Таким образом, советы директоров должны были покинуть вице-премьеры Игорь Сечин («Роснефть», «Интер РАО»), Алексей Кудрин (ВТБ), Виктор Зубков («Росагролизинг», возможно, «Газпром»), Сергей Иванов («Роснано»), министры Игорь Левитин («Аэрофлот»), Сергей Шматко («РусГидро», ФСК, «Транснефть», «Газпром»). Практика работы Белого дома всегда предполагала представительство в советах директоров, причем намеки на «новую политику» появились уже в марте 2011 г., когда вице-премьер Алексей Кудрин не стал номинироваться в совет директоров Сбербанка РФ. Но тогда неофициально был объявлен иной принцип: крупные чиновники не должны входить из-за конфликта интересов в советы нескольких конкурирующих госкомпаний. При этом буквальная реализация принципа замены вице-премьеров и министров на независимых директоров в «основных» (термин не раскрывался) госкомпаниях, «работающих на конкурентных рынках», могла привести к потере государством большинства в советах – независимый директор по определению не должен был голосовать согласно директивам Белого дома, даже если он избран голосами госпакета.
Впрочем, и это не так важно. Президент потребовал «зафиксировать, наконец, и объявить график приватизации крупных пакетов акций на ближайшие три года»: напомним, тактикой Белого дома последних месяцев было затягивание вопроса о «большой приватизации» в 2011–2015 гг., а сами госкомпании, в том числе «Транснефть» и «Роснефть», вообще публично сомневались в необходимости сокращать в них госприсутствие. «Уже в этом году необходимо реализовать доли государства в крупных банках, в инфраструктурных компаниях», – пояснил глава государства{221}.
1 апреля 2011 г. заседание Президиума правительства фактически началось с обсуждения «десяти тезисов об инвестклимате» президента Дмитрия Медведева. Пояснения главы Минэкономики Эльвиры Набиуллиной сомнений не оставляли: правительство готово выполнить и это поручение, хотя и без восторга. Владимир Путин бесстрастно подчинился служебной субординации, пояснив, какую именно проблематику работы Белого дома затронут будущие поручения и что в связи с этим предстоит сделать. Но самый чувствительный вопрос – требование до конца 2011 г. исключить из советов директоров «основных» госкомпаний, работающих на «конкурентных рынках», «профильных» вице-премьеров и министров, – премьер удостоил в присутствии телекамер лишь молчанием.
В администрации президента сообщили, что «критичным» является замена профильных вице-премьеров и министров только в тех компаниях, которые работают на конкурентном рынке: «Например, советы директоров „Транснефти“ и ФСК могут остаться в прежнем составе». Технология замены предполагалась такая: для изменения состава кандидатов в советы директоров достаточно будет, «если уже выдвинутый профильный министр или чиновник отзовет свою кандидатуру, написав соответствующее заявление». В Кремле полагали, что, если на это место не найдется замены, «совет просто можно сократить на одного человека».
До появления в формальных поручениях Дмитрия Медведева конкретных требований компании и чиновники комментировали происходящее крайне неохотно и обще. Так, источник в «Аэрофлоте» (председателем совета директоров в компании, как и «Шереметьево», был министр транспорта Игорь Левитин) отметил, поскольку заявление сделал глава государства, которое является основным держателем акций авиакомпании, ставить под сомнение, что смена главы совета произойдет, не приходится. Но произвести изменения раньше июня сложно, лишь в середине года состоится очередное собрание акционеров «Аэрофлота». А источник в Минтрансе уточнил, мол, по поручению государства министр занял этот пост, по его указанию и покинет, если такая необходимость возникнет.
Не комментировали ситуацию и в «Роснефти». Однако источник в окружении Игоря Сечина, близкий к компании, находил решение Дмитрия Медведева «сомнительным».
Этот комментарий поднимал ключевую проблему решения Дмитрия Медведева. Вице-премьеры и министры в советах директоров государственных АО являются частью концепции, согласно которой госкомпании являются де-факто частью правительства и проводниками его интересов в экономике «поверх» обычных функций АО – смысл владения государством контрольными пакетами в госкомпаниях именно в этом. Выполнение поручения Дмитрия Медведева на этот счет – вольная или невольная попытка разрушения вертикали власти в госсекторе экономики.
Сменить председателей советов директоров во всем корпоративном госсекторе экономики вообще приходило в голову многим главам государств, но еще никому до президента России Дмитрия Медведева не казалось хорошей мыслью сделать это в течение полугода. Почти в 3000 компаний РФ с госучастием госслужащие не смогут занимать пост председателя совета директоров ОАО или ЗАО, а из советов двух десятков крупнейших госкомпаний и госбанков должны выйти профильные вице-премьеры и министры. «Госкапитализм 2.0» призван исправить ошибки старой версии госкапитализма, ведь она угрожала скорее государству, чем госкомпаниям.
Хотя с 2009 г. советы директоров крупнейших государственных компаний не платят представителям государства за участие в их управлении (до этого момента выплаты могли составлять абсолютно легальные сотни тысяч долларов в год), в России почти нет сколько-нибудь осмысленной государственной компании или компании с существенным госучастием, в которой пост председателя совета не занимал бы крупный чиновник.
Но Дмитрий Медведев был неумолим: профильные министры и вице-премьеры в крупнейших госкомпаниях, работающих на конкурентном рынке, должны в 2011 г. советы покинуть и туда более не входить{222}.
2 апреля на подпись главе государства ушла письменная версия поручений правительству России. В ней, в частности, с иезуитской дотошностью перечислялись 17 госкомпаний, в совет директоров которых не войдут восемь министров и вице-премьеров, а вместо них войдут независимые директора, а также сообщалось: до 1 октября посты председателей советов директоров во всех АО с госучастием (их сейчас более 2500) госпредставители занимать не должны{223}.
Ответственность за реформы, которые будут стоить восьми вице-премьерам и министрам кресел в советах директоров 17 госкомпаний фактически взял на себя первый вице-премьер Игорь Шувалов. Демонтаж действующей модели корпоративного госкапитализма в теории должен завершиться к октябрю 2011 г. – но Дмитрий Медведев может продолжить и расширить тему.
Напомним, в августе 2010 г. Владимир Путин уже назначил Игоря Шувалова «инвестиционным омбудсменом». Однако интерес к Игорю Шувалову как к политически важной фигуре при определении перспектив Дмитрия Медведева и Владимира Путина на президентских выборах 2012 г. подогрело выступление первого вице-премьера на Гайдаровском форуме 16 марта – тогда Игорь Шувалов позволил себе весьма откровенную речь о перспективах смены власти в России, трансформации институтов и в целом на темы, которые в правительстве затрагиваются обычно с крайней осторожностью{224}.
То, что Дмитрий Медведев серьезен как никогда, стало очевидно уже 11 апреля 2011 г., когда вице-премьер Игорь Сечин неожиданно заявил, что досрочно слагает с себя полномочия и председателя, и члена совета директоров «Роснефти». Поданный пример оценили все: уже на следующий день стало известно, что помощник президента Аркадий Дворкович и министр экономического развития Эльвира Набиуллина отказались от практически гарантированных им еще в январе 2011 г. (когда о корпоративной реформе еще никто не знал) кресел в совете директоров Сбербанка РФ, которого, отметим, в списке 17 госкомпаний не было.
Взаимное переплетение капиталов госбанков, госкомпаний и госбюджета началось еще в 1-й половине «нулевых» и сейчас зашло довольно далеко, во всяком случае совет директоров госкомпании, в котором нет госбанкира, встретишь нечасто. «Госкапитализм 2.0» – это другой по смыслу госкапитализм, нежели строившийся 10 лет. Возможность принимать внеэкономические решения, келейность, непрозрачность, преданность политической вертикали – в ней замещается чистоганом, как в какой-нибудь буржуазной Италии или Франции.
