— Я об этом тоже думал.

— Сержант не верит мне, но это правда; когда мы расставались, он не был пьян. Как можно в ясную, лунную ночь упасть со скалы? Он хорошо знал дорогу и был трезвый. Не могу поверить, что он сорвался с обрыва… Ты мой брат, и ты должен убить всякого, кто причинит мне боль. Так вот это случилось: мне причинили смертельную боль.

— Значит, я убью. Но кого? В Ардино не на кого подумать.

И совершенно точно, что это не из ревности. Притом все знали, что я защищаю тебя.

— И все-таки его убили.

— Я думал об этом. Я разговаривал с людьми из Моры, которые нашли его тело. Я отыскал место, где он упал. Ниже, в пятидесяти ярдах валялся его рюкзак. Наверху я тоже все осмотрел. Тропа проходит в трех ярдах от обрыва, и там нет никаких следов падения, зато на самой тропе множество следов других людей.

— Что это за люди?

— Не знаю. Это еще предстоит расследовать. Три дня назад в лощине на Ла-Кальдере я видел костровище. Наши люди не так разжигают костер. Еще я нашел там окурки от незнакомых сигарет, и мне пришло в голову, что на острове есть чужие люди. Должно быть, они здесь из-за тех пленников, что сидят в крепости.

— До пленников мне нет дела, но эти люди… Если они убили его, то мне нужно только одно…

— Хорошо, хорошо. А сейчас пойдем домой. Предоставь все мне.

Торло встал, Арианна послушно поднялась, и они вместе зашагали по тропинке к дому.

На дознание в Ардино с Джоном поехали сержант Бенсон и сеньор Альдобран, выступавший в роли переводчика. По дороге Джон спросил Альдобрана:

— А что местные жители? Мне показалось, они не слишком-то доброжелательны.

Альдобран развел руками:

— Они много трудятся, майор. Но они…, то есть мы… — Он улыбнулся. — Мы же островитяне. К чужим всегда подозрительны и не очень открыты. А в Ардино и подавно. Тамошние жители даже в Мору не наведываются.

— Насколько я понял, — сказал Джон, — это был самый настоящий несчастный случай. Он был пьян, оступился и сорвался со скалы. Или… — Он запнулся.

— Или кто-то столкнул его. Вы это хотели сказать, сэр? — вмешался в разговор Бенсон.

— Да.

— Думаете, ее брат? — спросил Альдобран.

— А как по-вашему, он мог бы?

Альдобран пожал плечами:

— И он мог, и любой другой. У них тут нет морали, зато гордости хоть отбавляй. — Он многозначительно закатил глаза.

Когда подъехали к бару «Филис», там уже толпились местные жители. В баре за столом, как всегда, сидели игроки. Альдобран что-то сказал им, те неохотно поднялись и вышли. Эрколо, облокотившись о стойку, наблюдал, как трое прибывших расселись за столом.

Альдобран сказал хозяину бара:

— Встань у двери, Эрколо. Будешь вызывать по одному.

Небритый и грязный, Эрколо лениво прошаркал к двери.

— Сначала девушка, — сказал Джон и, обращаясь к Бенсону, прибавил:

— А вы, сержант, все записывайте.

— Арианна Зарате, — крикнул Альдобран Эрколо.

— Арианна Зарате!

В зычном голосе Эрколо звучали командные нотки, и Джон заметил, что он улыбается, довольный своим неожиданным превосходством над остальными жителями деревни.

Девушка долго не появлялась, и когда она наконец вошла, Джон заметил, что она одета не как остальные женщины, в рабочую одежду, а во все черное. На ней было черное платье, черные чулки и черная накидка на голове. Эта одежда, явно с чужого плеча, совсем не подходила ей, придавая аляповатый,.бесформенный вид. Но ее лицо, красивое и решительное, с припухшими от слез глазами, несло в себе величавое и сдержанное достоинство. С помощью Альдобрана-переводчика Джон заговорил:

— Сеньорита Зарате, вы дружили с капралом Марчем. Вижу, его смерть явилась для вас истинным горем, и мне бы не хотелось доставлять вам лишние мучения, но ради его родителей," оставшихся в Англии, а еще потому, что он был нашим солдатом, я вынужден задать вам несколько вопросов. Надеюсь, вы поможете нам.

— Да, сеньор.

— Три дня назад капрал Марч приходил в Ардино, чтобы повидаться с вами. Это так?

— Да.

— В котором часу это было?

— Было уже поздно.

— Как долго он пробыл здесь?

— Долго.

— А где вы были? У вас дома?

— Нет. В сосновом лесу за деревней.

— Когда вы расстались, он пошел обратно по горной тропе?

— Да.

— Он был трезв, когда вы расстались?

Арианна вскинула подбородок и сжала губы.

— Да.

Даже если бы он был пьян, подумал Джон, она бы не сказала. Он мертв, и она не хочет говорить о нем плохо.

— Знаете ли вы кого-нибудь, кто мог бы желать ему смерти?

— Нет.

— Как по-вашему, он мог сорваться со скалы? Ведь он был трезв и хорошо знал дорогу. На обрыве мы не нашли никаких следов падения.

— Он мертв, сеньор майор. — Она сверлила его темными глазами. — Мертв. И какая разница, как это произошло?

— Сеньорита, мой долг докопаться до истины. Я должен сделать это по многим причинам. Если вы знаете кого-то, кто мог бы причинить ему вред, вы должны назвать этого человека.

Арианна молчала. Все эти вопросы ничего не значили для нее. Марч мертв, и теперь осталось только одно. Торло обещал позаботиться об этом. Этот майор добр к ней и обращается с нею уважительно, не так, как сержант, но если Марча действительно убили эти чужаки, появившиеся на острове, и если рассказать об этом майору, у Торло может все сорваться. Чужестранцев поймают и увезут куда-нибудь, чтобы предать суду. А она хочет, чтобы Марч был отмщен здесь, на Море, и чтобы месть эту осуществил ее брат. Уж в чем, в чем, а в этом она верит ему, как никому другому.

— Сеньорита, — прервал ее размышления Джон,. — мы ждем.

Известен ли вам кто-нибудь на острове, кто мог бы желать Марчу смерти?

— Нет, сеньор майор. Никого не могу назвать.

Джон разрешил ей идти. Он понимал, что стоять здесь перед ними для нее сейчас невыносимая мука. Он ни на секунду не сомневался, что она любила Марча. Как странно: он совсем не знал этого человека, помнил только его лицо… Со временем она, конечно, оправится от удара, но сейчас горе ее неизбывно, и никто не может ей помочь.

В баре было жарко. Эрколо принес стаканы с водой, правда, теплой и мутной. Он подтвердил, что продал Марчу бутылку бренди. Следующим вызвали Торло, и когда тот вошел, по одному его виду Джон догадался, что он ненавидит их всех до бесконечности. Торло стоял перед ними, чуть ссутулив плечи, положив руку на пряжку ремня, и не сводил глаз с сержанта Бенсона.

В ту ночь он от заката до рассвета рыбачил вместе с другими мужчинами селения и ничего не мог рассказать о смерти Марча. Его манера держаться начала раздражать Джона, но он сдерживался, стараясь не подать вида. Парень стоял перед ними в развязной, вызывающей позе, и Джону вдруг страшно захотелось наорать на него, но он понимал, что этого делать нельзя.

Наконец он сказал.

— Не исключено, что смерть капрала Марча была несчастным случаем. Однако, возможно, и нет. Знаете вы кого-либо, кто мог бы желать ему смерти?

Торло улыбнулся, причмокнув губами. На руке у офицера он заметил золотые часы. А эти коричневые, начищенные до блеска ботинки из отличной, прекрасно выделанной кожи, что виднеются из-под стола… Должно быть, он очень гордится своими ботинками. Да, много чего имеет этот офицер И знает, наверное, тоже очень много, столько, что Торло даже и не снилось.

Только Торло тоже кое-что знает, Торло знает больше, чем они.

И им с их ученым умом такое даже и не снилось.

— А ну отвечай!

Это подал голос Альдобран, но слова и тон, какими они были произнесены, он явно позаимствовал у офицера Вот как они с тобой разговаривают, подумал Торло. Мы бедны, трудимся в поте лица и ничего собою не представляем, поэтому с нами можно так себе позволить… Они держат нас за дураков и считают, что наши женщины доступны… Было бы неплохо показать им, что кое в чем другие разбираются лучше, чем они. Гордость и тщеславие его были уязвлены, и он вдруг понял, что ему надо делать. Если на острове действительно появились чужаки и если это они убили Марча, то он убьет их. Он сделает это ради Арианны. А потом погрузит их тела на телегу, доставит к стенам форта и позовет офицера. Пусть посмотрит. Помнится, Альдобран говорил, как важны любые сведения о посторонних на острове. Если он привезет их тела в форт, то все — и этот офицер, и сержант — будут вынуждены признать значительность его поступка. О нем заговорят, сам губернатор захочет расспросить его, и он наверняка получит вознаграждение.