— Собственно, — комотряда сердито зыркнул на прервавшего его речь эскулапа, — весь экипаж корабля перебит. Включая капитана.

Он уставился теперь в глаза Каю.

— Навигационная служба сообщила мне, — продолжил он неприязненным тоном, — что она не была своевременно поставлена в известность о появлении вашего корабля в окрестностях Инферны. Вы им свалились как снег на голову. У меня создается впечатление, что если я потребую у вас соответствующие документы — а такое право я имею, — то у вас их просто не окажется...

— В этом вы правы, — согласился Кай. — В свое время я дам пояснения случившегося...

— Мне вы не обязаны объяснять ничего из того, что непосредственно не относится к проблеме оказания вам помощи, — остановил его Раковски. — Но я просто обязан принять меры для обеспечения вашей собственной безопасности. Покойников на борту и так сверх меры. Поэтому — хотите вы того или нет — я беру вас, четверых, под арест. Ведь на борту больше нет людей?

— Если живых, то да, нет. Ни людей, ни других живых существ, — заверил его неожиданно встрявший в разговор Микис.

Кай взглядом попросил владельца «Риалти» не вмешиваться.

— Если вы сомневаетесь в том, что я имею права на такие действия... — Раковски окинул собравшихся взглядом коршуна.

— Мы в этом не сомневаемся, — сухо ответил Кай.

— И оказывать сопротивление не намерены, — снова не удержался Палладини. — Вовсе не намерены

На этот раз он удосужился суровых взглядов обеих «высоких договаривающихся сторон».

— Вот и хорошо, — констатировал Раковски. — В таком случае, разрешите обыскать вас и забрать оружие, если таковое у вас при себе. А потом, с вашего позволения, мы всех вас вынуждены будем изолировать друг от друга — для вашего же блага — по вашим каютам. Так что ключи я попрошу сдать мне, до момента доставки на орбитальную станцию. Там вами займутся те, кому положено разбираться в подобных происшествиях Доберемся мы относительно быстро. Это займет не более двенадцати часов. В форсированном режиме — семь-восемь.

Можно было бы сразу сообщить спасателям, что все огнестрельное оружие пассажиров и покойного ныне экипажа злополучного рейса сложено в один из стенных шкафов ремонтного отсека. Но Кай не стал этого делать. Спрашивали, в конце концов, о том оружии, которое было у них при себе. Он послушно приподнял руки, давая тем пример остальным. Рыжий Карл проворно обхлопал его карманы.

И тут вышла заминка. Рука его наткнулась на бумажник — бумажник покойного Рони. И он этот бумажник из внутреннего кармана куртки Кая вынул.

Кай сохранил спокойствие, а наблюдавший это со стороны Кирилл чуть было не выкрикнул: «Эй-эй! Вы говорили про оружие, господа...» — но осекся.

Смольский переглянулся с Палладини. Они ничего не поняли, но заметили неладное.

Карл протянул бумажник Раковски.

— Возите с собой мелетские ассигнации? — полюбопытствовал тот, не заглядывая в него. — Разрешите пересчитать? — И только тогда расстегнул тусклого металла пряжку.

— Можете не трудиться, — улыбнулся Кай, вместо того чтобы брякнуть: «Это не ваше дело!» — Две тысячи шестьсот двадцать мелетских долларов и пятьдесят пять центов. Только и всего. Что вас еще интересует?

Они стояли, выпрямившись чуть более обычного, и смотрели друг другу в глаза. Да и остальные спасатели на мгновение приостановили деловитое обхлопывание карманов пассажиров «Ганимеда». Затем снова принялись за дело. Как ни в чем не бывало.

На пульт со звяканьем полетел серебряный ножичек для чистки фруктов — Хасан изъял его у Микиса. Этот звук вывел Кая и Раковски из ступора.

— Ну что же, — натужно улыбнулся комотряда. — Возьмите.

Он протянул бумажник Каю, и тот вернул его в карман.

— В конце концов, валютный досмотр — не мое дело, — все с той же недоброй улыбкой резюмировал Раковски. — Так же, как и досмотр на наркотики, скажем...

Кай тоже улыбнулся, и только.

«Господи! — подумал Кирилл. — Это же никакие не спасатели! И только я и следователь это понимаем! Остальные же не в курсе!»

И действительно: ни он сам, ни Кай не поспешили поделиться своей гипотезой — достаточно ненадежной, всего лишь одной из многих — о том пароле, что унес с собой на тот свет второй пилот «Ганимеда».

— Больше ничего нет, — доложил Карл результаты обыска.

Серебряный ножичек Палладини сиротливо украшал собою поверхность пульта дальней связи. «Интересно, — подумал Кай. — А универсальный нож десантника — тот, с которым не расставался Кирилл, — он что, в меньшей степени оружие, чем эта штука? Не найти его в кармане трудно. Значит, его при Кирилле нет. Два часа назад был, а теперь не стало его...».

— Вот и славненько, — удовлетворенно прогудел Раковски.

Он забрал ножик с пульта, сложил и сунул в карман спецкостюма.

— Не беспокойтесь, — улыбнулся он Микису. — Вещицу вам вернем, как только...

Он повернулся к своим:

— Вы, Рымник, остаетесь на борту...

Рымником оказался рыжий Карл. Он вытянулся и чуть не щелкнул каблуками.

— Все остальные, — Раковски окинул взором свое воинство, — помогут Карлу разместить м-м... клиентов по их каютам и после этого возвращаются на бот. Позаботьтесь, чтобы в каютах не оставалось предметов, которыми клиенты могли бы... причинить себе вред. — Он недоуменно повертел в пальцах единственный переданный ему ключ — магнитную карточку, отпирающую дверь в каюту Джона Крюгера, сунул ее в карман и обратился к самим «клиентам»: — Наши корабли состыкованы и будут выполнять довольно сложный маневр. Поэтому сразу после развода по каютам пристегнитесь к лежанкам и постарайтесь не вставать с них до тех пор, пока Рымник не даст по внутреннему коммуникатору отбой. Все поняли меня? Великолепно! Приступайте к делу, Карл.

Он повернулся к федеральному следователю. И, кажется, успел перехватить взгляд, которым тот успел обменяться с Кириллом.

— А господина арендатора я попрошу пройти со мной — на борт спасательного бота. Не беспокойтесь — комфорт мы вам там обеспечим. Нам есть о чем поговорить...

«Мы здорово влипли! — подумал Кирилл, спускаясь вслед за приставленным к нему и так и не представившимся врачом в пассажирский отсек. — Если эти типы и спасатели, так только по совместительству. Были на стреме, перехватили наш кораблик на дальних подходах к планете. Должно быть, сценарий так и предусматривал. Покойник пилот почти так нам и сказал: „Никаких координат — они сами к нам подвалят“. Космос просматривается хорошо. Особенно — Ближний Космос. Так что надо было сделать все так, чтобы выглядело естественно... А мы точно по сценарию и поступили: вынырнули вблизи условленной точки и дали SOS. Только немного раньше срока и с убитыми на борту. Возможно, были и другие... неточности. Это их насторожило, и они решили провериться...»

— Слушай, парень, а почему я у тебя карточки от каюты не нашел? — поинтересовался врач. — Оставил в каюте? Которая твоя?

Они уже были в коридоре пассажирского отсека.

— Сдается мне, что я ее посеял, — пожал плечами Кирилл. — Тут не до того было...

— Что — сильная заварушка была? — поинтересовался бандитский доктор.

— Меньше знаешь — крепче спишь, — не слишком вежливо уведомил его Кирилл. — А каюта моя — вот та.

Он указал на дверь того бокса, в котором — Кирилл еще помнил инструктаж кэпа Листера — должен был располагаться главный пассажир корабля, его арендатор и хозяин «пепла», Джон Кинли Крюгер, в миру — федеральный следователь Кай Санди. Если уж вселяться наобум, так лучше всего именно в эту каюту. Там в багаже может найтись что-то полезное для предстоящих ему действий.

Доктор вздохнул и достал из наколенного кармана своего спецкостюма коробок «универсального ключа». Эта штука, верно, входила в обязательный индивидуальный комплект спасателей. Потому что в двух шагах от них точно такой же коробочкой с выступающим краем, имитирующим обрез магнитной карточки, орудовал рыжий Карл, вселяя в ранее пустовавший, а потому потребовавший минимального времени на осмотр бокс литератора Смольского. Тот довольно косноязычно пытался объяснить ему причину своей бездомности на борту «Ганимеда». Так, продолжая городить чушь, он и скрылся в недрах каюты.