На следующий день Дмитрий Медведев в компании с министром здравоохранения и соцразвития Татьяной Голиковой поехал знакомиться с работой подстанции скорой помощи № 26 в Западном административном округе Москвы. Ознакомившись с работой диспетчерского пункта, президент стал выяснять, как смог влияет на здоровье людей и сказалась ли экстремальная ситуация в Москве на работе «Скорой». Диспетчеры рассказали, что число вызовов в последнее время увеличилось на 9–10%. В основном граждане обращались с жалобами на повышенное давление.
Татьяна Голикова со свойственным ей хладнокровием решила не нагнетать ситуацию. Она отметила, что из-за обострения сердечно-сосудистых и гипертонических заболеваний наблюдается повышение числа вызовов, но «небольшое». Министр, как и положено, была склонна давать глобальные оценки. Из ее слов следовало, что число вызовов будет и без смога в дальнейшем повышаться, поскольку в стране «происходит старение населения». В ответ президент посмотрел на ситуацию еще более широко. «Это не так плохо, так как означает, что продолжительность жизни в России возросла», – заметил он.
Министру было уже нечего на это ответить, а Дмитрий Медведев озабоченно поинтересовался, влияет ли смог отрицательно на психическое состояние граждан. Диспетчер так волновалась от близости к президенту (он стоял рядом с ней), что не смогла его успокоить. Она честно призналась, что заметно увеличение напряжения, стало больше людей «на взводе». «Наберитесь терпения. Надеюсь, что все-таки все закончится хорошо, хотя пока ситуация непростая», – призвал президент, и эта фраза прозвучала фактически как обращение к гражданам.
Затем Дмитрий Медведев заглянул в столовую. Там сидели сотрудники одной из бригад «Скорой». «Как настроение?» – поинтересовался президент, садясь к ним за стол. «Боевое. Боремся», – ответили они, как и положено повидавшим многое работникам «Скорой». «С утра проснулся, посмотрел в окно – чудовищная ситуация», – с тревогой заметил президент.
Тут врачи решили узнать секреты борьбы самого президента с жарой и смогом (тот, зайдя с улицы в здание, все же выглядел лучше, чем большинство граждан). «Мне, с одной стороны, проще, значительная часть работы – в кабинете. Но когда передвигаешься по стране – сложнее», – честно признался Дмитрий Медведев, не вдаваясь в тонкости президентской защиты от погодных аномалий.
Получив в подарок коробку с 50 марлевыми повязками (не исключено, что для сотрудников администрации президента и его охраны), он пожелал, «чтобы все-таки поскорее эта жара прошла и чтобы этот смог раздуло от Москвы, от Центральной России, тогда точно будет легче и нашим людям, и москвичам. Ну и вам полегче будет»{49}.
В субботу 7 августа Дмитрий Медведев перечислил 350 000 руб. в фонд помощи погорельцам, призвав чиновников последовать своему примеру. Еще раньше все парламентские партии, отреагировав на призыв премьера Владимира Путина, также внесли свою лепту в фонд помощи пострадавшим{50}.
В понедельник президент отправился в один из пострадавших от пожара районов – в Марийскую Республику. Прямо из аэропорта президент поехал в близлежащую деревню Малый Шаплак, – по странному совпадению, Медведевского района – знакомиться с противопожарным оснащением российских деревень. Деревня и местность вокруг нее пожарами затронута не была, но демонстрировала завидную образцово-показательную пожарную готовность. Президента в центре деревни встречала висящая на столбе рында, явно не только что повешенная, чуть дальше можно было обнаружить и пожарный пруд, и даже таксофон (рынды, пруда и пожарной машины потребовал в весьма сильных выражениях анонимный блогер у Владимира Путина 5 августа). Сами сельчане утверждали, что эта рында три года назад спасла их от пожара. Напротив столба с рындой стояла крытая деревянная беседка для проведения собраний жителей деревни. Прямо у входа в беседку на стене висела «Памятка жителям сельской местности при обнаружении и тушении пожара». В ожидании президента к беседке стало стекаться местное руководство.
Президенту понравилось оснащение деревни, организованность ее жителей, а также название района. «Правильное название для района – „Медведевский“», – с улыбкой заметил он. В ответ жители пообещали, что и дальше постараются не опозорить это имя.
Рында президента не особо заинтересовала, зато пожарный пруд порадовал. Но тут жители не упустили момент и пожаловались на пробел в пожарной безопасности – на отсутствие водопровода. Глава Марий Эл Леонид Маркелов не стал ждать, пока президент решит вопрос, и мгновенно отреагировал: «До нового года водопровод получите». «Как полезно президенту приезжать: хоть в одной деревне полный порядок будет», – засмеялся Дмитрий Медведев{51}.
Тему борьбы с пожарами он продолжил в дежурной части УВД Йошкар-Олы. За проявленный в борьбе с пожарами в Марий Эл героизм он наградил орденом Мужества семь военнослужащих Минобороны, семь спасателей и пожарных МЧС, двоих сотрудников МВД, одного лесничего, одного машиниста бульдозера и одного тракториста. «Вы – люди, которые своими действиями за счет своей воли помогают справиться с этой бедой», – поблагодарил он награжденных и заверил, что «страна нуждается в таких людях».
«Я посмотрел: некоторые люди, которые лесом занимаются, даже из отпусков не выходили. Вон, в Московской области ждали-ждали этого начальника по лесным делам, а он так и не вернулся. Видимо, у него все в порядке. Если не вернулся из отпуска, я думаю, что нужно сделать так, чтобы он и не возвращался». Еще раз президент прошелся и по сотрудникам Минобороны, заметив, что до губернаторов ему бывает легче дозвониться, чем до командующего округом.
Один из местных руководителей поставил вопрос о том, что муниципалитеты по закону об МСУ не могут сами покупать пожарную технику. Однако Леонид Маркелов жалобу пресек. «Это не президента вопрос», – заявил он, назвав «правильным» порядок, при котором техникой распоряжаются регионы. «Это и президентский вопрос», – возразил ему Дмитрий Медведев, предложив подумать над тем, чтобы дать возможность муниципалам покупать технику на условиях софинансирования{52}.
Через неделю в сочинской резиденции «Бочаров Ручей» Дмитрий Медведев предложил собравшимся там главам и совладельцам крупных компаний внести свой вклад в восстановление пострадавших в результате пожаров населенных пунктов, а также в помощь их жителям. Предприниматели, по его мнению, могли бы оказать дополнительную помощь, но не через фонды, которые уже созданы и в которые, по его словам, представители бизнес-сообщества уже деньги перечисляют. «Скорее речь идет о том, чтобы те населенные пункты, в основном деревни, которые оказались в таком сложном положении, восстановить, но сделать это, что называется, на иных началах, – пояснил президент. – Если говорить честно, там и до пожара не было сладкой жизни. Это все такие довольно тяжелые населенные пункты с деревянными старыми строениями без каких-либо удобств для жизни». «Эта общественная инициатива, которая, как мне представляется, очень важна. И она сплачивает всех нас», – подытожил президент и предложил предпринимателям рассказать, как они видят свою роль.
Владимир Евтушенков (председатель совета директоров АФК «Система»), президент «Интерроса» Владимир Потанин, председатель правления ОАО НОВАТЭК Леонид Михельсон, Олег Дерипаска (генеральный директор «Базового элемента») доложили о своей готовности взять шефство над сгоревшими деревнями{53}.
Медведев лично пытался найти ценовой компромисс по поставкам зерна из благополучных регионов в пострадавшие от засухи. Но без особого успеха.
«Какая ваша цена (на зерно. – Ред.)?» – допытывался Дмитрий Медведев у сельхозпроизводителя из Ставропольского края Владимира Сурова на совещании по вопросу о мерах стабилизации положения на внутреннем зерновом рынке 12 августа. «Я не могу продавать ниже цен Чикагской биржи – 6–6.50», – объяснял тот. «А в чем проблема, чтобы продать по 6.50?» – настаивал президент. «А никого нет, кто хочет купить по этой цене», – признался производитель. «А чего вы не хотите у него брать?» – обратился президент уже к пострадавшим. «А зерно будет уже по 7.80, пока к нам приедет», – заявил представитель Воронежской области. В связи с этим президенту осталось только пообещать, что государство обо всех позаботится, не будет продавать зерно из интервенционного фонда до окончания уборки урожая, а запрет экспорта – это не навсегда{54}.
