальчишку под два преднамеренных убийства с отягчающими? – скептически поинтересовался Габриэль.

– Среди Иных слишком мало химиков для широкого выбора подозреваемых, – напомнил капитан. – Сотрудники отдела токсикологии тоже под наблюдением, но наши демоны вообще никак не связаны с Маккони и другими жертвами. И в школах они открытых уроков не давали, и отравленные салфетки детям не подсовывали!

– Не замечаете, насколько ваша версия внутренне противоречива? – иронично приподнял брови Габриэль. – Вначале вы предполагаете, что этот парень крайне осторожно и хитроумно проник в дом фениксов, где сумел провести диверсию и скрыться, никому не показав своего лица. Затем он столь же неуловимым манером капнул яда на кожу дракона, хоть тот утверждает, что месяц этого демонёнка не встречал. Подкрасться к оборотню так, чтобы тот не учуял знакомого запаха – задача, посильная разве что мне и мистеру Кэмпбеллу, но никак не низшему демону. И вдруг изворотливый злодей, до сих пор не оставивший для следствия ни единой улики, прямо указавшей бы на него, открыто, при множестве свидетелей, дарит дракончикам отравленные салфетки! Он сделал это по личной просьбе шефа полиции, что ли? В качестве жеста доброй воли для облегчения работы полицейских? Ваша версия склоняет парня то к гениям, то к идиотам – вы уж определитесь, капитан.