«94-ФЗ – это гибель какая-то», – подтвердил профессор Киотского университета Константин Агаладзе. «Мы не можем получать живые культуры. Мои аспиранты едут для исследований в Японию», – сообщил он. «А в чем дело?» – удивился Дмитрий Медведев. «Живые культуры едут на сухом льду, а на таможне будут держаться столь долго, что погибнут», – пояснил профессор, добавив, что в Германии для оформления такого груза за один день достаточно сопроводительного письма. Профессор Юрий Котелевцев из Королевского медицинского института при Эдинбургском университете к этому добавил, что Россельхознадзор долго не утверждал положение об импорте животных, живых организмов и спермы. Не стали отмалчиваться и иностранцы. «Нам не разрешают быстро не только импортировать, но и экспортировать живой материал из России», – с грустью сообщил директор Института биогеохимии им. Макса Планка Эрнст-Детлеф Шульце. Общее ощущение от работы в России представил профессор Калифорнийского университета Павел Певзнер. «Я в первые месяцы гранта почувствовал себя как подопытная мышка. Но я уверен, что клетку поправят и сделают ее по европейским стандартам», – заявил он.
Тут уже не выдержал и Дмитрий Медведев. Он явно не ожидал, что будет столько жалоб на организацию процесса. «Я вот слушаю, слушаю, и у меня возникает желание, может, министра образования уволить или еще кого-нибудь, – неожиданно заявил президент. – Потому что, безусловно, было бы правильно, чтобы правительство давным-давно на каком-то уровне попыталось решить часть проблем, которые вы ставите».
Про 94-ФЗ президент объяснил, что тот уже корректируется, поскольку «сфера действия данного закона приобрела безбрежный характер, и он превратился в тормоз для развития». Правда, быстро проблемы с закупками решить не пообещал. С таможней оказалось проще – президент сформулирует набор поручений в адрес правительства, чтобы постараться изъять научную деятельность из-под общего таможенного регулирования. Еще проще президент разобрался с Россельхознадзором. «Позвоните Данкверту (Сергей Данкверт, глава Россельхознадзора. – Ред.) и скажите, чтобы они эту проблему закрыли», – поручил он Аркадию Дворковичу{24}.
В июне 2011 г. Дмитрий Медведев пригласил на встречу в свою загородную резиденцию жителей села Ненашево Тульской области, которые написали на президентский сайт письмо с описанием всех проблем жизни и работы на селе. Авторы письма не просто жаловались на проблемы, но проявили и особую сознательность, объяснив, что они готовы выполнять президентскую программу модернизации и лишь хотят обсудить с президентом, «как это сделать без травм и потрясений». Перечисленные проблемы оказались типичными для российского села. Открывая встречу, президент заметил, что письмо представляет интерес для трети страны: столько граждан живет на селе. «Это серьезная цифра», – отметил он.
В ходе встречи выяснилось, что положение жителей села гораздо хуже, чем представлял президент. Из ответов селян на вопросы президента следовало, что зарплата учителя высшей категории всего 7200 руб. А чтобы получать в 2 раза больше, приходится увеличивать и без того большую нагрузку. Такая же зарплата оказалась и у воспитателей сельского детского сада. А у работников фельдшерско-акушерского пункта (ФАП), который круглосуточно в среднем обсуживает не менее 800 человек, зарплата вообще оказалась 3000 руб.
Зоотехник-осеменатор этого же хозяйства Евгений Фиронов все же решил обратиться к президенту с конкретной просьбой. При этом он нашел форму, которая позволила не ущемить крестьянское самолюбие. «Если хотя бы вполовину наше молоко стоило от рыночной цены, то тогда мы могли бы сами все делать, а не приходить к вам как попрошайки», – заявил он.
Президента такое заявление почти растрогало. Он согласился, что себестоимость должна составлять в цене не менее 50%, однако объяснил, что перекошенную систему ценообразования «невозможно выправить указом президента или постановлением правительства». «Ее нельзя регулировать, как только начнешь регулировать, что-то начинает исчезать. Но можно выправлять постепенно», – пояснил он.
В ходе встречи все же нашлись проблемы, которые можно решить административным путем и президентской властью. Дмитрия Медведева возмутила информация о том, что сельхозработникам местные власти выделяют не больше 15 соток земли под строительство жилья и ведение хозяйства. «Как будто это их земля! – заявил президент. – Меня это иногда раздражает и даже злит. У нас ведь полно земли. Раньше всех загоняли по идеологическим причинам в узкие рамки – давали по 3 сотки, по 5. На самом деле нужно давать хоть по 50 соток, хоть по 100. Кто хочет иметь больше, должен брать».
Дмитрий Медведев даже поинтересовался фамилией местного начальника. Однако селяне на всякий случай называть ее не стали, сославшись на то, что он уже на пенсии, и даже объяснили, что власти, возможно, страхуются от спекуляции землей. «В общем, насчет земли я неприятное услышал!» – отмел их объяснения президент{25}.
Человек, который остановил время
12 ноября 2009 г. в послании Федеральному собранию Дмитрий Медведев выразил сомнение «в эффективности перехода от летнего времени к зимнему» (оно было введено в 1981 г. с целью экономии электроэнергии) и поставил перед собранием вопрос о сокращении часовых поясов с одиннадцати до пяти.
24 марта 2010 г. Дмитрий Медведев обсуждал вопрос солнцестояния с членами правительства, губернаторами и представителями РАН. Он дал понять, что заняться временем его заставили как экономические доводы, так и просьбы граждан. «Никто никогда мне не сказал, что это хорошо», – помянул президент ежегодный переход на зимнее и летнее время. А сократить число часовых поясов его, как выяснилось, постоянно просят регионы, так как «сокращение временной разницы способно оживить деловую жизнь, простимулировать новые хозяйственные связи, проекты». При этом президент отметил, что «предложение в целом поддерживается экспертами, которые считают такую оптимизацию одним из путей повышения эффективности управления государством».
«Менее дробное деление страны позволит снять ряд проблем, связанных с транспортом и коммуникациями», – убеждал собравшихся Дмитрий Медведев, предположив, что «это также должно способствовать укреплению позиции России как звена в глобальной информационной инфраструктуре». И тут же добавил: «Я считаю необходимым учесть доводы регионов и действовать строго в интересах наших граждан»{26}.
Выступавшие вслед за президентом эксперты и чиновники поддержали и дополнили его предложения. Академики РАН говорили об объединении часовых зон регионов Урала и Сибири. Министр промышленности Виктор Христенко сообщил, что его ведомство готовит законопроект, который «должен закрыть многие белые пятна, оставшиеся с советских времен; он включает все нормы, элементы регулирования, которые относятся к исчислению времени: каким образом осуществляется регулирование времени, какие полномочия есть у субъектов Федерации, что такое поясные зоны, декретное время и т.д.». Кроме того, он пообещал провести в регионах, только что перешедших на новое время, детальный мониторинг.
В поддержку президентской инициативы от имени регионов выступил и кемеровский губернатор Аман Тулеев. «Корове же не объяснишь, чтобы она не снижала надои, – представил он неожиданный аргумент и добавил: – Перевод же позволит обеспечить работу всех регионов в одном режиме»{27}.
Дмитрий Медведев в итоге поручил проработать и вопрос об отмене перехода на зимнее и летнее время, и сокращение часовых поясов. Между тем уже с 28 марта 2010 г. число часовых поясов в России уменьшалось с одиннадцати до девяти. Самарская область и Удмуртия переходили на московское время, а Камчатка и Чукотка «приближались» к Москве на один час, догоняя Магадан. На час приближалась к Москве и Кемеровская область. В этот часовой пояс за последние 15 лет уже перешли соседние с Кузбассом Новосибирская, Омская и Томская области, Алтайский край и Республика Алтай.
