— Я достаточно общался с «компетентными органами», чтобы понять вас без всяких обид, — отозвался Смольский, ощупывая кляксы репарирующего биогеля на руках и морщась.

— Благодарю вас за это... — Кай потер лоб и продолжил. — Так вот: просьба моя ко всем присутствующим сводится к тому, чтобы вы хорошенько поняли, что знать о нашей с вами причастности к проведению секретной операции вовсе не обязательно никому из посторонних. Ни из людей, ни из ранарари. Операция может быть продолжена, и поэтому выкладывать ее содержание посторонним не стоит. Только следователю или тому, кто у ранарари играет такую роль, и только за закрытыми дверями. Мы имеем дело сразу с двумя преступными организациями. И если о наркомафии Федерации и Фронды мы знаем хоть что-то, то о том, что представляет собой в этом отношении Диаспора, мы не имеем понятия. И неизвестно, что здешние криминалы предпримут, если до срока перехватят такую информацию. Поэтому ни спасатели, ни таможенники, ни любые посторонние не должны знать ничего, кроме того, что мы являемся пассажирами «Ганимеда». Что касается наличия на борту огромного количества «пепла», то к этому вы не имеете никакого отношения, что почти соответствует действительности. Арендатором корабля являюсь я. Личность господина Палладини не зафиксирована ни в каких бортовых документах. Так что есть все основания надеяться, что максимум того, что вас ждет, — это довольно короткое пребывание в заключении. О внутреннем режиме тюрем Инферны мне известно мало. Но наличие огромной Диаспоры, состоящей из людей, позволяет надеяться на то, что выжить пару недель на этом «курорте» возможно. В отношениях со следствием — «выходную арию» я беру на себя. Наше управление и разведка мои показания подтвердят и начнут переговоры. К этому времени в руках «принимающей стороны» уже будет матрица с записью всего того, что произошло на борту. Почти всего...

Последовала долгая пауза.

— Вы... вы можете положиться на старину Палладини, — торопливо проговорил Микис. — Т-то, что я говорил вам тогда... сразу... Это было от обморока... Человек слаб... но я помню, что давал подписку... в конце концов, нам сидеть так и так. Но по вашей схеме сидеть надежнее... не хуже же у ранарари тюрьмы, чем на Харуре? А я там влип однажды...

— Мы с вами уже обо всем поговорили, господин следователь, — пожал плечами Кирилл. — Так что со мной — тоже все ясно.

— Как и со мной, — устало вздохнул Смольский. — Со мной вы могли бы и не проводить душеспасительных бесед. Я просто на самом деле ничего не понимаю в том, что вы называете «вашими затеями». Прибавлю себе жизненного опыта за счет пребывания в каталажке ранарари. Останусь цел — это прибавит мне популярности. Кстати, с вас, следователь, — эксклюзивное интервью, когда и если...

Кай молча подкинул на ладони один из отсоединенных сенсоров, все еще валяющихся на столе. Барахлишко убиенных бандитов он заботливо вернул в их карманы, за исключением бумажника Рони. Что-то удержало его от этого — интуиция, наверно. Он уже много натерпелся в жизни от хорошо развитой интуиции. Премерзкое качество.

Кирилл откашлялся, извлек из внутреннего кармана куртки фляжку и пустил ее по кругу. Все отхлебнули по глотку. Бог его знает, когда придется в следующий раз воздать должное Бахусу. Отхлебнул и Кай.

— Ну что же, — резюмировал он. — Все по местам. И пристегните ремни.

Спасательный бот ранарари был невелик и сближался с «Ганимедом» (тоже не вышедшим росточком) словно растопыривший лапки паук, спускающийся по невидимой нити к поблескивающей полированным титаном устрице. Сама стыковка — бот был оснащен универсальным переходным узлом — прошла без сучка без задоринки, зря только все трое натягивали вакуумные спецкостюмы. Чуть тряхнуло, зажегся сигнал выравнивания давлений. Кирилл отжал рычажок, и в переходном отсеке низкими тонами запели сервомоторы внешнего люка.

— Стыковка закончена, — сообщил из динамика вполне человеческий голос. — Мы идем к вам.

— Вас понял. Встречаем, — отрапортовал Кирилл.

Они выбрались из кресел и, придерживаясь за поручни переходов и лесенок, отправились вниз, встречать ранарари.

Большего разочарования Кирилл и представить себе не мог: ни одного ранарари не было среди четырех вооруженных спасателей, что стояли в тесном помещении переходного отсека.

Это были люди. Пусть одетые в несколько необычные вакуумные костюмы, но вполне нормальные — родом с Земли — люди. Вдобавок ко всему при нашивках с надписью «Служба спасения Инферны» на трех основных языках Обитаемого Космоса.

— Лешек Раковски, комотряда, — представился вошедший первым спасатель, снимая шлем.

Был господин Раковски массивен, лысоват и броваст.

— Где ваши потерпевшие? — сурово продолжил он.

— Джон Крюгер, арендатор судна, — представился в ответ Кай. И кивнул Кириллу: — Проводите командира к рефрижератору.

Комотряда со значением поднял кустистую бровь и кивнул второму из своей команды — врачу, надо полагать. Оба последовали за Кириллом в шахту осевого туннеля.

Оба оставшихся спасателя тоже освободились от шлемов. Один из них — рыжий и веснушчатый — понимающе кивнул Каю:

— Ну что вы так смотрите? Вы ожидали «чертей» увидать? Напрасно. Запомните: Служба спасения — дело рискованное. А раз так, то это работенка для нас — для Диаспоры. Ладно — неисправности на борту есть?

— Думаю, что корабль в полном порядке, — пожал плечами федеральный следователь. — Но на борту нет ни одного человека, который смог бы его пилотировать. И тем более — посадить.

— Пройдемте в рубку, — энергично предложил, точнее, скомандовал рыжий. — Там разберемся, удастся ли нам справиться с этой штукой... Меня зовут Карл, — запоздало представился он, карабкаясь вслед за Каем и Микисом вдоль узкого прохода. — Я — пилот-навигатор. А тот, что за мной, —Хасан. Связист.

Анатолий представился своим собственным именем. Микис — Алоизом. Слегка при этом замешкавшись, чем смутил рыжего Карла.

Несмотря на свою разговорчивость, Карл то и дело нервически проверял кобуру бластера, притороченную к поясу и расстегнутую. Что до поспешавшего в арьергарде Хасана, то тот даже и не пытался скрыть того, что смотрит на троих штатских, в компании с которыми оказался, как на преподозрительнейших типов, и не снимал руки с рукоятки своего шпалера.

— Да-а... — резюмировал свои впечатления от осмотра рубки управления «Ганимеда» Карл. — Земная техника... Плохо дело...

Он поймал недоуменный взгляд Кая.

— Я сам — из второго поколения, — извиняющимся тоном пояснил он. — Родился и специальность получил уже в Диаспоре. Так что владею только нашими системами управления, в смысле — системами управления кораблей ранарари.

«Какого же тогда черта?..» — подумал Кай. Но вслух лишь выразил сожаление, по поводу неудачно сложившихся обстоятельств.

Что до кучерявого Хасана, то тот с передатчиками земного типа оказался-таки знаком и, не теряя времени, занял место перед одним из дисплеев.

— Придется вас буксировать на стационарную орбиту, — пояснил Карл. — А там нам подошлют парочку специалистов, чтобы как-то управиться... Если у вас есть визы, то посадят на поверхность, если нет — вам придется нанимать экипаж на обратный путь... Если, конечно, у вас не будет неладов с законом...

В люке послышался шум, и в рубке стало окончательно тесно — в нее пролезли комотряда Раковски, врач-спасатель и Кирилл. Вид у обоих спасателей был мрачен. Лысоватый Лешек с минуту, пожалуй, молча, с нехорошим прищуром, рассматривал собравшихся из чащи своих насупленных бровей.

— Все складывается очень нехорошо, господа... — наконец заговорил он голосом низким и предельно серьезным. — На борту — три трупа. Да-да, я повторяю — трупа, а вовсе не пострадавших, требующих реанимации, как вы изволили выразиться в своих сообщениях.

— Какая уж там, к черту, реанимация... — махнул рукой в пластиковой перчатке врач.