Известный американский политический деятель оппозиционного направления Линдон Ларуш в издаваемом им журнале Executive Intelligence Review много раз повторял и продолжает повторять очень простую истину: фондовый рынок и индексы Доу-Джонса в значительной степени поддерживаются наркодолларами, притекающими из Колумбии и других стран Южной Америки.

«Можно утверждать, — отмечается в журнале, — что финансовые рынки Нью-Йорка и Лондона попали в столь сильную зависимость от наркодолларов, в какую попадают наркоманы в отношении крэка и героина»^[89].

Как видим, операции с деньгами наркомафии на фондовом рынке могут обеспечивать даже более высокий «мультипликационный» эффект, чем размещение на банковских депозитах.

Выше мы показали, что получаемые наркомафией деньги в той или иной степени «отмываются» и размещаются в «белом» секторе экономики — в виде банковских депозитов, инвестиций в различные финансовые инструменты, а также в приобретение недвижимости и земли. Короче говоря, наркоденьги становятся капиталом, обеспечивающим прибыль. Причем прибыль с нормой выше средней, часто откровенно спекулятивную.

Однако значительная часть наркоденег направляется не в коммерческий сектор, а используется для «инвестиций во власть». Это очень серьезная статья расходов. Речь идет о различных коррупционных схемах, обеспечивающих вербовку наркомафией людей во властных структурах. Выше мы говорили о трех иерархических уровнях наркомафии. «Инвестиции во власть» осуществляются на среднем и высшем уровнях.

Второй уровень — уровень оптовой торговли «товаром» — обеспечивает «инвестиции во власть» с целью поддержания сложившихся наркотрафиков. Наркобароны с помощью взяток вербуют чиновников и сотрудников в разных государственных ведомствах и службах для того, чтобы они как минимум не препятствовали операциям наркомафии, а как максимум — оказывали содействие. Такими ведомствами и службами являются, прежде всего: полиция, таможня, агентства по борьбе с наркотиками, прокуратура и суды, спецслужбы (разведка и контрразведка).

В качестве примера можно привести Мексику, где сегодня действуют десятки наркокартелей. По данным экспертов, руководители наркокартелей завербовали на уровнях национального правительства, властей штатов, муниципалитетов тысячи чиновников и сотрудников^[90]. Эффективность вербовочной работы в Мексике с помощью взяток повышается благодаря тому, что чиновников, отказывающихся «сотрудничать» с наркомафией, просто убивают^[91].

Впрочем, даже в странах Запада чиновники и сотрудники государственных организаций достаточно охотно идут на «сотрудничество» с наркодельцами, ибо взятки бывают несравнимо больше государственных жалований. Специалист по организованной преступности М. Глени отмечает: «…наркоторговцы располагают достаточными денежными средствами, чтобы брать на содержание чиновников даже в странах с таким низким уровнем коррупции, как в Скандинавии. В большинстве стран вся совокупность ресурсов наркоторговцев оценивается в миллиарды долларов, тогда как полиция располагает лишь десятками или сотнями миллионов»^[92].

Важной особенностью «инвестиций во власть» на втором уровне является то, что они осуществляются преимущественно с помощью «грязных» денег. Напомним, что по оценкам Управления ООН по наркотикам и преступности, относящимся к торговле кокаином, оптовые торговцы «отмывают» примерно 92 % своих валовых доходов, a 8 % оставляют «грязными». «Грязная» валюта нужна для покупки своих людей во власти.

На третьем, высшем уровне наркомафия, осуществляя «инвестиции во власть», преследуют такие цели, как: а) создание условий для бесперебойного функционирования уже сложившихся наркотрафиков, б) обеспечение беспрепятственной «отмывки» «грязных» денег, в) укрепление позиций наркомафии в «белом» сегменте экономики; г) создание новых возможностей для развития наркобизнеса. «Объектами инвестиций» выступают: руководители и высокопоставленные чиновники государственных ведомств, правоохранительных органов, спецслужб, полиции, члены парламентов (законодательных палат), видные политики, журналисты и т. п.

На этом уровне «инвестиции» осуществляются преимущественно «очищенными» деньгами. Наиболее ярким примером «инвестиций» в развитие наркобизнеса является «покупка» чиновников в высшем эшелоне власти США для последующего принятия решения о военной оккупации Афганистана. Такое решение было необходимо для того, чтобы создать в Афганистане вторую (а, может быть, и первую) по значению «сырьевую базу» мирового наркобизнеса. «Инвестиции» полностью окупились, т. к. производство опиумного мака и героина в Афганистане за несколько лет увеличилось в десятки раз[93].

Свидетельством того, что «инвестиции во власть», осуществляемые наркомафией, имеют высокую эффективность, служит хотя бы то, что в США банки, уличенные в отмывании миллиардов «грязных» денег не несут почти никакой ответственности. Мы уже говорили о том, что американский банк «Ваковия» был уличен в «отмывании» почти 400 млрд. долл, в период с 2004 по 2007 гг.

А чем все кончилось? Банк был оштрафован всего на 160 млн. долл., а никто из руководителей и сотрудников за решетку не попал[94].

Мы привыкли думать, что любое государство функционирует за счет собираемых налогов. И кое-каких других источников. Например, за счет доходов от приватизации, перечисляемой в государственную казну прибыли государственных предприятий, контрибуций и репараций, заимствований (государственные облигации) и т. п. Все эти источники «прозрачны» и находят свое отражение в государственном бюджете, который каждый год обсуждается и принимается высшим органом законодательной власти (парламентом). Задача министерств и ведомств, входящих в состав исполнительной власти, — обеспечить целевое и эффективное использование выделяемых им в рамках бюджета ассигнований. Бюджет выступает в качестве важного инструмента контроля со стороны парламента и президента за деятельностью органов исполнительной власти. Даже самые секретные ведомства, отвечающие за оборону, разведку, контрразведку, не являются исключением. Так было раньше. Так выглядит в теории и сегодня. Так записано в конституциях большинства стран мира.

А на практике уже много десятилетий в ряде стран наряду с бюджетом сложилась «теневая», параллельная, внебюджетная система финансирования некоторых ведомств. Что снижает эффективность контроля над ними со стороны парламента и президента. Фактически они становятся «государством в государстве», «теневыми ведомствами». Речь идет, прежде всего, о таких странах, как Великобритания и США, а «теневыми ведомствами» выступают спецслужбы — соответственно МИ-6 («Secret Intelligence Service» — SIS) и ЦРУ (Центральное разведывательное управление США) Автономность и суверенитет спецслужбы указанных стран получили благодаря созданию внебюджетного источника финансирования — доходов от наркобизнеса.

Мы не знаем подробностей участия спецслужб в мировом наркобизнесе, но в основном все сводится к двум формам:

• спецслужбы сами учреждают предприятия в сфере наркобизнеса и являются единственными получателями доходов этих предприятий;

• спецслужбы обеспечивают «прикрытие» операций разных группировок наркомафии, а последние переводят часть своих доходов на счета организаций, контролируемых спецслужбами.