Не успели напарники заявиться в «Эльфийский дуб», чтобы отметить с девушками премию и похвастаться перед ними недюжинной смекалкой и отвагой, их ждал первый удар под дых со стороны капризной удачи. Нирра, разъяренная как десять медведиц, швырнула в лицо тролля букет так и не завядших фиалок, на наружных лепестках которых отчетливо виднелась эмблема самого дорогого похоронного заведения в Эркалоне. Урр–Бах открыл было рот, чтобы объяснить это досадное недоразумение и предложить тут же сходить за букетом стоимостью в половину его премии, но профессиональный удар левой в челюсть, которым одарила его ненаглядная, закрыла так и начавшееся выяснение отношений, и заставила Урр–Баха перейти к более насущным делам – спасению своей драгоценной шкуры.

Встав с грязного пола, тролль оценил размер тесака в руках любимой и степень бешенства в ее прекрасных сощуренных глазах, и принял единственно верное в этой ситуации решение – бежать без оглядки, на ходу моля Б’Урр Хырра Громогласного  о том, чтобы Нирра от избытка чувств не попыталась метнуть ему в спину ножик для разделки бычьих туш.

Хвала быстроте ног тролля и Б’Урр Хырру, смертоубийства не произошло, если не считать тех остолопов, которые вовремя не отпрыгнули с пути несущегося как оживший кусок скалы тролля. Кархи повезло меньше. При всей своей изворотливости он не сумел увернуться от карающей длани Нирры и отправился в продолжительный полет над головами весело скалящихся посетителей в широко раскрытое окно. К счастью для любителя экономить на цветах, глазомер у троллихи оказался отменным – Кархи  упал на мостовую, по пути уронив двух стражников, которые собирались зайти промочить горло дармовой выпивкой. Гоблин не стал дожидаться, когда стражи порядка придут в себя и тут же смазал пятки. Так как он выбрал противоположное для бегства направление, то встретиться с Урр–Бахом ему удалось лишь в своем квартале.

Кархи стоило немалых сил отговорить напарника использовать его голову для оценки крепости стены их дома. Еще больше сил и времени понадобилось для того, чтобы Урр–Бах начал с ним вновь разговаривать, простив непутевого гоблина. Сам Кархи считал случившееся простым невезением, которое может случиться с каждым. Глубокомысленная сентенция гоблина о том, что даже бесплатный подарок должен быть скромным едва вновь не рассорила друзей. Кархи, как бывалый сердцеед, клятвенно пообещал Урр–Баху, что Нирра остынет через день–два. Хорошо, учитывая ее размеры — через неделю, и начнет вспоминать только их прогулку в Эльфийском парке. В конце концов, никто не докажет, что фиалки Урр–Бах собрал на кладбище, а не стал жертвой бессовестного продавца.

— Девушки любят, когда парни признают ошибки, и особенно, когда их обманули, — витийствовал Кархи, врезая краник в очередной бочонок трофейного пива. – Ты состроишь выражение поглупее и промямлишь, что с продавцом, который тебя так нагло обманул, произошел несчастный случай и обязательно невзначай почеши кулак. И тут же преподнеси ей колечко в коробочке с клеймом «Старого горна» или «Лориэна и сыновей». Коробку я тебе притащу завтра же, а колечко выберешь у Гаршаза, у него их много, со всей округи несут. А если не подойдет по размеру, он тебе сварганит на заказ. Только идти к нему надо ночью, и желательно с дубинкой, а то кто‑нибудь из его поставщиков может попытаться навариться дважды за ночь. Днем его застать трудно, надо заранее договариваться о встрече.

Урр–Бах задумчиво хмыкнул, меланхолично рассматривая пустую кружку. Предложение гоблина звучало заманчиво. За исключением именитого клейма, одно только наличие которого повышало стоимость побрякушек в несколько раз.

— На коробочке пусть будет неизвестное клеймо, — потребовал тролль. – Иначе Нирра меня точно прирежет за обман. Такое женщины не прощают. Пусть будет неизвестный мастер, например «Старый тролль». И голова тролля.

— А ты не переборщил? – Кархи с сомнением посмотрел на лапищи друга. – Ювелирные щипчики даже для меня с непривычки неудобны. Может, обойдемся «Одинокой горой»? Под это точно не подкопаешься. Мало ли сколько гномов куют кольца, а гор еще больше.

— Ладно, пусть будет гора, — нехотя согласился Урр–Бах. — Только золото должно быть чистым.

— Гаршаз этим и славится, что может выделить золото даже из медного колечка. Не бойся, меня не обманет, он знает, что я работал у Процента. Там неумех не держат. По весу могу сказать, сколько золота в колечке. Разумеется, приблизительно, но очень точно, — поправился гоблин.

— Золото определяют не по весу, а на зуб, — свысока произнес тролль, показывая внушительные клыки. – Оно мягкое, я как‑то раз монету насквозь прокусил, когда один вор праздновал у нас удачное дельце. А вот о вторую монету чуть зуб не сломал, поэтому ворюге пришлось расстаться со своим, чтобы не обманывал.

— Он, что, весь кабак пытался напоить?

— Вроде того. А потом схватился за нож. Только ножик я отобрал и попросил не буянить.

— Убедил? – ухмыльнулся гоблин.

— Утром он орал, что его обчистили до нитки, когда он валялся без памяти. Только кто же виноват, если у него друзья такие?

— А они что говорили?

— Не знаю, — Урр–Бах равнодушно пожал широкими плечами, — я их выкинул на улицу сразу после того, как успокоил их дружка.

Тролль бросил быстрый взгляд в сторону неопрятно одетого эльфа, за которым он следил уже вторую неделю, и с отвращением повернулся к подгоревшей гороховой каше. Кольцо Гаршаз, гоблин с залысинами на седой голове, пообещал изготовить только через три недели, потому что завтра он уезжает навестить родственников в Шаманате, а когда вернется, надо будет разгрести кое–какие дела. В общем, примирение с Ниррой затянулось.

Не лучшим образом обстояли дела и на работе. После трех дней отдыха им поручили слежку за двумя типами, которых подозревали в воровстве у хозяина крупной лавки скобяных изделий. Во всяком случае, так сказал Гримбольд, который опять стал обычным гнусным гномом, сквернословящим через слово. На попытку Урр–Баха разъяснить тупому бородачу, что использовать таких специалистов как он и Кархи в качестве топтунов – это то же, что и тушить пожар выдержанным вином, гном наорал на обоих и пригрозил вытурить из агентства, если они тотчас же не займутся работой. Так что Кархи отправился следить за хромоногим приказчиком, а троллю достался эльф, который если что и воровал, то только не гвозди и дверные петли у своего хозяина. Сейчас эльф после работы наливался дешевым вином недалеко от лавки подозрительного хозяина. Где проводил время приказчик и Кархи, Урр–Баху было неизвестно. Настроение у тролля было паршивым и хотелось кому‑нибудь врезать, желательно посильнее.

Урр–Бах безуспешно ломал голову, с чего их перевели в обычные топтуны, когда они неплохо себя показали в сложных делах, и не находил логического объяснения. Основы логики ему как‑то рассказал один из подвыпивших  клиентов, когда тролль больше думал кулаками, чем головой. Одно из двух правил, которые уяснил Урр–Бах, было правило трех пальцев. Оно гласило, что если тебе показывают кукиш больше часа, то этому должна быть серьезная причина. Второе правило помогало выстраивать логическую цепочку рассуждений вроде следующего: все гномы – жадные свиньи, следовательно, гном перед тобой — тоже свинья, у которой где‑то висит тугой кошелек.

Используя столь строгий научный подход, тролль, сидя над тарелкой  с кашей, вычислял причину такого пренебрежения их с Кархи профессионализма. К сожалению, дальше первого постулата о том, что Гримбольд – свинья, дело не шло. Вспомнив еще раз довольную рожу гнома, когда он совал ему премию, Урр–Бах тихо сказал:

— Гримбольд – свинья и Гримбольд – жадный ублюдок. Следовательно, никакого золота он давать нам не должен. Но он дал. Следовательно, у него должна быть веская причина, чтобы расстаться с монетами.

Довольный логикой своих мыслей, Урр–Бах с воодушевлением продолжил бубнить:

— Итак, имеем жадного ублюдка, который неожиданно дал нам денег. Ублюдки дают монету, когда простачки вроде меня принесли им целый мешок золота, не подозревая об этом. Когда мы с Кархи умудрились так оплошать? Пивоварня, клянусь Рхызом! – громко воскликнул тролль, привлекая к себе внимание окружающих. Остальные выводы Урр–Бах сделал, проталкиваясь к выходу. Эльф, все еще пьющий у стойки и которого вместе с приказчиком им с Кархи всунули, чтобы они не мешались под ногами, теперь его нисколько не интересовал.  Требовалось немедленно проверить результат своих логических рассуждений.