— А что здесь, — растерялась я, и получила толчок в спину. Чуть не упав, я по инерции сделала шаг вперед и обернулась. Мрачный Глеб жестом указал мне на место рядом с Тиной, а сам устроился в кресле, закинув ногу на ногу.

«Будет допрос», — поняла я, и похолодела. Вместо привычного обожания в глазах Бельского светился гнев, а руки были сжаты в кулаки.

— Ну, Полина, — нараспев произнес Глеб обманчиво мягким тоном. — И конечно, моя дорогая сестра. Не желаете ли исповедоваться?

— Что-то я не вижу преподобного, — огрызнулась подружка, заметно нервничая. Макс захихикал, словно она сказала что-то смешное.

— Максим поведал мне любопытнейшую историю, о которой не рассказал брату, — изрек Глеб.

— Ага, — лучезарно улыбнулся Макс. — Видите ли, характер моего брата оставляет желать лучшего. Узнай он, что вы положили меня в ветеринарную клинику… Боюсь, их многолетняя дружба с Гришей дала бы трещину.

Тина нахохлилась.

— Так ты не терял память, да? — жалобно спросила она, и припечатала: — Подлец!

— Тебя только это беспокоит? — взвился Глеб, а Максим попытался утешить подругу в своей манере:

— Конечно, нет. Но целуешься ты классно.

— Не прогуляться ли тебе, Стрелок? — рявкнул Бельский. Пожав плечами, Макс вышел, плотно прикрыв дверь, а Глеб уставился на нас. — Я жду.

Вздохнув, Тина начала рассказывать историю с самого начала. На удивление, ее брат проявил ангельское терпение: не перебивал, слушал внимательно и спокойно. Закончив рассказ, Тина робко посмотрела на брата.

— Тебе есть что добавить, Полина? — поинтересовался Глеб, постукивая пальцами по подлокотнику. Я замотала головой. — А теперь еще раз, только правду. И поподробнее о том, кто жил в доме Чижова.

Тина открыла рот и тут же захлопнула его.

— О чем ты? — осторожно спросила я, и пожалела об этом: в глазах Глеба вспыхнула ярость.

— Я о том, что не могли вы, две пустоголовые курицы, передвигаться на такси все это время. По вашим словам, машину вы брали у Михаила Петровича, вот только Макс видел, как вас подвозил какой-то парень на спортивной тачке! В доме найдена одежда. Мужская, и она не Михаила Петровича. А что за молодой человек был с вами в доме Марты, когда Мирон привез Рузина? А?

Мы сконфуженно замолчали. Потом Тиночка ласково заговорила:

— Ты, главное, Глебушка, не сердись. И на Полину не ругайся. Это все я затеяла. А жил там Влад, помнишь, в детстве мы дружили? Встретились мы случайно…

Рассказав Глебу все без утайки, мы приготовились к порции упреков. Но Глеб лишь покачал головой, и выдал холодное: «Врать я тебя не учил, Тина». На меня он даже не взглянул, и просто покинул комнату, хлопнув дверью. А через секунду мы услышали, как в замке поворачивается ключ.

— Он нас запер, — охнула Тина, и бросилась к двери. Поймав ее за руку, я мягко проговорила:

— Остынь. Может, это и к лучшему. Все равно я спать хочу.

Мы с Тинкой удобно устроились на кровати. Подруга еще минут пять болтала, то костеря Макса, то возмущаясь поведением Глеба, а я слушала, уставившись в потолок. Вскоре речь Тины стала неразборчивой, а потом и вовсе стихла. Сказалась ее способность мгновенно засыпать в любом месте и в любое время — подружка мирно сопела, подложив свой локоть под голову. А я нащупала ключ в кармане халата, который стащила у Глеба, пока он целовал меня в ванной. Ключ, открывающий все двери в комнаты, включая и ту, под окном которой росло раскидистое дерево.

Весь следующий день мы с Тиной маялись дома. С утра нас вызвали на военный совет — за кухонным столом собрались Гриша, привезший бледную Марту в дом, Мирон, его младший брат, и Глеб. Рассуждали мы о ловушке, в которую предстояло угодить Валевскому.

— Ты знаешь его номер телефона? — накинулся на меня Мирон. Я помотала головой, а он раздраженно цыкнул, хлопнув ладонью по столу. Стол жалобно затрещал, но никого это не смутило.

— Ну и как ты хочешь его ловить? — ухмыльнулся Макс. — Поставим Полину в центре площади, и подождем, пока ее заметят?

Все начали громко спорить: Тина выражала возмущение, Гриша поддерживал сестру, а Воронцовы ехидничали и хамили. Глеб молчал, и не думая вступаться за меня, а я загрустила: похоже, наш роман закончился так же быстро, как и начался. Хуже всего то, что мы, кажется, поменялись местами: я смотрела на Глеба влюбленным взглядом, а он отводил глаза в сторону. Разве так можно?

— Слушайте, — робко заговорила я, когда спор поутих. — Валевский, когда схватил меня в квартире, упомянул какую-то базу…

— Какую базу? — оживился Мирон. Глаза его засверкали.

— Не знаю, просто сказал: везите ее на базу, — пожала я плечами. Старший Воронцов призадумался, а младший изрек:

— А не та ли, что за городом… На Кульминке?

Присутствующие переглянулись, и в следующее мгновение Мирон рявкнул: «Едем!». Глеб даже не взглянул в мою сторону — молча вышел, схватив ключи от машины. Все спешно поднялись и покинули кухню, оставив нас с измученной и молчаливой Мартой.

Без косметики, бледная и с кругами под глазами, госпожа Рузина все равно была безумно красива в своей печали. Положив руку ей на плечо, Тина брякнула:

— Ты как вообще? Держишься?

— Держусь, — кивнула Марта, разглядывая стол. — Завтра похороны. Не знаю, успеем ли…

Она беззвучно заплакала, закрыв руками лицо.

— Ну ты чего… Марточка…

— Извините… Еще это нападение…

— Ты что-нибудь видела? — живо поинтересовалась Тина, а Марта замотала головой.

— Нет. Я лежала на боку, спиной к окну. Хотела немного поспать. И тут услышала шорох. Сначала я не придала этому значения, подумала, что охрана в саду ходит… И потом вдруг поняла, что в комнате кто-то есть. Начала поворачиваться, и тут он на меня навалился. Зажал рот рукой, воткнул иглу — я ощутила укол, и ударил по голове. Я сразу отключилась.

Забыв о своей неприязни, Тина обняла ее, а я, решив, что лучше момента не придумаешь, спросила:

— Марта, твой брат шантажировал Макса?

— Что? — Марта вздрогнула всем телом и отняла голову от Тинкиного плеча. — Что ты говоришь?

— Скажи как есть, — посоветовала я. Тина отодвинулась, и уставилась на Рузину, поджав губы.

— И правда, Марта. Говори уж, все свои.

— Я не знала! — воскликнула Марта, и, поняв, что проболталась, горько всхлипнула. Тина налила ей стакан воды, который она выпила залпом. Утерев слезы, Марта продолжила уже более спокойным тоном:

— Мне Виталик рассказал, когда уже Макс пропал.

— Что рассказал?

— Он же застукал Стрелка с девкой. Макс и так любитель по бабам пошляться, но там такая история…

Несколько притормозив, Марта опасливо взглянула на Тинку. Та, напустив на себя скучающее выражение лица, повернулась к окошку.

— Ну и, — поторопила я Рузину. Уже окончательно успокоившись, Марта продолжила:

— Да и рассказывать нечего. В общем, Виталик застукал Макса с невестой Юсова в туалете. Ну, той, которая Катька. И решил малость Стрелка припугнуть.

— Только Стрелка?

— И Юсова тоже, — нехотя призналась Марта. — Мы с Виталиком тогда в ссоре были, я ему денег не давала. А он проигрался крупно. Деньги ему позарез нужны были, еще и гордость взыграла. Он уже потом, когда Стрелок пропал, мне во всем сознался. Мол, отправил письмо Максу и Юсову. Максу написал, что знает о его связи с Катей, и требует денег за молчание. А Юсову намекнул, что есть кое-какая информация, которая может его заинтересовать.

— А поточнее? Виталик упомянул в письме к Юсову о Кате и Максиме?

— Вроде да. Но не написал, что у них любовь. Так, одни намеки.

— Ну теперь понятно, чего Юсов так задергался, и решил Макса шлепнуть, — вмешалась Тина в наш разговор. — Виталик своим письмом его спровоцировал. И что они? Кто-нибудь заплатил шантажисту?

— В том-то и дело, что нет, — устало проговорила Марта. — А потом Макс пропал. Виталик задергался, и ко мне прибежал. Все рассказал, ну я ему: молчи, никому не слова. А потом велела кому-нибудь сболтнуть о связи Кати и Стрелка, ну, чтоб весь народ знал эту сплетню. Тогда бы долго разбираться пришлось, кто шантажист.