— Ага. Ему только в соседнее крыло заглянуть — и вот он, его брат, лежит в обнимку с дворнягами.

— Зато живой. И целый. Ну, почти. Слушай, ты ведь поняла, кто на Макса напал?

— Думаешь, Юсов? — поразмыслила я.

— Ну конечно. Смотри: Катя собирается замуж за Юсова, но при этом выглядит несчастной. Тут она начинает крутить роман с Максом, понятное дело, влюбляется, и узнает какую-то тайну Степана Кирилловича. Они решают его шантажировать, а тот в ответ подкупает людей Ворона, и те отвозят его в лес в надежде, что он отбросит копыта возле нашего дома, а Воронцовы обвинят во всем Бельских. Старый пердун остается в выигрыше: невеста рядом, два кандидата выбыли, любовник неверной устранен.

— Как-то все очень просто, — заупрямилась я. — Что же тогда Мирон сам обо всем не догадался?

— Так он же не знает того, что знаем мы — ни про Клыка, ни про Катю.

— А мне кажется, Виталик ему растрепал.

— Тоже верно, — задумалась Тина. — Тогда Мирон уже должен был нанести дружеский визит Юсову и растереть его в порошок.

— Давай все расскажем? — в сотый раз заныла я. — Мы в этом деле без посторонней помощи не разберемся.

— Нет уж, — Тина воинственно потрясла кулаком в воздухе. — Я все детство это слышу: ах, Тина, оставь это братьям, ты же девочка, ни черта не можешь… Сами во всем разберемся, преподнесем несостоявшегося убийцу Мирону на блюдечке и будем пожинать лавры победителей.

— Ты про Макса забыла, — напомнила я, — который с собаками лежит.

— А, и Макс наконец поймет, что я — любовь всей его жизни, — ухмыльнулась подружка.

Восторга Тины я не разделяла, от происходящих вокруг событий утомилась, и хотела домой, о чем и сообщила ей. Подруга тут же разгневалась, напомнив мне о маньяках, которые только и жаждут найти меня в темном переулке и перерезать горло. Мы переругались, потом замирились, но домой я все-таки собралась.

Спустившись вниз, я обнаружила в гостиной Григория, который что-то печатал с озабоченным видом и пил чай.

— А, это ты, Полина, — с извиняющейся улыбкой произнес брат Тины. — А я тут… С Мартой был…Представляешь, документ один забыл составить, так Глеб меня чуть не прибил…

И хихикнул. Я еле удержалась от того, чтобы закатить глаза — ну взрослый ведь мужик, бизнесмен, собирается мэром стать, а все туда же.

— Григорий, — очень серьезно начала я разговор. — Я хочу вернуться к себе. Конечно, у вас тут хорошо, да и Тинка рядышком, но дома и стены помогают. Спасибо вам за гостеприимство.

— Послушай, — Гриша нахмурился, и отодвинул ноутбук в сторону. — Я думаю, это не лучшая идея. В городе что-то происходит, в твою квартиру залезли, и там небезопасно. Может, стоит остаться? Поверь, ты нас ни капли не стесняешь — я только рад, что Тине есть куда выплескивать ее неуемную энергию.

Ага, в доморощенные расследования и лазания по деревьям.

— Нет уж. Спасибо еще раз, но я домой. Пропустите или с боем прорываться?

Старший брат Тинки рассмеялся, и я тоже — такой уж у него был заразительный смех. Утирая слезы с глаз, Гриша улыбнулся:

— Право твое. Позволь хоть до дома тебя отвезти.

На это я согласилась, и уже через полчаса водитель доставил меня прямо до подъезда, поднялся со мной и осмотрел квартиру. Мебели здесь заметно прибавилось — появился новый телевизор, стол, парочка стульев и диван. Точь-в-точь как старый.

Досадуя на щедрость Глеба, я приняла душ и отправилась на кухню в поисках съестного. Холодильник был пуст, поэтому ограничиться пришлось чашкой чая. Его-то я как раз и допивала, когда раздался звонок в дверь. Подпрыгнув на месте, я бросилась к двери и уставилась в глазок, ожидая увидеть там бандитов, а вместо этого узрела злого Бельского.

Распахнув дверь, я опустила глаза в пол и глупо брякнула:

— Здрасте.

Отодвинув меня плечом, Глеб ворвался в зал, покружился на месте и прорычал:

— Ты что, глупая? Я велел… попросил оставаться у нас. Зачем ты домой поперлась?

— Так живу я здесь, — я скромно пожала плечом. — За порядок, конечно, спасибо, а вот мебель — это лишнее. Я как-нибудь сама.

— Дура ты несчастная, — выплюнул Глеб, одаривая меня гневным взором. — Собирайся.

— Куда?

Ответом мне послужил выразительный взгляд. Схватившись для надежности за шкаф, я упрямо покачала головой:

— Я остаюсь дома.

— Здесь небезопасно. Грабители могут вернуться.

— Зачем? Все, что было ценного, они уже забрали, — возразила я.

— Я не думаю, что это обычные воришки, — вдруг сказал Глеб. — Что-то искали у тебя в квартире.

— Так деньги. Нашли и ушли.

— Где ты хранила украшения и наличные?

— В шкафу, — я кивнула головой в сторону, где раньше стоял шкаф. — На полке.

— То есть воры обнаружили бы их без проблем. Зачем тогда крушить мебель и переворачивать все вверх дном?

— Может, им показалось мало украденного, и они разозлились? — предположила я.

— Ага, — усмехнулся Глеб и скрестил руки на груди, став как-то выше и шире. В моей крохотной квартирке он и так возвышался, как монумент, заняв все пространство. — Что-то ты скрываешь, Полина. Собирайся и поехали.

— Нет, — упрямо повторила я, отводя глаза в сторону. Вот ведь следователь нашелся!

— Как хочешь, — надел на лицо маску безразличия Глеб. — А мебель — это подарок. Не отказывайся.

Молча пройдя мимо меня, Бельский вышел в коридор и крикнул: «Дверь запри!», затем хлопнула створка. Обиделся, значит. Немного погрустив, я отправилась на кухню, выпила вторую чашку чая, поглядывая на телефон. Может, позвонит? Или мне позвонить? Извиниться, а то правда, веду себя как свинья…

Мои размышления прервал звонок в дверь. «Вернулся», — обрадовано подумала я, распахнула створку и тут же попятилась назад, узрев двух громил из леса: Клыка и Гвоздя. Меня отшвырнули к стене, об которую я больно приложилась спиной, затем схватили за шкирку и поволокли в зал.

— Привет, красавица, — ласково улыбнулся мне Гвоздь, толкнув меня на пол. Я так и осталась там сидеть, а нежданные гости расселились на новеньких стульях.

— Здравствуйте, — решила я быть вежливой. — А вы кто и по какому вопросу?

Громилы переглянулись и рассмеялись.

— Шутки шутить вздумала? — спросил Клык и ударил меня по лицу. Легонько так, без фанатизма, но щеку обожгло огнем, а из треснувшей губы потекла кровь. — Где труп?

— Какой труп? — испуганно переспросила я, утирая рукавом рот. — Скажите мне, что вам надо? Я ничего не сделала…

— Ты, красавица, шутить заканчивай, — ответил Гвоздь. — Труп Стрелка где?

— Максима? Это которого все ищут? А я-то откуда знаю? — изумилась я. Кстати, вполне правдоподобно.

— А оттуда, — начал злиться Гвоздь. — Что труп привезли в лес и бросили в пятидесяти метрах от дороги. В тот вечер ты направлялась к Бельским, сошла на остановке и шла через лес, значит, труп ты нашла. Говори, где он, или зарежу!

Последние слова друга Клык сопроводил сильной затрещиной. Съежившись и закрыв голову руками, я испуганно заревела:

— Не знаю, там никого не было… Я просто шла по тропинке, вышла к дому и ничего не видела! Честно!

— Завязывай врать, — заорал Клык. — Черт, Гвоздь, давай пришьем эту девку!

— И никогда не узнаем, где тело, — хмыкнул Гвоздь. — Нет уж, она сейчас скажет нам всю правду, иначе… Слышишь, красавица, после разговора красавицей ты уже не будешь.

— Я вам правду говорю!

Я съежилась, ожидая еще одного удара, но вместо этого вдруг наступила тишина. Затем Гвоздь как-то резко подобрался, вскочил, успел открыть рот и упал прямо на меня. Я взвизгнула, погребенная под ста килограммами мужского тела, и услышала звуки борьбы. Точнее, удары обо что-то, потом стоны от боли и мат. Через минуту Гвоздя с меня спихнула мужская нога, и кто-то, схватив меня за руку, поднял вверх.

— Цела? — вглядывался в мое лицо Глеб. Я слабо охнула и вцепилась в его плечи.

— Да, кажется.

И тут мой взгляд упал на пистолет в руке Глеба, а затем — на Гвоздя. Он лежал на спине, бездумно смотря в потолок пустыми глазами, а на груди его расплывалось красное пятно.