- Вы меня заинтриговали. Да и Элли, наверное, хотела бы, чтобы я вам помог. Задавайте вопросы. - Когда я закончил, он сказал: - Это займет несколько минут. Подождете или перезвоните?

Я пожал плечами.

- Ив первый-то раз еле дозвонился! Не будем испытывать судьбу; я подожду.

Ждать пришлось довольно долго. Полный господин в цветастой рубашке, подошедший вслед за мной, счел ожидание слишком долгим, что не двузначно продемонстрировал, выразительно поглядывая на часы и позванивая приготовленной мелочью. Наконец в трубке вновь послышался голос Мейкледжона.

- Карандаш и бумагу приготовили? Были убиты во время взрыва и умерли впоследствии от ран следующие люди: Харлоу Фрэнсис Кэтлин, пятидесяти пяти лет, Мэри Элизабет Парке, тридцати двух и ее муж Оливер Уильям, тридцати трех лет. Мигель Алеман Переа, тридцати четырех лет и Джером Роберт Шеттак, сорока четырех лет. Раненые вас интересуют?

- Переа? - повторил я. - Местный житель?

- Нет, он был гражданином Соединенных Штатов. Помимо всего прочего работал переводчиком.

- А супруги Парке? - спросил я. - Они кто такие?

- Туристы, по роковому стечению обстоятельств оказавшиеся в момент взрыва в посольстве, потому что муж потерял паспорт.

- Ладно, давайте раненых.

- Список довольно длинный. Начиная с прохожих, которых оцарапало осколками стекла, и заканчивая женщиной, которая из-за полученных ран вынуждена провести остаток жизни в лечебнице - кстати говоря, неподалеку отсюда, в Корел Гейблс. Ее доставили сильно обгоревшей я искалеченной.

Я затаил дыхание.

- Как ее звали?

- Марсия Беттина Остерман, сорока трех лет. Миссис Остерман. Девичья фамилия - Фрелингаузен. Нанялась секретаршей, рассчитывая на увлекательную работу за границей, поскольку устала от монотонного существования вдовы, живущей во Флориде на пенсию и страховку мужа. Не успела приехать в Аргентину, как тут же попала в эту мясорубку. Бедняжка. Судя по фотографии, прежде была довольно симпатичной.

- Другие пострадавшие с серьезными ранениями есть?

- Пожалуй, к этому времени все успели повыздоравливать, разве что заработали на память несколько шрамов.

- Вы случайно не знаете, как называется лечебница миссис Остерман?

- Есть и название. Санаторий Крюгер-Фишера на Крешент Драйв. Номер не указан. Как я уже говорил, это в Корел Гейблс. А теперь скажите, что буду иметь со всего этого я, помимо удовлетворения бойскаута, совершившего свой ежедневный благородный поступок?

- Бутылку за мой счет, и все объяснения, которые смогу дать, когда получу окончательные ответы.

- Я заказываю "Джек Дэниэлс", - уведомил Спад. Исходный план подобного разговора не предусматривал. Однако, взявшись за дело, я продолжил его: позвонил по еще одному номеру, после чего связался с местным координатором, задействованным специально для данного задания, дабы убедить вероятного неприятеля в том, что мы настроены чрезвычайно серьезно. Произнес пароль; подразумевающий, что пациент пребывает в добром здравии и ведет себя хорошо, и получил отзыв, из которого следовало, что никаких сообщений или указаний для меня не поступало. В общем, напустил таинственности по высшему классу, не хуже, чем в кино. Оставалось надеяться, что противник прослушивает линию, и должным образом оценит представление. А если у него не имеется соответствующего оборудования, то наблюдает за мной, и я не разыгрываю роль перед пустым залом.

Покорный слуга уступил телефон закипающему толстому туристу, который успел вплотную приблизиться к предынфарктному состоянию, и, вернувшись в сокровищницу восточных драгоценностей, обнаружил, что на прилавке перед Эми лежат все колье и браслеты, имеющиеся в магазине. Во всяком случае, со стороны это выглядело именно так.

- Ох, Джонни, правда они прекрасны? - восхищенно выдохнула она, когда я остановился рядом. - Просто не знаю, что выбрать. Придется тебе мне помочь.

Мы покинули заведение несколько минут спустя, расставшись с парой дорожных чеков и обретя взамен нефритовое ожерелье и два гармонирующих с ним браслета. Оказавшись на залитой яркими солнечными лучами улице, я остановился.

- Можешь хоть раз удержаться и миновать казино? - спросил я. - И как ты смотришь на то, чтобы слопать хороший ленч?

Эми удивленно посмотрела на меня.

- Как скажешь, но куда направимся?

- Как насчет Майами?

- Ты серьезно? Плыть всю дорогу назад...

- Разве я говорил о плавании?

Такси отвезло нас в местный аэропорт. Заказанные мной по телефону билеты дожидались, а международные бюрократические формальности были сведены к минимуму: таможенная и иммиграционная службы Соединенных Штатов проверяют пассажиров прямо во Фрипорте, что избавляет от необходимости выстаивать очередь по другую сторону. В аэропорту Майами я первым делом отыскал телефон, после чего мы перекусили и отправились на такси Корел Гейблс. Санаторий оказался местом приятным настолько, насколько может быть приятным заведение, полное старых и немощных людей. Белые корпуса окружали широкие зеленые лужайки, утопающие в тени деревьев. Войдя, я остановился у столика дежурной.

- Меня зовут Мэттью Хелм, - представился я. - Это мисс Эми Барнетт. Я недавно звонил и договаривался о встрече с миссис Марсией Остерман.

Я чувствовал, что Эми с любопытством поглядывает на меня, недоумевая, почему я отказался от нашей семейной легенды. Но еще больше ее, конечно, интересовало, кто такая эта самая миссис Остерман и почему мы проделали такой путь, чтобы повидаться с ней. Сидящая за столиком женщина с седыми волосами сверилась с журналом и кивнула.

- Да, думаю, она ждет вас. Мистер Хелм...

- Да?

- Вам известно, что миссис Остерман не может... ни с кем общаться?

- Нет, - ответил я. - Я этого не знал.

- Но она все равно любит принимать посетителей. Однако...

- В чем дело? - спросил я, заметив ее нерешительность.

Женщина за столом серьезно посмотрела на меня.

- Миссис Остерман не знает о смерти своего друга, мистера Барнетта. Примите мои соболезнования, мисс Барнетт, но могу я попросить вас не упоминать о своей трагической потере? Нам кажется, больная пока не готова к подобному переживанию.

Вероятно, мне следовало ощутить торжество по поводу подтверждения своей догадки относительно личной заинтересованности Дуга Барнетта, однако обстановка совершенно не располагала к торжеству.

- Мы не станем об этом говорить, - быстро сказал я, чтобы избавить Эми от необходимости произносить соответствующие случаю печальные слова.

- Превосходно. Мисс Причард отведет вас к ней. Мисс Причард оказалась цветущей молодой женщиной с коротко подстриженными на деловой манер темно-коричневыми волосами. На ней была черная льняная юбка и белая хлопчатобумажная блузка, которые она, казалось, носила излишне подчеркнуто.

- Я здесь новенькая, - призналась она по пути. - Еще не совсем привыкла ухаживать за пациентами и не ношу униформу. Наверное, в результате теряется внушительность, но мы стараемся, чтобы обстановка у нас, как можно меньше напоминала больничную. Этим беднягам здесь и правда хорошо. - Она остановилась у двери. - Вот мы и пришли. Пожалуйста, ведите себя с ней осторожно. Не забывайте, она может видеть и слышать, но говорить вы должны достаточно отчетливо - у нее частичная потеря слуха после взрыва. И еще, она не утратила способности чувствовать. Думаю, что чувства, напротив, обострились. Не причиняйте ей боли. Подождите минутку. - Мисс Причард вошла внутрь, прикрыла за собой дверь и вернулась несколько минут спустя: - Все в порядке. Она готова встретиться с вами.

В нашем центре, расположенном в Аризоне, который мы именуем Ранчо, тоже есть такие люди - которых обстоятельства превратили в калек. Условно их можно разделить на два вида. Тех, что прячут свою немощь и безобразие в темных комнатах, и других, которые вызывающе выставляют себя на свет и получают извращенное удовольствие от того, как незнакомцы вздрагивают и судорожно сглатывают, завидев их. Миссис Марсия Остерман относилась ко второй категории.