О том, как ревела, умалчиваю. После того, как на меня посыпались обвинения, совсем не хочется перед ним унижаться и признаваться в том, как все было на самом деле.

— И что, ты больше не пыталась ничего выяснить?

Я все еще стою в одной рубашке на голое тело. Дамир не приглашает сесть, а сама я не делая попыток. Обижена. Слишком сильно на него обижена. Как он может вообще спрашивать меня о таком? Что я могла сделать против его Наташи, у которой было наследство и деньги, власть, люди? У меня двое детей на руках. Я бы ни за что не стала рисковать.

— Я понятливая, Дамир. Твоя жена угрожала мне второй раз. Я бы не стала рисковать детьми. Так что да, я ничего не пыталась выяснять. Мне вообще было страшно на улицу выйти.

Моим ногам становится холодно. Я стою босиком на плитке, переминаюсь. Зубы начинают стучать друг о друга то ли от нервов, то ли от холода. Мне обидно, что Дамир поверил в мое предательство, но хуже всего то, что я даже не представляла, что он жив. Не надеялась. Запрещала себе, потому что это было нереально. Из области фантастики. Там от машины ничего не осталось практически, труп обгорел до костей, как рассказывали в СМИ. На что надеяться?

И вот Дамир передо мной. Это обескураживает. Я все еще не верю. Понимаю, что не сошла с ума, но не могу поверить, что это правда.

— Иди сюда, — говорит он, кивая на мои ноги. — Замерзнешь.

— Тебе есть до этого дело?

— Ты сказала, что беременна. Я не подарок, но заморить беременную холодом не входило в мои планы.

— Ребенок-то не твой, — хмыкаю, пытаясь задеть его больнее, хотя осознаю, что делаю только хуже.

— Не нагнетай. Иди сюда, садись рядом.

Третий раз приглашать меня не нужно. Я бы не пошла, но ношу под сердцем ребенка и думать в первую очередь должна о нем. Если заболею — придется пить лекарства, а это может отрицательно сказаться на плоде. К такому я не готова. Лучше уж унизиться и сидеть рядом с ним. Пусть считает меня виноватой, я все равно ничего не делала.

— К отцу моему зачем ездила?

Я удивляюсь. Он, оказывается, за мной следил, раз знает, что я ездила.

— Не к нему. К своему папе. Помощи для Алины просила. Он через твоего отца решил.

— И как? Судя по всему, он помог. Дом оплачен, операция тоже.

— Да, помог. В обмен на отказ от наследства.

— Ты написала отказ? — удивляется Дамир.

— Нет. Твой отец подделал тест ДНК. По документами Кирилл не твой сын.

— Чушь. Он ведь не мог. Видно же, что он похож.

— Видно. Он откупился от меня с Кириллом. Дал денег, сказал больше никогда не появляться. Я согласилась. Пойми, не мне с ним тягаться, а у меня Алина с ухудшением. Прости, но я сделала то, что должна была.

— Я не понимаю.

Я и сама ничего не понимаю. Отец, Наташа, беспочвенные обвинения Дамира. Я обхватываю себя руками, пытаюсь успокоиться. Выходит очень плохо. Мне не по себе. Начинаю непроизвольно дрожать. Мне не страшно, просто накрывает паникой. Что происходит? Кто-то хотел смерти Дамиру, а он оказался жив. И Адам об этом знал. Кому он еще сказал? И кто ему заплатил за то, чтобы он обвинил меня. Главное, зачем?

— Эй, ты чего? — Дамир трогает меня за руку, я ее вырываю. Смотрю на него зло, а по щекам слезы скатываются.

— Зачем ты так с нами? — спрашиваю у него.

Он молчаливо притягивает меня к себе, обнимает, и я реву сильнее. Обычная реакция организма, когда меня жалеют, я начинаю плакать. Не истерить, конечно, но остановить слезы уже не могу. Они льются потоком. Я не знаю, что будет дальше. Надеюсь, Дамир докопается до истины.

— Нужно допросить Адама еще раз, — всхлипываю. — Он должен сказать, почему оклеветал меня.

Дамир

— Чего ты молчишь? — допытывалась Варя, глядя ему прямо в глаза. — Нужно Допросить Адама, Дамир.

Он вздохнул. Взглянул на нее исподлобья. Что ей было говорить? В подробностях рассказать, как убивали Адама? Почему-то Дамир был уверен, что Варе станет плохо от одной только мысли о том, что он так поступил. Ему и самому это не нравилось, но его работа требовала решительных мер. Иногда даже слишком. Как в случае с Адамом.

Хотя по правде, сколько бы он не оправдывался, а на его руках была кровь. И вряд ли бы Варя стала слушать его оправдания. Их не было и он это прекрасно понимал. Он сам себя оправдать не мог.

— Мы не можем его допросить.

— Это почему?

Ее искренность его поражала. И от этого он не мог ей не верить. Верил каждому ее слову о непричастности. Да и зачем это ей? Они действительно не были вместе с Адамом, Дамир знал. Следил за ней, каждый ее шаг знал. Так они и взяли Адама. Тот просчитался, засветился. Теперь ему момент, когда ее насильно посадили в машину, больше не казался наигранным.

— Потому что не можем.

Она замолчала. Посмотрела на него изумленно и отстранилась, как от прокаженного. Она все поняла. Дамир не стал ничего говорить, но Варя ведь не дура — ясно все, как божий день.

— Боже, — она закрыла рот ладонью и всхлипнула. — Ты что, убиваешь людей?

— Варя…

Он потянул к ней руку, но она вскочила на ноги и отошла от него. Села в кресло неподалеку, скрестила руки на груди и уставилась в одну точку на полу. Дамир прекрасно понимал, что с Адамом перегнул. Они никогда прежде не убивали, но и на них так открыто не покушались. Это перешло все границы и нужно было принимать меры. Тогда ему казалось, что верные, а вот теперь он был неуверен. Хотелось отмотать время назад и… еще раз подумать. Дать себе передышку и взвесить все еще раз.

Было поздно. Человек убит, а мать его ребенка даже смотреть на него не хочет. Варя явно его боялась. И это Дамира убивало.

Он понятия не имел, когда его снова накрыло. Когда она вошла или после разговора, но он больше не мог делать вид, что винит ее в чем-то. Она сказала, что ни с кем не договаривался — он поверил. И ничего больше он слышать не хотел.

— Так нужно было. Я не буду оправдываться. Прими этот факт и забудь о нем, иначе я решу, что ты и правда с ним заодно.

Это подействовало, правда не совсем так, как Дамир ожидал. Варя вскочила на ноги и заистерила.

— Заодно? Ты снова за свое, да? Снова считаешь, что я виновата? Господи, что же у тебя в голове. Ты что, действительно считаешь, что имеешь право? Вот так вершить судьбы?

— А они право имели? — зарычал он, поднимаясь на ноги.

Хрена с два она переложит на него ответственность.

— Не имели, но… так поступать…

Варя замялась. Отвернулась и обхватила себя руками.

Ему захотелось ее обнять, но он сдержал себя в руках. Не стоило показывать своих чувств, иначе она решит, что он у нее в кулаке. Этого Дамир допустить не мог. Он поверил ей, но не доверял. Никому не доверял.

— Я хочу домой, — произнесла она. — Отвези меня к детям.

Дамир вздохнул. Понимал, что так будет правильно. Она беременна, ей нельзя волноваться.

Беременна.

Это резануло по сознанию.

Отчего-то он был уверен, что ребенок его. Точно его, однозначно. Он просто знал это. В последнюю ночь они не предохранялись и никакие поставленные ранее диагнозы не работали. Варя не стала бы врать, не зная наверняка, да и Дамир убедился, что она не спала с Адамом. А если не с ним, то ни с кем. Она даже на свидания эти месяцы не ходила.

Дамир вышел из комнаты в коридор. Ратмир стоял у двери. Ждал его указаний. Другие парни тоже были здесь, но Юсупов тут же отправил их одним лишь взмахом руки.

— Разговор есть, серьезный, — сказал Ратмиру.

Тот кивнул. Прекрасно понимал, что если Дамир хотел поговорить без свидетелей, то его решение идет наперекор с ожиданиями.

— Отвезите девушку домой.

— Конечно.

Ратмир не посмел ослушаться, но Дамир видел в его глазах осуждение. Видел и понимал, что должен объясниться. Ни перед кем из других, но перед ним должен. Ратмир единственный и первый ответил, что будет с ним до конца. Он служил Дамиру уже давно. И он придумает, как успокоить парней.