— Да, да, господин, — позволь доставить тебе удовольствие, — стали наперебой упрашивать другие и, послушно приблизившись, ласково касались его руками.

Ямал-хан не находил слов, растерянный при виде непочтения, которое женщины проявляли к его жене. Прежде чем он сообразил, что сказать, холодно заговорила Ясаман:

— Кто эти создания, муж? Женщины из твоего гарема? Они так же плохо обучены и так же невоспитанны, как и твои слуги. Вижу, мне предстоит много работы.

От ее презрительного замечания четыре женщины заметно сникли, но пятая продолжала упорно прижиматься к принцу.

— Господин, неужели ты позволишь этой девчонке так разговаривать со мной? — спросила Самира. — Разве я не любимая твоя женщина? Накажи ее сейчас же. — Чтобы усилить слова, она топнула маленькой ножкой, волосы разметались по плечам.

Ее ярость заставила принца действовать тверже, чем раньше, он отстранил ее от себя и сердито сказал:

— Это я тебя накажу, женщина. Все на колени! Перед вами Ясаман Кама Бегум, дочь Великого Могола, моя невеста. Здесь госпожой будет она. Вы знали, что сегодня вечером я приеду с ней, и все же нарочно не подчинились, хотя я просил приготовиться к ее встрече. Вас будут бить. Всех!

Четыре женщины бросились к ногам Ямал-хана.

— Пощади, господин! — закричали они. — Мы все бы сделали, но нам не позволила Самира!

Теперь его ноги, жалобно всхлипывая, обхватила Самира:

— Они лгут! Я лишь ничтожная женщина. Как могла я запретить им выполнить свой долг? К тому же, — хитро заметила она, — сегодня твоя брачная ночь. Разве принцесса не проведет ее с тобой?

— Конечно, — быстро отозвалась Ясаман. — Кончим на этом. Завтра я сама присмотрю, чтобы все было сделано правильно. Будь милостив, господин. Не нужно никаких побоев. Я устала и хочу в постель.

— Тебе не придется много спать, принцесса, если господин будет любить тебя так же, как любит нас. — Самира ухмыльнулась, а Ясаман заметно побледнела.

Принц хотел нашлепать женщину за ее вовсе не тонкий намек, но та увернулась, довольная, что удостоилась его внимания. Повернувшись, Ямал-хан повел Ясаман прочь из гарема.

Но на пороге она оглянулась:

— Идите-ка, женщины, лучше спать. Сегодня ваши услуги не потребуются господину. А завтра будет установлен новый порядок, и жизнь станет другой. Бездельники мне не нужны.

— Ну что ж, — проговорил принц, пока они шли через дворец в его покои, — котеночек, на котором я женился, когда вырастет, станет тигрицей, — он причмокнул от удивления. Она не только изумила его, но и обрадовала, так быстро справившись с Самирой. Умные любовницы делали невыносимой жизнь многих жен. А Самира, теперь он ясно видел, не будет главенствовать над Ясаман. — Ты вспомнил, что я дочь тигра, — яростно проговорила девушка. — Эта женщина, Самира, настолько груба, что я вряд ли смогу ее выносить. В доме может быть лишь одна хозяйка. Больше я не потерплю неуважения.

— Хозяйка здесь ты, принцесса, — заверил он жену. — Этот дом и все, что в нем находится, — в твоем распоряжении. Знай, я не позволю непочтительно относиться к тебе. Ты не только дочь Могола Ясаман Кама Бегум. Ты моя жена.

Они вступили в его покои, где было также темно и по-прежнему не видно слуг. Но в комнату светила луна, и было достаточно светло, чтобы найти дорогу.

— Где я буду спать? — спросила девушка мужа.

— Кровать там. — Он указал на поднятый балдахин. Она устало села на постель.

— А где будешь спать ты, мой господин?

— Здесь только одна кровать, принцесса. Нам придется ее разделить.

Ясаман вскочила на ноги.

— Ты обещал, что… — Она вспыхнула, стараясь подобрать нужные слова.

Ямал-хан подошел к жене и приподнял лицо так, чтобы видеть глаза.

— Свое обещание, принцесса, я сдержу, — сказал он серьезно. — И все же в комнате только одна кровать. А на полу я спать не намерен.

— Тогда на полу буду спать я, — упрямо заявила девушка.

— Нет, и ты не будешь. Послушай, госпожа. Неужели ты считаешь меня похотливым чудовищем, неспособным и ночи пережить, чтобы не отведать твоего сладкого тела? Если угодно, — насмешливо заметил он, — я вернусь в гарем и оставлю комнату в полном твоем распоряжении.

— Нет! — вскрикнула Ясаман, которая скорее бы умерла, чем позволила этим испорченным женщинам из гарема узнать, что произошло или не произошло между ней и ее супругом. И он это знал. — Не будь таким самодовольным, — едко сказала она. — Даже в темноте я вижу, как ты ухмыляешься.

Ямал-хан усмехнулся, продолжая снимать свадебной наряд.

— Что ты делаешь? — взволнованно спросила Ясаман.

— Я не привык спать в одежде, — ласково ответил он и, отвернувшись от нее, стал раздеваться дальше.

Довольно долго она оставалась неподвижной и не проронила ни слова, потом решила тоже раздеться. Она и не представляла, что ей так жарко, пока не сняла тяжелое расшитое свадебное платье. Сложив все на стуле, она добавила к аккуратной стопке туфли и украшения и наконец — сари.

— Мне нечем расчесать волосы, — проворчала она, распуская украшенную драгоценностями косу и проводя пальцами по волосам. — Даже нельзя помыться, — покачала она головой. — Обещаю тебе, господин, никогда больше тебя не будут принимать так в собственном доме. — Она легла в постель и повернулась к мужу спиной.

Ямал-хан из-под ресниц следил, как она раздевается. Смотреть на нее открыто — значит показать свою невоспитанность. Но он не забыл, как подглядывал в ванной, один краткий миг, достаточный, чтобы разбудить аппетит, но не для того, чтобы рассмотреть ее прелестные формы. Его поразили округлые линии тела и пышная грудь девушки, которая стала его женой. Как неосмотрительно, смущенно думал он, дать обещание уважать ее добродетель. Но это было прежде, чем он увидел ее во всей красе в своей постели.

Он лег на другой край кровати и тоже повернулся к ней спиной.

— Ты спишь? — тихо спросил он.

— Нет, — ответила девушка.

— Прежде чем мы заснем, ты не сделаешь кое-что для меня?

— Что, господин? — Она немного повернулась к мужу.

— Назови меня по имени. Мы уже несколько часов как женаты, а я еще ни разу не слышал, как ты произносишь мое имя.

— Спокойной ночи, Ямал. Да ниспошлет тебе Бог приятный отдых.

— Спокойной ночи, Ясаман. Не думаю, что буду с тобой несчастным мужем, моя гордая принцесса.

На этом они уснули.

В первые минуты Ясаман не могла сообразить, где находится. Потом память начала восстанавливаться, она повернулась и обнаружила, что лежит в кровати одна. Неужели он ушел к одной из своих женщин? Она с удивлением обнаружила, что ревнует. Но как она может ревновать человека, которого почти не знает? Она поднялась, завернулась в сари и с раздражением вспомнила, что воды нет и снова не удастся умыться. Порядка в доме не было. Выйдя на соседнюю с комнатой террасу, девушка с радостью вдохнула свежий утренний воздух. Ямал сидел и завтракал совсем один.

— Здравствуй, господин. — Ясаман подошла к мужу. — Рада, что тебя хоть накормили. Может быть, и мне кто-нибудь окажет такую же услугу? — Она взяла со стола банан.

— У тебя и в самом деле будет много работы, принцесса, — признал Ямал, глядя, как она чистит фрукт.

— За этим я послежу. — Она грациозно обвела все рукой. — Ты ведь не будешь вмешиваться в мои распоряжения? Ты об этом сам вечером сказал, — переспросила девушка мужа, желая увериться, что правильно его поняла.

— Ты здесь хозяйка, принцесса, — подтвердил он и улыбнулся. — Во сне ты такая красивая, Ясаман.

— Только во сне? — Что заставило ее это сказать? Она флиртовала с ним? Ясаман покраснела. Ямал-хан рассмеялся.

— Ты красива всегда, — дипломатично поправился он и шутливо добавил:

— Так я по крайней мере заметил во время нашего короткого знакомства, принцесса.

Это он флиртовал с ней! Сердце забилось сильнее, щеки вспыхнули ярче. Ей сделалось неудобно, и она снова захотела оказаться у себя во дворце по ту сторону озера Вулар, чтобы играть с кошками. Но она была здесь — замужняя женщина, нет, еще не женщина, только невеста. И перед ней стояла огромная задача: привести в порядок дом мужа. Она видела, что он считает ее забавным ребенком. Она завоюет его уважение и со временем, вероятно, любовь.