Мужской смех в холле отвлек Софию от грустных мыслей и бесцельного вышагивания взад и вперед. Мужчины все-таки прошествовали в комнату, довольные собой и оживленные, все, за исключением лорда Фишера, сонно бормотавшего себе под нос. Лорд Витком что-то весело говорил молодому пастору о достоинствах охотничьих собак. Последним вошел Джайлз с равнодушной улыбкой на лице, как бы приклеенной. Софию задело, что он даже не взглянул в ее сторону, а прямиком направился к пустому стулу возле леди Фишер.

Если он и горел желанием устроить Софии головомойку наедине, то это никак не проявлялось внешне: ни на лице, ни в вальяжной походке.

София немедленно повернулась к нему спиной и уставилась сквозь окно на залитый лунным светом розарий перед домом.

— О, какая блестящая идея, лорд Траэрн, — воскликнула неугомонная леди Фишер. — А вы романтическая и деятельная натура. Ах, была бы я чуть помоложе!

София оглянулась через плечо, недоумевая, что же такое эта дама сочла блестящим.

— Леди София, где же вы? — позвала леди Фишер, вертя головой во все стороны, перья на ее парике слились в глазах Софии в одно бело-розовое пятно. — О, какая же вы хитренькая, делаете вид, что вам безразлично, пришел лорд Траэрн или нет?

Леди Фишер постучала веером по руке Джайлза.

— Не верьте этому безразличию, милорд. Бедняжка сновала здесь по комнате, словно лиса в ловушке, с той самой минуты, как мы покинули ваше очаровательное общество. Буквально умирает от тоски без вас. Ну, девочка, подойдите же сюда. Его сиятельство хотел попросить вас об одной милости.

София скрипнула зубами, повернулась лицом к обществу и попыталась улыбнуться. Пройдя через комнату, она остановилась в нескольких шагах от кушетки, на которой леди Фишер расположилась со своим импровизированным окружением.

— Я бы не возражала, если бы моя милая Дорлисса… — Леди Фишер умолкла и выразительно посмотрела в сторону герцога, надеясь, что он понял намек. Монти, однако, не обратил на ее экивоки никакого внимания. Леди Фишер приостановила атаку и снова повернулась к Софии: — Уверена, что ваша тетя согласится со мной, леди София. Лорд Траэрн хотел бы пригласить вас на небольшую прогулку по оранжерее.

Покачав головой, София попыталась с ходу придумать уважительную причину, чтобы отказать милорду, но не грубо и категорично, вроде: «Дьявол бы все побрал! Нет и точка!». Остаться наедине с Джайлзом? Да ни за что, если этого как-то можно избежать.

— Видите ли, я оставила свою шаль наверху, в своей комнате, а в оранжерее в это время года такой сквозняк, что… — Она умолкла, надеясь хоть на чью-либо поддержку, и вопросительно обвела взглядом присутствующих.

— Какая чепуха! — решительно заявила леди Фишер. Она протянула руку и рывком сдернула шаль с плеч Дорлиссы. — Этой шали будет вполне достаточно. А теперь отправляйтесь-ка прогуляться, София. Вы ведь не возражаете, леди Ларкхолл?

— Ничуточки. Тебе и впрямь нужно прогуляться, София. Может быть, свежий воздух пойдет на пользу твоим щечкам. Ты что-то очень бледная сегодня.

Безошибочно распознав в голосе тетушки иронию и вызов, София подчинилась, ибо ничего другого не оставалось сделать. Если она начнет упорствовать, то обречена перед сном провести не один час за беседой с тетей, которая засыплет ее вопросами, потому что попытается выяснить, что же происходит между племянницей и лордом Траэрном.

Решившись на последнюю попытку, София повернулась к своей компаньонке:

— Эмма, вы не составите нам компанию? Вы столько твердили мне, что неприлично и нескромно оставаться наедине с мужчиной без эскорта.

Эмма наклонилась было вперед, собираясь встать, но леди Фишер предупреждающе дернула веером.

— Оставайтесь на своем месте, миссис Лэнгстон; — сказала она со значением.

Глаза Эммы округлились, затем на ее лице появилось лукавое выражение. Она склонила голову набок, будто хотела сказать Софии: «Видно, так на роду вам написано — сразиться с ним один на один!»

Леди Фишер поднялась с кушетки и взяла Софию за локоть.

— Я не желаю больше слушать ваши чопорные извинения. Мы здесь, слава Богу, не в Лондоне. Здесь, в деревне, мы свободны от кое-каких строгостей, которые налагает общество в столице на влюбленных молодых людей. Так что пользуйтесь свободой, пока вам ее дарят, моя дорогая девочка.

И не успела София запротестовать, как ее уже по-хозяйски развернули к распахнутой двери в оранжерею.

Джайлз буквально сиял от оказанного ему дамским обществом доверия, которое в этом салоне был исключительным.

Прежде чем передать Софию под опеку жениха, леди Фишер добавила еще кое-что из житейской мудрости, словно наставляла глупышку-скромницу.

— Девичья скромность и сдержанные манеры хороши там, где приличествует, — прошептала она, но довольно громко, чтобы услышали все, — Но вы же не хотите, чтобы ваш жених подумал, что вы совсем в нем не нуждаетесь? Вы жили слишком уединенно и вдали от мирской суеты со своими тетушками. А теперь встряхнитесь, леди София, и воспользуйтесь шансом не думать о запретах. Возможно, вашему жениху даже придет в голову украсть у вас поцелуй, если вы слегка улыбнетесь и поощрите его.

И леди Фишер заговорщически подмигнула Джайлзу. После такого назидания Софию вежливо, но настойчиво подтолкнули к двери в оранжерею в ждущие ее объятия жениха.

— Немедленно отпустите меня, вы, огромный воло… — начала было София, стоило только леди Фишер закрыть за женихом и невестой дверь.

Джайлз отметил, что она непроизвольно употребила любимое выраженьице Дерзкого Ангела, а затем и по ней увидел: она тоже сообразила, что чуть не выдала себя.

Ее губы тут же сомкнулись, и когда она снова начала говорить, голос ее зазвучал мягко и спокойно, как у воспитанной и вежливой девушки из светского общества.

— Пожалуйста, милорд, — промолвила она, — отпустите мою руку.

Джайлз послушался и ловко усадил ее на обитую бархатом скамью, стоящую под строгим портретом одного из основателей Ларкхолла. Желания обнимать предательницу у Джайлза было не больше, чем у нее — упасть в его объятия. По крайней мере он не собирался обнимать ее до тех пор, пока не услышит несколько конкретных ответов. И честных ответов.

С минуту они молчали, глядя друг на друга. Но молчание было напряженным, как затишье перед бурей. Чтобы как-то отвлечься, она начала теребить бинт на руке.

Он опустился на колени возле нее.

— Он таки попал в вас, безмозглый индюк. Как рана?

— О чем вы? Меня никто не ранил. Я же объяснила вам, что порезалась, когда расставляла цветы…

Джайлз покачал головой:

— Прекратите этот спектакль. Я знаю, кто вы.

Вполне могло быть, что за всем ее модным нарядом, искусно уложенной прической, перьями, кружевным фишю он мог бы снова не узнать ее, обмануться, но в непосредственной близости от нее это было уже невозможно. Эти сапфировые глаза… линия подбородка и… эти роскошные волосы… Нет, не узнать ее было невозможно.

Тогда почему же он не увидел всего этого раньше и не раскрыл обман, чтобы столько времени не мучиться? Но скромненькая, хрупкая София, с которой он познакомился в Лондоне, не имела ничего общего с этой модно одетой и уверенной в себе женщиной. Казалось, что у нее на всякий случай припасена особая личина.

Он протянул руку к ее лицу и отвела сторону страусовые перья, мешавшие ему смотреть на нее.

— Однако вы сегодня принарядились, леди Дерзость.

София покрутила пальцем у виска и недоуменно уставилась на него.

— Что это с вами? Вы уверены, что в своем уме? — Она с сомнением потрогала его лоб. — Я — ваша невеста, леди София. Вы еще помните это?

— А я уж отчаялся и решил, что ее вообще не существует.

Она сдвинула брови, как бы явно сомневаясь в его здравом уме.

— А кем я еще могу быть, кроме как вашей невестой?

Ей действительно не занимать наглости! Продолжает разыгрывать из себя невинную мисс! Но у него не было настроения слушать чепуху. Всем ее обманам пришел конец.