— Правильно ли я понимаю, что это означает, что ты пойдешь в библиотеку? — Ноэл надавил, и на ее шее проступила капелька крови. А, может, это была все еще моя кровь?

— Да, Господин, — сквозь зубы произнес я.

— Вот и молодец, — видимо, он сделал вывод, что ее побег был ему выгоден, а потому не скрывал улыбки, скорее похожей на оскал.

— Я согласился, оставь ее в покое, — медленно, перебарывая все еще дающее о себе знать болью, место, куда пришелся удар, я начал подниматься на ноги, но почувствовав, словно на мои плечи положили нечто огромного веса, повалился обратно на колени. — Господин, — выговорил я, не имея сил перебороть это побуждение, посланное некромантом.

— Видишь, какое ничтожество твой избранник, — прошептал он на ухо Аннет. — Мальчишка. Все, что он может — это валяться в грязи и просить о пощаде.

Справедливости ради, грязи тут не было. Только пыль от выломанных из стены камней. Внутри я вскипал от ярости, но внешне только растянул губы в подобострастной улыбке.

— Пожалуйста, Господин, проявите милосердие, — Аннет поймет. Я встретился взглядом с ее, немного потухшим и, как мне показалось, разочарованным. Она должна понять.

— Милосердие не свойственно некромантам, — ухмыльнулся он, наслаждаясь своим превосходством. — Но это, — мужчина посмотрел на ее живот. — Подождет, — не знает, как это сделать магически. Так подумал я и тут же пожалел об этом, ощутив, что он, Господин Ноэл, в моем сознании. — Я ведь могу вырезать его прямо сейчас этим вот ножом.

— Простите, Господин, — я покорно склонил голову, уверенный, что в его угрозе сомневаться не стоило. Он побывал на многих войнах, и я сам видел, что там некромант явно научился убивать.

— Вот так уже лучше, — благосклонно кивнул он.

— Артур, не на… — слабый, ее голос был все же полон решительности.

— Молчи, — и я, и Господин сказали это почти одновременно, и переглянулись.

— Тебе ведь когда-то это нравилось. Кстати… — он дернул девушку за волосы, и она охнула. Цепи, все это временно подбиравшиеся, наконец, опутали ее руки, на моих запястьях также защелкнулись ненавистные кандалы. — Вы оба ослушались меня, — его тон звучал наигранно равнодушно. Господин упорно делал вид, что это небольшое неудобство, о котором он только сейчас случайно вспомнил. — Тебе, — Ноэл указал на меня кинжалом, теперь без опасения отпуская и так опутанную по рукам и ногам цепями, Аннет. Они были заперты на обычный замок, а потому, даже если она попытается рассеять их магию, это не принесет никакого ощутимого результата. — Тебе я должен напомнить о последствиях нарушения моих приказов, — он обернулся к девушке. И она, в отличие от меня, не боялась встретиться взглядом с некромантом. — А тебе я должен напомнить, каково это — быть моей шлюхой. Убить тебя будет слишком просто, ты вернешься к тому, для чего была куплена.

Поняв, что от меня помощи ждать не приходится, Аннет смотрела только на Господина.

— Пусти ее, и я отвечу на любые твои вопросы, Господин, — я дернулся вперед, натягивая цепи, но и на шаг не приближаясь при этом к Ноэлу.

— Уверен, что это придаст тебе мотивации помогать мне, — демонстративно, явно указывая на то, что со мной он закончил, мужчина отвернулся. — На колени, — приказал некромант Аннет.

И, почувствовав первый удар плетью, от неожиданности я охнул. Едва я обрел свободу, излечился без прямого приказа или позволения Господина, был рядом со своей любовью, как он пришел и разрушил все. Снова. Также, как и тогда убил Учителя, как пришел в момент, когда наш с Аннет побег уже почти состоялся. Так просто. Быстро, четко, и я не смог ему сопротивляться.

— Считай, — бросил некромант мне. — А ты приступай, — мужчина высвободил свой член из штанов, и он, уже готовый, почти касался сжатых губ Аннет.

Та отворачивалась, но Ноэл и не торопился. Господин показывал мне свое место, и я должен быть видеть и ее отвращение, и ее нежелание, и последующую безысходную покорность. Я изгибался под ударами, рассекающими мою спину, исполосовывая ее новыми порезами, залечить которые мне теперь точно не позволят. Они сыпались, примерно, раз в полминуты, что давало хоть немного выдохнуть и отойти от резкой боли.

— Три, — пробормотал я. Вот я видел ее и Господина, но, извиваясь от этой боли, вдруг переставал различать хоть что-то вокруг. — Четыре, — я считал, чтобы видеть. Чтобы мое сознание не ускользнуло, поддавшись самому трусливому из импульсов — поддаться, погрузившись в тьму, утягивающую туда, где нет боли. — Пять, — я видел, как он склоняется и шепчет ей что-то на ухо. — Шесть, — она послушно открывает рот, на ее глазах собрались слезы. — Семь, — он берет ее за волосы, буквально натягивая на свой орган. — Восемь, — она кривится и давится, хрипит. Слюна собирается в уголках рта. — Девять, — инстинктивно, Аннет, пытается отстраниться, но у нее не выходит. И он теперь вдалбливается сильнее. — Десять, — некромант кладет ладонь ей на затылок и заставляет оставаться неподвижной, пока его член дергается, изливая семя. — Одиннадцать, — Ноэл приказывает ей глотать, и Аннет, все еще не способная отстраниться, выполняет его. — Двенадцать, — он, наконец, отпускает ее, и она рукавом отирает губы, тяжело пытаясь перевести дыхание. — Тринадцать, — я и сам уже хриплю, стараясь изо всех сил сдержать крик. Привыкший к подобной боли, я лишь охаю при каждом касании моей спины плетки. — Четырнадцать, — не желая ждать, мужчина снова привлекает ее к себе, теперь указывая ей на то, что нужно его очистить от ее грязных слюней. — Пятнадцать, — она делает это, кривясь, но все же не говоря ничего, что могло бы его разозлить.

Удары прекратились, и я замолчал, переставая считать. Я смотрел на то, как прячет глаза Аннет. Она не хотела смотреть на меня, старательно отводя взгляд. Ей было стыдно, и девушка краснела, но я не разделял ее чувств. Мне было противно.

Но не Аннет вызывала во мне это чувство. Противно мне было от того, что я не сдержал данную ей когда-то клятву. Пообещав однажды ее защитить, я все же допустил, чтобы это повторилось с ней.

— Сейчас мы пойдем в ее комнату, развлекаться, — цепи, подвластные его магии, потянули ее наверх, и девушке пришлось подняться на ноги, которые немного еще тряслись, едва ли держа ее. — А ты пойдешь в библиотеку. И, пока ты не предоставишь мне ответы на все, заданные мной недавно вопросы, она будет меня ублажать. Надеюсь, ты понимаешь? — цепи, держащие меня, отцепились, но я не находил сил, чтобы встать. Спину жгло огнем, и мне, чтобы хотя бы пошевелиться, требовалось намного больше воли, чем я имел в этот момент.

— Да, Господин, — я попытался опереться о стену, чтобы подняться и, только я пошевелился, как тяжелый вздох, помимо моего желания, вырвался из груди.

— И оденься, — усмехнулся Господин и в ту же секунду мне на голову свалился мой, недавно отобранный им же, балахон, все еще пропитанный кровью после предыдущей пытки.

— Да, Господин, — я обернулся, через силу натягивая на себя натирающий до ужаса предмет гардероба. Единственный с момента, когда Ноэл объявил меня своим вечным слугой. — Не трогайте ребенка, пожалуйста, — я предполагал, что именно это он пообещал Аннет совсем недавно, когда склонился к ней.

— Зависит от твоей расторопности, — Господин дернул за цепь, чтобы девушка последовала за ним, и сам направился к двери. — Успеешь до рассвета, и она останется беременной еще на один день, — он скрылся в коридоре. Не имея выбора, Аннет вышла вслед за ним, лишь в последний миг обернувшись ко мне.

Дорожки слез блестели на ее щеках, припухшие губы она пыталась закусить в попытке не разрыдаться на потеху Господину.

— Я найду выход, — прошептал я, стараясь это сделать так, чтобы она поняла меня. Поняла ли она?

— Не надейся! — напомнил о себе некромант, все еще находившийся в моей голове.

Как только они покинули комнату, я, содрогаясь от пронзающих при каждом движении приступах боли, кое-как натянул положенный мне балахон. Ткань неприятно царапнула по еще кровоточащим ранам. Но у меня не было времени привыкать к этим ощущениям.