– Верблюды, – сказал глава, взглянув на скакунов. – Верблюдов зачем привел?

– Коней не было, – уклончиво ответил Матуш. – Да и для пустыни самое то. Пьют редко, едят все подряд.

Глава лишь покачал головой. Многие лошади пока не восстановились, и новые были бы очень кстати, но Матуш привел верблюдов. Оставалось только принять их. Да и для путешествия по пустыне они действительно подходили.

Семь верблюдов выглядели почти одинаково. Отличался восьмой: он был белым.

– А этот? – холодно спросил глава.

Выделяющийся конь – даже если это не конь – большая проблема. Матуш молчать не стал.

– Встретили в пустыне. Тэнгри клянусь, не уводил я его! Лачо подтвердит – шли обратно и его встретили!

Поверить в такое было сложно. Но глава знал – не стал бы Матуш клясться Тэнгри, чтобы соврать.

Казалось, что остальные верблюды сторонятся белого. Белый же не обращал ни на что внимания. Будто приход сюда, к дагулам, был его собственным решением, а не волей случая.

– Хорошо, – сказал глава, и Матуш упал на колени, чтобы поцеловать старшему руку.

Когда глава и конокрады разбрелись спать, Ливий вновь пришел в себя. Картина вокруг была похожей, разве что оазис пропал, зато в пустыне теперь ощущалась жизнь.

Но Волк почувствовал что-то рядом. Что-то, чего никак не мог ожидать почувствовать. Перед ним стояло существо, будто сотканное из яри. Оно было не таким уж большим, размером с лошадь, но мозг все равно подсунул Ливию единственный вариант ответа, который только мог быть:

«Дракон».

Что рядом делает дракон и почему он такой маленький, Волк не понимал. У него было не так уж много времени, и его он потратил на то, чтобы понять, что за существо стоит рядом. После этого Ливий вновь «потух», не успев выяснить, что происходит.

А белый верблюд, который не пойми как отвязался, перестал смотреть на искореженного старика под тканью, чтобы пойти обратно на место привязи. Остальные верблюды тут же подались в сторону, пока белый подходил к нужной телеге. Веревка взметнулась в воздух и за мгновение завязалась узлом, вернув все в норму. До рассвета оставались считанные часы.

– Белый верблюд – удача с вами! – говорили местные поговорку. Сначала глава не хотел, чтобы люди видели животное с необычной окраской, боясь, что у верблюда есть влиятельный хозяин. Боялся старший дагул напрасно. Белые верблюды пусть и были редкостью, но встречались всюду – никакой особой породы, просто редкая мутация.

Оказалось, что такого верблюда нельзя загружать работой. И даже привязывать нельзя. С одной стороны, бесполезное животное для дагулов. С другой – верблюд сам находил себе пропитание, далеко от кочевников не уходил и, что самое главное, радовал любых встречных местных. Появление белого верблюда считалось счастливым знаком, и дагулы услышали под два десятка историй о том, как появившееся будто из ниоткуда белое животное выводило путников к укрытию во время песчаной бури или помогало найти оазис после нескольких дней путешествия.

Каждый раз, когда Ливий приходил в себя, он ощущал необычное создание рядом. Что-то похожее на дракона оставалось и даже иногда приближалось к Волку. За короткие пробуждения Ливий смог выяснить, сколько людей вокруг него и сколько коней. Потом добавились верблюды, но необычное существо из яри продолжало оставаться загадкой.

Когда разум вновь обрел ясность, Ливий почувствовал, что ему стало немного легче. В этот раз он мог сделать чуть больше, чем уловить крохи информации, поэтому Волк сразу приступил к делу.

Ощутить ярь не удалось. Зато сразу стало понятно – Желтый Флаг действует. Именно поэтому тело продолжало функционировать несмотря ни на что, с трудом поддерживая жизнь Волка.

«Я не могу даже оценить, насколько все плохо. Не ощущаю собственного тела. Если Желтый Флаг действует – значит, ярь у меня есть. Выходит, техника работает благодаря генерации?», – подумал Ливий.

Он не поддерживал Желтый Флаг. Сильнарская техника исцеления давно должна была перестать работать, но ушла в автономный режим. Генерация вырабатывала ярь – вероятно, совсем немного – а Желтый Флаг пожирал энергию, продляя жизнь хозяина. И все это происходило без участия Ливия: он не мог даже оценить работу техники, не говоря уже про то, чтобы изменить ее действие. Даже если бы Ливий захотел окончить свою жизнь, прервав Желтый Флаг, он не смог бы этого сделать. И оставалось только гадать, как много дней техника работает в таком режиме.

«Мне остается лишь ждать и надеяться на то, что Желтый Флаг сможет исцелить меня», – безэмоционально подумал Ливий. На грусть не было времени: пусть в этот раз Волк и смог оценить свое состояние, у него были считанные мгновения. И не прошло и секунды, как Ливий вновь погрузился в небытие, оставив тело на попечение Желтому Флагу.

Обычно лидеры Альянса Светлых Сил собирались раз в полгода. Новая встреча произошла всего лишь через три дня.

– Яростный Бог, глава Школы Алого Разрушения, погиб, – сказал Сизый Камень, глядя на лица остальных. – Лучшие идущие из его школы – тоже погибли. Фактически Школа Алого Разрушения утратила четыре пятых своей силы и не скоро восстановится.

– Идиот, – хмыкнул Готт.

Сизый Камень посмотрел на главу Полного Разрушения и вновь обвел зал взглядом.

– Три из пяти Епископов Великого Культа Красного Бога были убиты. Потери культистов рангами меньше исчисляются тысячами. Само Воплощение Бога Войны пострадало, известно об оторванной руке. База культистов полностью разрушена.

Ярь резко потяжелела. Готт так сильно сжал кулак, что с легкостью бы раздавил конечность любому Мастеру. Для того, кто не смог нанести серьезных ран Воплощению Бога Войны, случившееся было настоящим позором.

– Так чего мы ждем? – вскочила со своего места Валессиана. – Нужно ковать, пока горячо! Сейчас культ ослаб, а само Воплощение – ранено. Ударим все вместе и покончим с этим.

– Согласен, – кивнул Ауреус.

Сизый Камень посмотрел на остальных. Все были согласны с предложением Валессианы.

– Решено, – сказал он. – Сегодня мы начнем подготовку к окончательному уничтожению Воплощения Бога Войны – жертва Яростного Бога и его людей не должна быть напрасной.

– Мы пойдем первыми, – сказал Готт и сразу вышел из зала, не став ничего согласовывать с остальными лидерами.

Обсуждение заняло час. Пусть все и желали уничтожить культистов, но никто не хотел загребать жар руками. Каждому лидеру хотелось, чтобы его ученики оказались где-нибудь во втором эшелоне, а не на острие атаки, и, если бы не желание Полного Разрушения стать авангардом, спор мог бы занять целые сутки.

Лидеры ушли. Остались двое – Сизый Камень и Дэйма, глава Лап Тигра.

– Считаешь, что мы неправильно поступаем?

Женщина кивнула.

– Культ – это проблема. Но мы сами ее создали. Нельзя забывать о «Единстве».

– Согласен.

– Делают вид, что все идет своим чередом. И не хотят считать себя предателями.

Школа Сильнейшего была частью Альянса Светлых Сил. Но как только Сильнар уничтожили, не последовало никакого контрудара. У одних был зуб на Сильнейшего, другие не хотели рисковать своими учениками. Проблему с «Единством» замели под ковер и сделали вид, что разрушенный Сильнар – дело самого Сильнара, не больше.

Школа Сильнейшего не возродилась. Какой смысл, если нет уже никакого Сильнейшего, а его ближайший сторонник погиб в бою? Желтый Флаг отказался возглавить Сильнар, и школы не стало. Но наследие Сильнейшего не исчезло. Правда, сойтись на чем-то одном сильнарцы не смогли.

– «Оставшиеся» не присоединятся, – добавила Дэйма.

Сизый Камень тяжело кивнул. Раскол в мире боевых искусств Централа был куда глубже несогласия в Альянсе Светлых Сил.

Первым вернулся слух.

Приходя в себя, Ливий понимал, что не сможет исцелить какую-то часть тела. Планеты не отзывались, потоки яри отказывались подчиняться. Желтый Флаг по-прежнему оставался недоступным, работая сам по себе. И тогда Ливий принялся думать об исцелении своего слуха, надеясь, что собственной волей сможет «убедить» Желтый Флаг.