— Но представляете ли вы собой истинную ценность? — гнула свое охранявшая мост особа.

— Да какое там, — звонко расхохотались обе монеты. — Мы всего лишь жалкая мелочь. Нас порой называют серебряными и медными, но даже это не соответствует действительности. Предки наши чеканились из чистых металлов, а мы состоим из ничего не стоящих сплавов.

— Ладно, бери вот это, — сказал Даг, поняв, что мелочью от таксы не откупиться.

Он открыл бумажник и выудил оттуда долларовую банкноту.

— Ага, значит, вот кто у нас по-настоящему ценен, — оскалилась такса.

— Тоже мне нашли ценность! — фыркнул доллар. — Не видишь, что ли, я просто зеленая бумажка. Считается, будто я стою столько, сколько на мне напечатано, но в такую дурь могут верить только пустоголовые обыкновены.

— Но как вышло, что тебе стали приписывать ценность? — полюбопытствовала такса, явно интересовавшаяся всем так или иначе связанным с финансами.

— Так ведь как дело было, — пояснил доллар. — Раньше меня подкрепляли серебром и золотом, но потом подпорки убрали, и я стал тем, кем стал. Пустой бумажкой. Тем более что от инфляции спасу нет, так и жрет нашего брата, так и жрет… Ну ладно, в Обыкновении я все-таки кое на что гожусь, но тебе-то на кой сдался? У вас в Ксанфе мы хождения не имеем.

Даг понял, что деньгами ему не отделаться. Между тем издали уже слышался приближавшийся топот.

— Что тебе предложить? — в отчаянии воскликнул юноша.

— Могу взять твоего черного слугу. Если он хороший работник.

— Он не слуга! Он мой друг, мы вместе путешествуем!

— Тогда отдавай нагу.

— Еще чего! Она тем более не служанка. Она принцесса и моя спутница.

— Вот и я говорю, путаница. Так отдаешь или нет?

— Ни за что!

— Дело хозяйское. Тогда уматывай.

Земля уже дрожала вовсю.

Юноша затравленно огляделся по сторонам, ища выход, и случайно обратил внимание на какое-то зерно, прилепившееся к шкуре пробурившего ход под рекой индрика. И тут ему подумалось, что в игре не может быть безвыходных положений. Возможность выкрутиться имеется всегда, просто она не всегда очевидна. Ключом к успеху может оказаться что угодно, какая-нибудь штуковина, кажущаяся на первый взгляд совершенно никчемной. Хоть бы и это зернышко. Впечатление такое, будто его вытащил на поверхность индрик. А вдруг не случайно?

— Нада, глянь-ка на землероя. Что у него на шкуре?

— Ну, вроде как прыщик.

— А может быть, зернышко?

— Может быть, — уклончиво ответила она, и юноша встревожился.

А вдруг Нада не на его стороне и является ложной спутницей? Но нет, — тут же отогнал он эту мысль, — не может такого быть. Просто ей запрещено распространяться насчет этого зернышка. Но раз запрещено, значит, в нем что-то есть.

Пока он размышлял, такса стояла неподвижно, как неживая. По-видимому, ее роль сводилась к недопущению игрока на мост, и, стало быть, она являлась не более чем одним из аспектов игры. Ему подумалось, что в то время как весь Ксанф ощущается абсолютно реальным, кое-что напрямую связанное с игрой не лишено изъянов. А это, при определенных условиях, может послужить подсказкой.

Наклонившись, он отцепил зернышко от индриковой шкуры, и вдруг его осенило. Раз он в мире каламбуров и значение своей находки ему следует искать в этой области.

— Интересно, — пробормотал Даг, — уж не рациональное ли это зерно! То самое, найдя которое, человек, как правило, принимает разумное решение.

— Оно самое, — подтвердила Нада. — Мне было запрещено об этом говорить, но рациональное зерно действительно способствует работе ума. Должно быть, индрик подцепил его, когда пробуравил озеро Мозговитого Коралла.

— Во всяком случае, так это должно объясняться по условиям игры, — сообразил Даг, довольный тем, что раздобыл такую полезную вещицу. Правда, ее надо было еще применить, а времени на это оставалось в обрез. Птица рок уже объявилась в пределах видимости.

Он понимал, что эта ситуация являлась частью общего игрового замысла, однако пока плохо представлял себе конкретный выход.

— Ну, — прошептал он, поднося зернышко ко лбу, — что мне делать?

«ИСПОЛЬЗУЙ ИНДРИКА» — тут же возникла мысль.

«А что, в этом есть рациональное зерно», — обрадовался Даг. Правда, как можно использовать гигантского червя, он не знал, но об этом можно было спросить у спутницы.

— Слушай, Нада, как можно использовать индрика, чтобы спастись от птицы рок!

— Ну, я думаю, надо попросить его унести нас отсюда, — ответила принцесса, сделав вид, будто удивлена его вопросом. Актрисой она была хорошей, но как следует кривить душой у нее получалось не всегда. То ли дело изгибать тело, особенно змеиное. — Но в таком случае тебе придется ему спеть.

— А почему не тебе? У тебя это наверняка получится лучше.

— Не исключено. Но игрок ты, с тебя и требуется плата.

Даг обернулся к Шерлоку.

— Ты же слышал, что девушка сказала, — ответил чернокожий на его невысказанный вопрос.

— Меня этот червячина скорее всего и слушать не захочет. А мое пение не заденет тебя, как принцессу? — спросил Наду вконец растерянный Даг.

— Я постараюсь на время забыть о своем происхождении, — ответила та, нервно поглядывая на приближающуюся птицу.

— Ну тогда держись.

Даг сунул зерно в карман и, повернувшись к индрику, сказал:

— Слышь, ва-банк, или как там тебя. Вон та здоровущая птица собралась расклевать нас в ошметки. Этак она и твою гладкую шкуру забрызгает. А вот если ты поможешь нам от нее удрать, я тебе спою.

Индрик, до того момента остававшийся таким же неподвижным, как такса, тут же ожил и высунулся из земли настолько, что все трое смогли на него усесться. Впрочем, Нада осталась в облике наги, а потому не села, а просто прильнула к его спине. Для гигантского, размером со здорового битюга червя это была не ноша.

Даг скрепя сердце открыл рот и заголосил:

— Красотка Джинни, что ходит в мини, вскружила голову мне…

И слух, и голос у него были таковы, что хуже просто некуда. Нада с Шерлоком скривились и не заткнули уши лишь из-за необходимости держаться за индрика, который в тот же миг пришел в движение. Удар рокового клюва пришелся в пустоту: червь, унося седоков, ушел под землю. Никакого толчка они при этом не ощутили: просто оказались внизу, двигаясь сквозь почву с такой же легкостью, как сквозь воду или даже сквозь воздух. Вокруг было темно, но кое-что удавалось разглядеть — например, рудные жилы. Магия землероя действовала безотказно.