Приблизившись к дивану вплотную, Кордова изучающе обозрел меня. Затем повелительным жестом велел караульному выйти вон и дверь притворить поплотнее.

- Что скажете, мистер Хелм? - осведомился Мануэль не предвещавшим ничего приятного голосом.

- Где миссис Эллершоу? - прошептал я.

- Доберемся и до миссис Эллершоу, - сухо сказал Кордова. - Пока давайте с вами разберемся, ибо вы - основной камень преткновения. Вы, и ваш окаянный пистолет, и ваши непонятные вашингтонские связи...

Безусловно, Кордова блефовал. Понимал, что загнан в неприятный угол - а вот насколько неприятный, стремился выяснить. Я улыбнулся и повернул голову. Это было ошибкой, но я все-таки выжил и даже в обморок не упал. Возможно, лишь потому, что упастьв обморок, если валяешься пластом, довольно тяжело.

- Где миссис Эллершоу? На нее уже совершили несколько покушений, официально зарегистрированных, между прочим. Последний раз я видел Мадлен примерно там же, где стоите вы, закованной в наручники. Потом явился полицейский номер три и двинул меня дубинкой. Пять футов десять дюймов роста. Голубоглазый шатен. Возраст: около сорока. Имя: Филипп Крайслер. Что-то не видать его, правда, шериф? Где обретается мистер Крайслер? И где искать госпожу Эллершоу?

- Откуда вы знаете Крайслера? Я блекло улыбнулся.

- Раскиньте мозгами, amigo.Адвоката своего, кстати, не желаете пригласить? Возможно, в его присутствии проще будет болтать... Вы, Мануэль, добровольно признаете, что знакомы с преступником, атаковавшим федерального агента, который исполнял свои служебные обязанности, а заодно похитил женщину, состоящую под защитой правительства. Также признаете, что мерзавец находится у вас в подчинении. Следовательно, мог орудовать с вашего негласного ведома... Желаете составить протокол?

Возмущенно фыркнув, Мануэль Кордова парировал:

- Слушайте, Хелм! Вы застрелили полицейского, тоженаходившегося на службе! А миссис Эллершоу, по всей видимости, задушила второго, хотя не постигаю, как женщина исхитрилась проделать подобный трюк...

- Боги бессмертные, - промолвил я. - Что же вы творите, Мануэль? Получается, два переодетых гангстера, накинувшихся на меня, исправно предъявившего удостоверение, числятся добросовестными служаками?! Не лучше ли подумать? Или впрямь намерены расхлебывать эту кровавую кашу? Ведь я не шутки шучу: вашингтонское начальство урезонит ваших шефов за одну минуту и взыщет с виновного по всей строгости...

Кордова чуть не вскинулся от ярости, но вовремя сообразил, что устами нахала глаголет истина, и осекся.

- Верните Мадлен Эллершоу. Тогда я, так и быть, по старой памяти замолвлю нужное словечко.

- У нас ее нет, - облизнул губы Мануэль. - Мы просто не знаем, где она, поверьте... Но весьма желали бы разузнать! Сопротивление аресту и убийство полицейского даром не сойдет, не сомневайтесь. Я вздохнул.

- Послушайте, шериф, я ведь не частный сыщик, с которым вы могли бы поступить как заблагорассудится: состряпать подложное дело, заручиться фальшивыми свидетельствами экспертов, обвинить в чем угодно... Я - агент американского правительства! А это значит: не беззащитен и не безопасен. Вы, по сути, честно делаете свое дело. Оступились чуток, но с кем не бывает? Еще не поздно поправить ошибку. Играйте с нами заодно, или просто держите нейтралитет, но только не пытайтесь помогать противной стороне. Прихлопнем, как москита... Вы что-то сказать намерены?

Сверкнув глазами, Кордова сдержался. Невзирая на ужасную головную боль, вызываемую каждым лишним движением, я сумел приподняться на локте.

- Молчание - знак согласия, шериф. Одобряю и благодарю. Кстати, Крайслер - сукин сын, коего я неплохо помню еще по старым добрым временам. Оштрафовал меня когда-то ни за что, ни про что, будучи крепко навеселе. И дружка-свидетеля, тоже фараона, позвал. Судья, правда, замял дело, но я не люблю несправедливых обид, подонков мелочных тоже не жалую и стараюсь хорошенько запоминать их морды. Опознать рожу Филиппа Крайслера можно было даже глянув мельком. Не думаю, чтобы парень сделался ангелом за истекшие годы. Скорее, наоборот.

Кордова поглядел мне прямо в зрачки. Потом потупился.

- Выбор невелик, шериф. Либо принимайте мое предложение, либо выньте револьвер и застрелите меня при попытке к бегству. Но все едино вам никто не поверит.

- Мистер Хелм...

- Есть, правда, еще и третий путь. Полностью отвечать за преступные действия подчиненных. Но ведь вы не хотите этого, правда?

Несколько секунд Мануэль безмолвствовал, стоя с непроницаемым выражением на смуглом кастильском лице. А потом... Не могу сказать, будто мы внезапно сделались друзьями, но честные профессиональные бойцы уважают и понимают себе подобных, чего нельзя сказать о честных, мирных и добропорядочных леди и джентльменах.

- Нет, мистер Хелм, - ответил он, слегка улыбнувшись. - Безусловно, я не хочу этого.

Раздался настойчивый стук во входную дверь. Кордова отворил, минуту или две разговаривал с возникшим на пороге человеком, потом возвратился. Лицо его было угрюмым.

- На загородном проселке обнаружен пустой полицейский автомобиль. В близлежащих кустах нашли Филиппа Крайслера. Убит умелым ударом ножа в позвоночник, точно так же, как миссис Патриция Сильва. Отпечатки шин явственно говорят, что на обочине поджидал тяжелый грузовик, возможно, вездеход. Никаких следов миссис Эллершоу не замечено.

Я глубоко, прерывисто вздохнул.

- Ботинки моего подчиненного, - криво усмехнулся Кордова, - обильно перепачканы кровью. Не слишком удивлюсь, узнав, что Крайслер участвовал в налете на эту злополучную контору, а потом услыхал выстрелы, вернулся и пришел на подмогу товарищам, не сумевшим быстро с вами управиться. Сообщник, мастер лупить кинжалом сзади, наверное, дожидался в машине, прямо на стоянке. И убрал Филиппа за ненадобностью, не захотел оставлять очевидца. Кордова скривился.

- Можете забыть о старинной неприязни, мистер Хелм.

- Постараюсь, - ответил я.

Очутившись в мотеле, куда меня с величайшими предосторожностями доставил Мануэль Кордова, я решил было прилечь, но сообразил, что все равно доведется вставать к обеду, а это вовсе не легкая и не безболезненная затея. Посему я просто присел на постель, поднял телефонную трубку, вызвал два местных номера и произнес надлежащие, малопонятные для посторонних слова. Чуток поразмыслил, набрал номер подлиннее и, после обычной вступительной галиматьи, услыхал голос Мака.

- Это Мэтт, - уведомил я. Подлинное имя значило: говорю с опаской, линию могут прослушивать.

- Здравствуй, Мэтт, - жизнерадостно ответил Мак, подтверждая, что уразумел. - Докладывают о серьезных неприятностях в Санта-Фе. Сообщи подробнее.

- Секретные документы, способные спасти нацию, сэр, или, по крайности, восстановить растоптанное доброе имя госпожи Эллершоу, сожжены. Прекрасная дама угодила в лапы великану-кровоядцу; странствующий рыцарь получил по башке вражьей палицей, сиречь, дубинкой резиновой; а в остальном, прекрасная маркиза... Да, чуть не запамятовал, сэр! Пожалуйста, вышлите сюда группу допроса, но только поскорее.

- Ближайшая группа находится в Денвере.

- Пожалуйста, сэр, велите им немедленно седлать машину и шпорить вовсю! Общая обстановка не улучшилась?

- Не очень, Мэтт. Я сказал бы, ухудшилась. На жизнь высокопоставленного джентльмена, о котором недавно шумели газеты, покусились вторично.

- Ого! - брякнул я.

- На сей раз огласки удалось избегнуть. Мы, кстати, обнаружили субъекта, которого намечают в преемники. Военный, в генеральском чине, хлыщ и позер. Он, разумеется, только пешка, по-настоящему делом ворочает ЦЕНОБИС... Влиятельные штатские фигуры, безымянные и неуловимые. Пока неуловимые... Намерены избавить Америку от дегенератов, толкающих страну в пропасть. Имеются сведения, что, не сумев устранить президента, ЦЕНОБИС готовит совершенно открытый переворот. И, сколь ни прискорбно, Мэтт, я отнюдь не уверен, что переворот провалится...