Эта прогрессивная атеистическая критика религии носила вместе с тем ограниченный буржуазный характер. Источник угнетения человека человеком французские материалисты видели не в определённых материальных отношениях, а в существовании религии и извращённого сознания вообще. Они, следовательно, не видели социальных корней религии, которые не только не устраняются, но постоянно расширенно воспроизводятся развитием буржуазного общества. Это был идеалистический взгляд на религию, сводящий её причины к сознанию, а не к определённым материальным условиям жизни общества.
Выдающимся буржуазным мыслителем-материалистом был немецкий философ Л. Фейербах (1804-1872 гг.). Исторической заслугой Л. Фейербаха является критика идеализма Гегеля. Л. Фейербах правильно оценил гегелевскую идеалистическую систему взглядов как утончённую, рафинированную теологию, показав, что гегелевская "абсолютная идея" является философским обозначением бога, а учение Гегеля о природе как "инобытии" сверхприродного духа представляет собой приукрашивание религиозной догмы о сотворении мира богом. Однако Фейербах не видел, как и другие буржуазные мыслители, социальных корней религии и идеализма, лежащих в самой экономической основе классового общества. Идеализм он выводил из религии, а религию - из природы человеческой чувственности, увековечивая тем самым религиозное чувство.
Продолжая материалистические традиции XVIII в., Фейербах внёс значительный вклад в разработку сенсуализма [2]. Он правильно подчёркивал, что, будь у человека больше органов чувств, чем он имеет, он не знал бы больше, иначе говоря, имеющиеся у человека органы чувств являются источником познания всего, существующего вне человека. "Созерцайте природу, созерцайте человека, - писал Фейербах, - Здесь вы имеете тайны философии перед глазами" [3]. Фейербах выступал против идеалистического третирования живого созерцания, как чего-то низменного, враждебного интеллекту. В противовес идеалистам Фейербах подчёркивал, что восприятия человека качественно отличны от восприятий животных, что они носят разумный, осмысленный характер и далеко выходят за пределы непосредственных нужд, физиологических потребностей человека.
Однако Фейербах не понимал роли материальной практики в познании, в историческом развитии чувственных восприятий объективной реальности; он не мог также понять диалектики перехода от ощущений к мышлению, а самое мышление сводил к простому суммированию показаний органов чувств.
Фейербах не был диалектиком: вместе с идеализмом Гегеля он отбросил и гегелевскую диалектику, не увидев в ней рационального зерна. Будучи атеистом, Фейербах тем не менее считал необходимым создание особой религии чувства, обожествляющей самого человека. В этом ярко сказалась буржуазная ограниченность этого мыслителя, бывшего современником Маркса и Энгельса, но не сумевшего встать на позиции диалектического материализма. Маркс и Энгельс, создавая диалектический материализм, революционно-критически восприняли, переработали и развили "основное зерно" материализма Фейербаха, отбросив прочь присущие этому материализму религиозно-этические наслоения.
Материализм передовых буржуазных мыслителей неизбежно носил половинчатый характер: это был материализм (да и то не всегда последовательный) лишь в истолковании природы, между тем как общественная жизнь понималась ими идеалистически. Правда, материалисты того времени в противоположность идеалистам не считали, что в общественной жизни действуют какие бы то ни было сверхъестественные, божественные силы. Они не признавали в общественной жизни никаких других сил и явлений, кроме тех, которые чувственно воспринимаются и всегда могут быть эмпирически установлены. Они рассматривали общественную жизнь и самого человека натуралистически, т.е. как явление природы. Так, Спиноза утверждал, что "люди, как и всё остальное, суть только часть природы...". Фейербах обвинял идеализм в том, что он "вырывает человека из природы", и подчёркивал: "...я не стыжусь своей зависимости от природы". С этой точки зрения все присущие человеку и обществу черты рассматривались как естественные, самой природе присущие свойства. Буржуазный эгоизм превращался в "естественный" эгоизм, выражающий свойственное якобы всем телам стремление к самосохранению, общественное неравенство объявлялось естественным, и человеческая природа, как и природа вообще, считалась в сущности неизменной.
Таким образом, натуралистический взгляд на человека и общество носил ярко выраженный метафизический характер, а эта метафизика, в свою очередь, вела к идеалистическому пониманию общественной жизни. Перенося на общество законы природы, материалисты-метафизики не видели специфически материальной, экономической обусловленности общественной жизни, игнорировали практическую, трудовую, революционную деятельность народа и придавали решающее значение в истории чувствам, мыслям, намерениям людей, в особенности выдающихся людей. Как подчёркивает Энгельс, "на историю, - и в ее целом и в отдельных частях, - смотрели как на постепенное осуществление идей, и притом, разумеется, всегда только любимых идей каждого данного философа" [4].
Представители метафизического материализма не случайно игнорировали тот основной факт, что люди должны есть, пить, одеваться, иметь жилище, прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой, искусством и т. д., что, следовательно, материальное производство и соответственно этому деятельность трудящихся масс образуют действительную, определяющую основу истории. Эти материалисты, представители эксплуататорского класса, приписывали решающую роль в истории выдающимся личностям, правительствам и даже отдельным случайным событиям, считая, что все причины вообще одинаково существенны, так что любая песчинка на берегу морском, честолюбие полководца, каприз женщины могут быть источником, причиной величайших событий в истории стран и народов.
Материализм передовых буржуазных мыслителей, хотя и представлял собой идейное оружие буржуазии в период её кратковременной революционности, тем не менее при всех своих нападках на религию, феодальную тиранию и т. п. оставался созерцательным мировоззрением. Человек рассматривался лишь как продукт природы, а не как сила, изменяющая, преобразующая природу. Соответственно этому материалисты-метафизики не видели связи познания с практической деятельностью людей, с изменением окружающего мира. Таким образом, материализм буржуазных философов XVII-XIX вв. явился дальнейшим шагом в развитии материалистической теории. Но этот материализм был исторически ограниченным. Его ограниченность состояла в механистическом, метафизическом понимании природы и в идеалистическом истолковании общественных явлений.
Материализм лишь в течение весьма короткого исторического периода выступал в качестве мировоззрения буржуазии. Завоевав политическое господство, буржуазия решительно выступила против своих былых материалистических увлечений.
Во второй половине XIX в. метафизический материализм выродился в вульгарный материализм, примером которого могут быть философские теории Бюхнера, Фогта, Молешотта. Вульгарные материалисты отождествляли сознание с материей, утверждая, что мозг выделяет мысли подобно тому, как печень выделяет жёлчь. Вульгарные материалисты сводили общественную жизнь к физиологическим процессам, распространяли положение о "борьбе за существование" на общественную жизнь, оправдывая с помощью "естественно-научных" аргументов колониальную политику буржуазии. Однако вскоре и вульгарный материализм был вытеснен идеалистической философией, которая со второй половины XIX в. стала в буржуазном обществе безраздельно господствующей.
Если философские учения Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля содержали в себе отдельные прогрессивные черты, диалектические догадки, постановку новых вопросов, то идеалистическая философия второй половины XIX в. лишена каких бы то ни было рациональных, положительных черт. Отражая процесс превращения буржуазии в реакционный класс, эти идеалистические учения возрождают наиболее реакционные идеи прошлого, смыкаются с клерикализмом, фальсифицируют данные науки и извращают факты для оправдания капиталистического рабства. В этих условиях развивать материалистическое мировоззрение могли лишь представители трудящихся, эксплуатируемых классов.
