— Я тоже там учился.
— Оно и видно. Так вот, при помощи э… ну, внутренней клетки, магической системы, которая не даст магии себя проявлять. Со временем школа превратилась в орден, контролирующий почти всех наследников проклятья. Они очень далеко ушли в своих изысканиях…
— Откуда ты знаешь?
— Белый, ты наглядный пример. Сидишь передо мной… ладно хоть, крылья не отрублены. Смотреть тошно.
— Я не владею истинным зрением. Знаю про него, но…
— Да вас слепят там, в этой вашей школе! — взорвался Дин — Специально слепят! Знал бы ты, как мне иногда хочется руки повыдергивать сизым братьям…
— Неисправимо?
— Белый, не спрашивай, а? Я там, в крепости, ничего не могу сделать. Я здесь-то почти ничего не могу. Только загадки всяким принцам загадывать, да песни петь в пустоту… Пошли, вообще, тебе корону выбирать…
— Все настолько плохо?
Дин неожиданно замолчал, и впервые окинул гостя изучающим взглядом.
— Ладно. Сними камушек ненадолго. И сиди смирно… я, все-таки, дракон, а не лекарь…
Яшма следил за зрачками Дина. Он понимал, что ничего не увидит.
Со слов Кварца и по собственному опыту он знал, что школа в Лимелии не столько учит, сколько калечит учеников. А орден силен. Он за века стал опорой королевской власти, и сейчас фактически управляет страной. Во всяком случае, до того момента, как принц станет королем.
— Закрой глаза. — Голос у Дина неожиданно зазвенел. — Попробуй мне помочь. Вспоминай. Что-нибудь хорошее.
Хорошее. Это когда Нэнги бежит навстречу, а Миа сама отворяет дверь — тебе, пропыленному и усталому. Или когда тебе улыбается племянник, которого чудом удалось вырвать у смерти. Или когда вы вчетвером с Корундом, Опалом и Бирюзой, после успешной операции, делаете кассу какому-нибудь провинциальному кабаку, просто потому что вы молоды, веселы и вам не жалко денег отпраздновать это событие…
Этого же много было. Ясные дни, дальние дороги. Пироги с королевской кухни, которые вы с сестрой тащите на всю компанию. Озеро неподалеку от Зеленого Камня, куда прибегаешь на рассвете, чтобы нырнуть в туман, в ледяную воду. И снова Миа. Она смотрит на тебя, как ты трясешь головой, как большой пес, и холодные брызги летят во все стороны…
И словно вспышка — одно из последних воспоминаний. Когда серьезная светловолосая девушка в простом платье протягивает тебе твой яшмовый амулет. В ответ она могла бы попросить жизнь, и ты бы отдал. И не пожалел бы, пожалуй.
На сердце, наконец, стало тепло. Но почему уже много лет память норовит вернуть тебя совсем к другим событиям? Только ли потому, что они ярче отпечатались в сознании?
— Не знаю, Белый, как ты с этим живешь.
«Я тоже не знаю: как-то не думал, что можно иначе».
Он ответил:
— А варианты?
Дин покачал головой, торжественно сказал:
— Мне будет больно тебя убивать. Не ошибись. Все, Яшма, капитан камней. Пойдем корону искать. Полстолицы уже две ночи не спит, ждет, когда на нее удастся взглянуть… Идти сможешь?
— Да мы с тобой почти и не пили.
— Отлично. Тогда вперед!!! Вперед!!!
Дин отворил невысокую дверку, и пропустил гостя в темноту за ней.
В кладовке было темно и пахло пылью. После сегодняшних разговоров искать ничего не хотелось — хотелось упасть тут же где-нибудь, в углу, да и заснуть. И чтобы не беспокоили никакие призраки прошлого…
Уж точно не выбирать головной убор, будто ты — столичная модница в салоне госпожи Кайтеар…
Яшма, не глядя, протянул руку к ближайшей полке, ухватил, что подвернулось, и скорее вышел на свет.
Дин, взглянув на его улов, оттянул пальцами нижнюю губу и заржал.
Яшма перевел взгляд на собственные руки. Хмыкнул недоверчиво — корона была украшена пластинками из цветной яшмы. Узкий венчик, без всяких зубцов и завитков, только над переносицей утолщение-ромб, в котором зеленый камень действительно зеленый. Корона была покрыта пылью и паутиной.
— Я уже и забыл про нее, — отсмеявшись, сообщил Дин. — Лет сто назад сделал… Тебе зеркало дать, или так наденешь?
Они попрощались, когда горизонт начал светиться жемчужным светом и посветлели вершины ближайших гор. Дракон на прощанье сказал: «Заглядывай!», и скрылся в темноте пещеры. Яшме показалось — слишком уж поспешно.
6. Праздник в Ихарне
— Стой, Тэра! Ну, постой же!
Служанка не остановилась бы, если бы Сэни ее не догнала и не схватила за рукав.
— Госпожа, ну пожалуйста, — умоляюще заговорила та, — идите к себе! Поздно уже…
— Тэра. Я понимаю… тебе показалось…
— Госпожа, вы устали. Утомились…
— Прекрати. Ты увидела меня рядом с чужим человеком, и побежала ябедничать. Так?
— Да что с вами, госпожа, — заныла служанка, — вы не в себе…
— Эка новость. Тэра… ну что она тебе, заплатит больше, если ты ей расскажешь…
— Да как же это, госпожа… как я могу не рассказать, если хозяйка мне велела… рассказывать…
— Тэра, погоди! Она только тебе это велела? Или кому еще?
Как хорошо, что тут, у задней двери, ведущей на кухню, больше никого не оказалось!
А ведь могли. На кухне работа кипит до позднего вечера.
Почему она сама не догадалась подождать лишний час?
— Да всем!
Ох… Лэт наверняка рассказал, как она пустила в карету незнакомца. И сегодня… если Тэра расскажет, или если их с Яшмой видел еще кто-то… два и два сложить будет не трудно. А если еще при этом будет присутствовать Оверт!
Впрочем, Оверт ничего не знает.
— Тэра… ну ответь хотя бы, что ты намерена рассказать моей матери.
Если она видела и слышала все, то это катастрофа. И рано или поздно об этом узнает Гинрад.
— Простите, госпожа… я… видела, как вы обнимались с тем типом, будь он неладен. И плакали. Вы из-за него плакали?..
Немножко полегчало.
— Нет, конечно. Не из-за него. Но ведь ты мне все равно не поверишь? И как только я уйду, обязательно все разболтаешь. Сначала матери, а потом на кухне. И завтра уже последний глухой будет болтать, что Безумная Сэни еще и Беспутная. Это же позор для всей семьи…
— А…
— И причиной станет твой длинный язык!
Сэни сама удивилась, откуда пришли все эти такие нужные слова. Словно кто-то стоял рядом и шептал на ухо.
— Но вы же с ним и вправду…
— Все на самом деле не так, как кажется. — Сэни пустила в голос немного слезы. — Совсем. Тэра… я боюсь. Мне все время кажется, что кто-то ходит рядом… только ждет момента, чтобы убить. Я даже дверь в свою комнату стала запирать на ночь… и никому не открываю…
— А вы говорили об этом кому-нибудь…
— Чтобы меня и вовсе заперли? Пойми, мне здесь не с кем поговорить, даже о погоде. Разве только с тобой… проводишь меня?
Сэни решила: ночью служанка не станет будить хозяев. А уж до полуночи-то она найдет, чем ее занять.
Растопить камин. Согреть воды. Не уходи, пожалуйста. Лучше расскажи о себе. Ты же у нас недавно. Родом из Ихарны? Отец — портной? Но как получилось, что ты попала в служанки? Пожар в цехе… пожар. У меня друг погиб на пожаре. Давно. И как тебе у нас? Да, понимаю. Скучно. Почему меня считают безумной? Не знаю. Наверное, не напрасно… Кто был со мной у калитки? Его светлость наследный принц. Я не хочу над тобой смеяться. Не обижайся. Да, я не хочу о нем рассказывать. Это давняя история, которая не касается никого, кроме меня. А мать расстраивать незачем: я этого человека, скорей всего, больше никогда не увижу. Значит, твоя мама живет с младшей дочерью, а ты нашла заработок у нас тут… у тебя и брат есть? В самой Тварге? Ах, в учениках… расскажи, как вы жили. До пожара…
Тэра понемногу увлеклась разговором. Сэни услышала множество подробностей жизни мастера-портного, его семьи, учеников и подмастерьев. Только глубоко за полночь она отпустила служанку отдыхать — слуги встают на несколько часов раньше хозяев. Было бы жестоко задерживать ее дольше. Тем более день будет трудный — близится праздник коронации, и завтра в дом снова приедет портной, привезет заказанные платья. И начнутся сборы и неизбежные примерки, и ремонты карет, и чистки гардеробов, потому что праздники продлятся несколько дней…
