Саша закрыла программу и переключилась на макет. Чем скорее утвердит, тем скорее это заботливое чудо скроется с глаз.

— Приходи. Вместе с Наташей, — отозвалась она, серьёзно посмотрев на друга. — Тебе давно пора перестать злиться на неё за ревность, а показать, что ревновать нечего. Бери её с собой почаще, покажи, что скрывать тебе нечего…

— Спятила? — искренне изумился мужчина и чуть не перекрестился. — Ты вроде не наивная баба, а говоришь подобное… Думаешь, к тебе Наташа точно ревновать не станет? Да, к тебе больше всех. Я с таким трудом уговорил её пригласить тебя на нашу свадьбу и трижды клялся на библии, что между нами нечего не было. Знаешь, как я устал от бесконечного: «А почему вы с ней на всех фото рядом?» «А почему, ты её обнимаешь? И открытки хранишь». «Это она тебе подарила?» «Признайся, тебе с ней веселее, чем со мной…»

— Значит, не ходи, — спокойно произнесла Калинина, не отрываясь от работы. — Твоя жизнь давно не принадлежит тебе. Она разделилась на три равных части. Воспринимай свою семью, как часть единого организма и тогда, не будет никаких проблем. Научись понимать и принимать переживания других членов вашего маленького общества. Если Наташа ревнует, не ругай её за это, ревность от таких мер никуда не денется, а только усугубиться. Прими её, поддержи, успокой и дай понять, что всё хорошо. Это сложно, но постарайся не думать только о себе.

Женя стиснул челюсти и выдохнул.

— Ладно, проехали. Я просто беспокоюсь за тебя…

Саша подняла взгляд.

— Спасибо. Но я справляюсь. Позаботься о себе, — стараясь говорить доброжелательно, произнесла она, но вышло, как всегда грубо. Невольно поморщилась и сохранила макет. — Всё отлично, можешь приступать к размещению текста.

Печатник кивнул и молча удалился, размышляя над словами подруги. Было в них зерно истины…

Когда настенные часы показали ровно шесть вечера, журналистка радостно потёрла руки и засобиралась. Веру сегодня забирает муж, поэтому есть возможность сразу поехать в танцевальный зал и встретиться со своим старым приятелем.

Саша надеялась, что Никита даст ей возможность преподавать в вечерней группе по старой памяти. Уж очень хотелось вспомнить молодость, размять тело, да и просто развеяться. Душа требовала разнообразия. Тексты уже не вызывали прежнего экстаза, от новостей конкретно подташнивало. Некогда любимая работа медленно превращалась в рутину. Но планам на сегодня было не суждено сбыться…

Стоило выехать на Новый Арбат, как тут же встала в пробку. Навигатор показывал красную раздражающую полосу длиной в километр.

Пока заняться нечем, можно почитать, подумала Саша и достала из сумки «электронку». Но стоило только открыть текст, как позади раздалась полицейская сирена. Машины сбоку стали перестраиваться.

Журналистка заинтересованно опустила окно и чуть-чуть высунулась. Группа быстрого реагирования в сопровождении сотрудников ППС остановились у обочины другой полосы. Из «газели» выскочили люди в масках с автоматами в руках и бросились через дорогу, почему-то прямо на неё.

Саша недоумённо прищурилась и решила поднять стекло, на всякий случай, но ей так и не дали этого сделать. Рука в кожаной перчатке нырнула в полузакрытое окно и открыла дверцу её автомобиля…

Всё происходящее напоминало не просто дурной сон, а какую-то несуразную нелепицу. От непонимания Саша даже толком не испугалась.

Очень быстро её вытащили из машины и скрутили, опрокинув на капот любимого автомобиля.

Совсем охренели?! Подумала Саша, пытаясь взглядом найти главного этого безобразия. А если вмятина на капоте останется? Или краску поцарапают? Конечно, правоохранительные органы убытки не понесут, придётся ремонтировать за свой счёт.

То, что на запястьях защёлкнулись настоящие наручники, журналистку, казалось, это не волновало.

— Вы задержаны по подозрению в хранении, транспортировке и распространению большой партии героина, — раздался скрипучий голос, и в лицо упёрлась «корочка». Саша успела прочитать только звание.

— Послушайте, капитан! — возмутилась она и попыталась подняться, но спецназовец не позволил, грубо вернув девушку в исходное положение.

— Поверьте, её документы, — донеслось распоряжение. Саша заметила краем глаза кинолога с собакой и заинтересованных зевак, что уже столпились на обочине.

— Вы совершаете ошибку. Я журналистка издательства «Невский дом», самого крупного в Москве. Проверьте, — спокойно произнесла она, призывая себя не ругаться, несмотря на то, что затекли руки и лежать попой к народу, крайне неловко.

— Разберёмся, — сухо отрезал капитан, тыкая в неё дулом автомата. Саша закатила глаза и отвернулась. Чего ей бояться? Они придурки просто ошиблись. Сейчас проверят, ещё и извиняться будут…

— Нашли! — раздался довольный чуть хрипловатый голос. Саша напряглась и завертелась. — Два кило! Не меньше.

Сердце ухнуло в желудок.

— Журналистка, говоришь? — насмешливо оскалился капитан. — Грузите её!

— Подождите! — воскликнула Саша. — Этого не может быть! Ну, посмотрите на меня! Какая я, к чертям, наркоторговка?

Капитан хмыкнул, обвёл её сальным взглядом и криво усмехнулся.

— Не видел, чтобы журналисты на «вольво» разъезжали. Дороговата тачка, не находишь?

Саша обречённо прикрыла глаза и выдохнула сквозь зубы.

— Позвоните Громову Юрию Александровичу, он записан в моём телефоне, как «Гром в раю», он скажет кто я, и откуда у меня «вольво». Документы в сумке.

— В управлении разберёмся. Пока вы имеете право только хранить молчание, — язвительно произнёс сотрудник спецслужб и направился быстрым шагом к «ладе», а Сашу погрузили в кузов «газели».

«Приплыли…», подумала девушка, пытаясь удобно устроится, на жёсткой деревянной скамейке. В происходящее верилось с трудом. Какие, чёрт возьми, наркотики? Даже муки дома нет. И сахара…

Саша шмыгнула носом, пытаясь успокоиться, но щёки продолжали пылать, выдавая её волнение. Сейчас ещё скажут, что «на воре и шапка горит», вот смеху будет…

Девушку привезли на Петровку. Калинина сразу узнала это место, так как бывала тут уже много раз, от осознания этого стало ещё хуже. Здесь её знает каждая… собака в погонах. Слухи начнут распускать, сейчас ещё репортёров пригласят, чтобы вдоволь над ней поглумиться за всю выпитую ею кровь у сотрудников данного заведения…

Странно, что в стеклянной будке не оказалось дежурного, а по коридору до «обезьянника» не встретился ни один… полицейский. Саша с замиранием сердца оглядывалась по сторонам, ожидая, что вот-вот из кабинета выглянет знакомая рожа…

— Здесь посидишь. До выяснения, — распорядился капитан и грубо затолкал девушку в камеру. Сзади Саши раздался хриплый смешок. Поворачиваться стало страшно…

— На «девочку» не похожа… Тебя за что, милая? — раздался прокуренный голос, вызывая противные мурашки на руках.

Саша взяла всю свою хваленую храбрость в кулак и повернулась, усмехнувшись.

— За доблестные заслуги перед родиной, — с вызовом ответила она, смело глядя в глаза проститутке.

— Дерзкая, — хрюкнула вторая барышня: коротко стриженная, с ожогами на руках и явно немытым телом. Эта даже на проститутку не тянет.

— А одёжка ничего, — заметила первая, криво улыбаясь сочно напомаженными губами. — Слышь, Лабута, может, разденем куколку? И серёжки золотые… Часики дорогие…

Та, которая, Лабута хищно оскалилась, вызывая у Саши не столько страх, сколько отвращение. Она ловко скинула туфлю и перехватила её на манер оружия, направив шпильку на новых «знакомых».

— Кто приблизится, останется без глаза. Я в таких передрягах была, что вам, дамочки, и не снилось. Меня похищали, стреляли и даже резать пытались, как видите: цела и невредима. Так что отошли к «параше» и ротики прикрыли. Девочки… — угрожающе процедила она и замахнулась туфлей. Проститутки синхронно вздрогнули и отступили на шаг, внимательно следя за ненормальной.

— Калинина! На выход, — громко произнёс сержант, испугав всех участниц «потасовки».