На крик боли Эйко обернулась Каори в её глазах плескался ужас, увидев зажимающую ладошкой щеку сестру, из-под которой хлестала кровь и проведя по мне взглядом она с ожесточением начала крошить оставшихся марионеток. Меня шатало из носа ручьём хлестала кровь я пытался остановить её рукой, но тело мне не подчинялось, руки двигались словно чужие, глаза поочередно переставали видеть то опять начинали различать окружающие пространство, как я понял я перегрузил свой мозг он не был готов к таким перегрузкам что, вызвали мои действия по отклонению пули.

В торговом центре мы оказались не единственными владеющими, они стали тоже уничтожать марионеток, да и собственная охрана центра словно очнулась и начала стрелять в марионетки в течении пары минут были уничтожены все марионетки в здании. Каори подняла меня на руки с пола куда я уселся не в силах устоять на ногах, которые практически мне не подчинялись, неся меня на руках мама с сестрой бросились на выход к машине охраны боясь, что здание тоже заминировано и любой момент может рухнуть на наши головы. Выбежав из здания к нам подскочил мужчина со знаком кукловода на груди и истошно закричал, указывая рукой:

− Я чувствую связь, бей молнией! — Он указывал на поспешно выезжающий из территории парковки неприметный фургон, которые тысячами ездят по дорогам столицы. Эйко не медлив убрала руку с щеки, через рану на щеке виднелись её поломанные пулей белые зубы, а со скулы стекала кровь. Она выпустила с рук толстую и мощную молнию что рассекла фургон ровно по середине оплавив неровные края разреза, из фургона вылетело несколько трупов марионеток, и опутанное проводами и система капельниц старушка. Даже находясь довольно далеко я увидел в ней черты что были во всех телах Яфы, окончилась жизнь этой больной кукловодши от канализационного люка, который отсёк ей голову, это постаралась Каори моментально применив свою силу, а я начал от усталости проваливаться в не бытьё.

Зачастил я в больнице, меня и Эйко разместили в одной палате, так что я, находясь в не самом лучшем состоянии успокаивал свою сестренку. Эйко убедившись, что со мной всё в порядке и моему состоянию ничего не угрожает, начала плакать уже по своей утраченной красоте. Врачи восстановят ей зубы, но на лице сестренке на всю жизнь останется широкий и кривой шрам вдоль всей щеки который будет портить ту чистую и невинную красоту что наделила природа Эйко.

Уже идёт, наконец-то, я слышу, как скрипят плохо смазанные механизмы тяжёлых створок ворот хранилища рода Шосе. Я узнал из дневников в хранилище всё что мне нужно было и то что не надо было мне знать. Последний бой он трудный самый. Как всё хорошо было раньше, но вот теперь не известно кто мы друг другу, мать и сын или чудовище и лицемерка. Ирис Шосе твой дневник ранил меня, а вот дневник Каори Шосе вырвал моё сердце.

В больнице я с Эйко провел около недели, меня обследовали и под радостную улыбку Каори признали, что во мне проснулась вторая стихия, и теперь я, как и дед Изама двухталантный владеющий, физик и слабенький психокинетик. Из-за того, что я в первое пробуждение силы перегрузил свой мозг до предела, определить кю было невозможно сила практически уснула во мне. Меня лихорадило, голова разрывалась от боли, постоянно пичкали обезболивающими, но как они могли помочь если я иногда просто зависал, теряя счёт времени, я периодически слеп и ориентировался по непонятному для меня принципу, как объяснила мне мама, это и есть внутреннее зрение. К пятому дню сила психокинетика окончательно уснула на время, и периодические всплески силы закончились как и последствия от первого применения силы перестали меня беспокоить.

Эйко была подавлена и ждала, когда же снимут бинты и она сможет увидеть своё изменившиеся лицо. Я пытался её успокоить, но она меня практически не слушала и обвиняла в том, что у неё будет теперь обезображенное лицо. То, что я спас ее жизнь, Эйко было безразлично, как она сказала лучше умереть чем жить уродиной. От этих слов у меня опускались руки, но я ничего не мог изменить, мне оставалось надеяться только на то что она поймёт со временем как её слова были смертельны для меня.

По возращению домой я обратился к Каоре с просьбой разрешить мне прочесть дневники, мне нужна была информация о том ордене в котором состояла Яфа, но запрет Изама всё еще действовал и Каори в жёсткой форме мне отказала.

Про Яфу мне немного рассказал подвыпивший Чоррун, так как он являлся долгое время главой сильного клана ему было известно многое что скрывается от остальных владеющих. Многие уверены, что прошли те темные времена, когда объедения владеющих кошмарили всё население планеты, но ничего не закончилось. Среди владеющих, особенно среди манипуляторов, распространено множество школ и различных техник. Многие техники были признаны опасными и стали запрещены во многих государствах, но эти техники раскрывают множество новых горизонтов как для слабых, так и для сильных владеющих. Яфа могла переносить своё сознание в чужое тело, но не в любое тело, а только в сознание своих потомков, т.е, которых я видел в спортивных костюмах. Они были её внучками, по сути те же марионетки, но они были владеющими которых Яфа вырастила постепенно, меняя их сознание и подготавливая для полного переноса своей личности в их тела. Свое уже очень старое тело Яфа сохранила только потому что её дар и дар внучек были не сопоставимы, так что она периодически возвращалась в своё старое и дряхлое тело которому исполнилось уже более сто двадцати лет. Чоррун рассказывал про неё с таким видом что было легко понять, как ему омерзительна такая техника, как я понял дочери Яфы постоянно рожали ей внуков как какие-то свиноматки, да и сама Яфа как показали исследования родила около десятка детей. Манипуляторов не зря не любят, они очень часто переступали ту грань, после которой они становились вне законна и на многие ордены и секты идёт охота до сих пор. Скрытая война идёт с переменным успехом, слишком многое может дать такой орден государству, с которым орден заключит взаимовыгодное соглашение о сотрудничестве.

Для меня так и осталось загадкой то, почему Яфа так жаждала заполучить меня себе в коллекцию, всё чаще меня посещала мысль что не зря Изама запретил мне посещать хранилища рода Шосе. Я уверен, там, в дневниках, есть ответы на многие мои вопросы, и вот я стою у входа в подземелье родового особняка. Проблем с обнаружением не было, Каори периодически спускалась в хранилище, как она думала тайно, но мне не составило труда вычислить куда пропадает мать. Два ключа были найдены в её спальне, она их с собой не носила. И вот когда она уехала с Эйко снимать швы в больницу практически на весь день, я решился нарушить запрет и будь что будет.

Первые ворота в тоннели были смешными и не казались хорошей защитой, открыв их простым массивным ключом я прошёл далее по тоннелю, который освещался тусклыми лампами. Как только я сделал пару шагов ворота за мной закрылись и в оборотной стороне ворот не было отверстия для ключа. Внимательно осмотрев их я так и не понял, как они открываются с этой стороны, теперь у меня не было возможности вернуться и отказаться от нарушения запрета. Вторые ворота были с электронным замком, всунув ключ карту я прошёл далее, а вот третей ворота требовали приложить руку. И вот острая игла, пробив мою кожу исчезла, взяв образец крови, а на неприметном экране загорелось: Дэйчи из рода Шосе. Библиотека небольшая открылась моему взору, много численные стеллажи с дневниками два компьютера и несколько десятков массивных стальных сейфов. На небольшом столике у входа в библиотеку лежали те дневники, которые я и искал, Каори их изучала. И какое же было мое удивление кода я увидел её дневник, написанный таким аккуратным почерком, который я никогда я не перепутаю. Отложив его напоследок, я взял в руки дневник Ирис Шосе, которая попала в ту же ситуацию что и я. Дед тогда показал мне всего лишь небольшой отрывок из записей что вела Ирис о том, как она жила в новом для неё теле ребёнка как и я. А вот и оригинал, и каждая его страница была заботливо защищена ламинатом, в дневнике была закладка и я открыл на этом месте: