— То есть, я правильно понимаю сложившуюся ситуацию? У нас есть два убийства: обе жертвы из остатков дворцовой стражи, даже из одного отряда, они были неплохо знакомы друг с другом, и убийца заполнил их рты песком зачем-то, — подвел черту Аш. — Даже если мы предположим на мгновение, что Виенна и есть наша убийца, то почему она расправилась именно с этими двумя и в чем смысл послания с песком?

— Может, их связывало что-то еще, помимо службы? — предположила Лантея. — Мне не хочется верить в то, что палач просто решила истребить всех воинов в лагере.

— У меня есть одно подозревание, — заговорил Манс, вытирая пыльные руки о не менее чистые штаны. — Думайете почему убийца, будь то Виенна или нет, делала убийства сейчас?.. Потому что здесь нет судей, мало стражей и темнота. Она чувствует без-на-ка-занность. Это дает большую свободу для мести личной, например.

— Подожди, — прервал его профессор. — Но к чему тогда этот песок? Если убийца не спрятала трупы, значит, она хотела, чтобы их увидели. И заметили, в том числе, своеобразное послание с песком, которое она оставила. Как предупреждение кому-то еще… Или как почерк серийного маньяка, которому без разницы сколько хетай-ра будет убито и за какие грехи.

— Тогда, если это не Виенна, то появятся новые трупы, — сделала закономерный вывод Лантея.

— Долго эти убийства не смогут оставаться в секрете, — подчеркнул Ашарх, скрещивая руки на груди. — И стоит в лагере появиться слухам, как моральный дух выживших сильно упадет. Это может быть кому-то на руку — всеобщий страх разрушит установленные порядки, позволив убийце и дальше творить свои скверные дела.

Лантея закусила губу и негромко произнесла:

— Страх слишком непредсказуемое орудие, чтобы вести с его помощью войну. Одних он раззадорит и придаст им сил, других же погрузит в пучину отчаяния, лишив любых надежд. Кто бы ни оказалась наша убийца, но паника — вряд ли то, чего она добивается. Только если на самом деле она не желает с помощью страха избавиться от кого-то конкретного.

По пробуждении Лантея, поддавшись на уговоры своих приятелей, приняла некоторые меры, чтобы обеспечить безопасность дворцовой стражи. Ашарх и Манс, мало верившие в виновность Виенны, опасались, что убийца могла продолжить истреблять служивых хетай-ра. Девушка долго говорила с тремя уцелевшими стражами, среди которых царил достаточно пессимистичный настрой. Теперь им было приказано все время находиться в непосредственной близости относительно друг друга, следить, чтобы никто не оставался на долгое время один или же в присутствии заключенной под стражу Виенны. На ночь же Манс, Лантея и Аш обязались лечь спать неподалеку, надеясь, что это отпугнет убийцу, если она действительно еще была на свободе. Теперь дежурить стражникам тоже следовало парами и только в окружении других спящих, чтобы можно было успеть разбудить кого-нибудь при нападении.

Караван продолжил свой путь. Во время долго перехода удача наконец улыбнулась хетай-ра: разведчики смогли найти пещеру, где обосновалась стая диких бородавочников. Эти создания приходились родственникам вепрям, от которых их отличали лишь маленькие боящиеся света глаза и преимущественно подземный образ жизни. Несколько отрядов успешно изловили животных, поэтому выжившим наконец удалось полакомиться дичью. Каждому досталось по хорошему куску мяса: хетай-ра предпочитали есть его сырым, однако специально для Ашарха Лантея на обломке песчаника приготовила его порцию, хорошо прожарив дичь на раскаленном магией камне.

Все остатки мяса тщательно подсушили, чтобы можно было взять его с собой про запас. Кости разобрали на мелкие нужды. А полученные шкуры выскоблили ремесленники и забрали с собой, чтобы после обработки на стоянке размягчить их и отдать детям и старикам, многие из которых сильно мерзли в холодных пещерах. Свежая пища позволила выжившим почувствовать небывалый прилив сил, а потому новый этап перехода длился долго, пока в караване еще царило воодушевление и сытость.

На следующий привал лагерь встал в достаточно просторном зале, где одна из совершенно гладких стен клином уходила высоко под потолок. Лантея предположила, что на самом верху в породе была трещина, ведущая на поверхность. Свет через нее не пробивался, поскольку расстояние было колоссальным, но иногда можно было ощутить легкое дуновение ветра с потолка. В одном из углов пещеры хетай-ра обнаружили небольшой родник с питьевой водой. Купаться в нем было невозможно из-за его малых размеров, но зато у выживших появилась замечательная возможность умыться и наполнить прохладной влагой свои кувшины и сосуды.

Ночь была удивительно спокойной: женщины, мужчины и дети спали сытым и довольным сном. Лантея же, проклиная свою нервозность, пробуждалась от любого шороха, который издавали дежурившие рядом стражи, следившие за временем и караулившие связанную Виенну. Убийца, если она еще была на свободе, так себя и не показала. И только к самому пробуждению девушка позволила себе полноценно заснуть, измотанная прерывистым сном.

Однако стоило воинам объявить об окончании восьмичасового перерыва, коротким сигналом рога разбудив всех спящих, Лантею ждал крайне неприятный сюрприз: над лагерем раздался протяжный высокий женский крик, который мгновенно привлек всеобщее внимание. Многие подскочили со своих мест, и в полумраке поспешили в ту часть зала, где надрывала связки бледная дрожавшая хетай-ра. Она указывала пальцем куда-то в сторону широкой полосы сталагмитов, неровными глыбами выстроившихся вдоль одной из стен. Когда принесли больше фонарей и осветили этот участок пещеры, то за массивными столбами минеральных отложений обнаружился незаметный проход, скрытый от глаз за частоколом сталагмитов. Короткий тупиковый тоннель уводил в сторону от основного зала. Но напугали женщину два изуродованных тела, прислоненных к стене возле самого выхода из этого тайного коридора, никем не замеченного ранее.

Две молодые девушки сидели на песчаном полу, склонившись друг к другу, будто они на мгновение задремали. Вот только они не спали. Их кожа цветом напоминала снег, отливая мертвенной белизной, одежда была выпачкана в крови, и обширное багряное озеро расплылось внизу. Все собравшиеся жители с ужасом разглядывали работу хладнокровного убийцы, и паника мгновенно расправила свои широкие крылья над лагерем. Послышались взволнованные шепоты, вздохи и причитания. Кому-то стало плохо от увиденного, и их скорее под руки увели подальше.

Мериона, прибежавшая на крики вместе с остальными хетай-ра, среагировала практически моментально. Ее зычный командирский голос разнесся над толпой словно звук рога:

— Спокойствие! Именем Многоликой Матери Эван’Лин я призываю вас замолчать!

Как ни странно, слова матриарха произвели необходимое впечатление, заставив испуганный гомон чуть затихнуть. Хетай-ра повернулись к своей правительнице, продолжая переговариваться между собой уже вполголоса. Все выжидающе устремили взгляды на Мериону, и она, прочистив горло, величественно и твердо заговорила:

— Кто бы ни сотворил это злодеяние, но он или она будут найдены и преданы справедливому суду. Вам не о чем волноваться… Давайте же лучше встретим новый день смиренной молитвой и попросим милостивую нашу богиню принять в свои объятья эти невинные души погибших.

Главный служитель Озахар сразу же материализовался за спиной матриарха, будто все это время он прятался там в тени, и смиренно поднял руки, призывая всех выживших склониться в молитве. Пока хетай-ра опускались на колени и выставляли молитвенные часы, Мериона мгновенно растворилась в толпе, выискивая только ей одной известную цель. Лантея, едва завидев неподалеку сестру, сразу поняла, что она направлялась прямиком к ней и, кажется, отнюдь не с добрыми намерениями.