Но сегодня я пишу эти строки и оставляю в нашем доме подсказки. Я хочу, чтобы мой потомок, если наступит такая необходимость, смог воспользоваться этим знанием. Не для получения власти, не для того, чтобы развязать новую войну, но для защиты…»

Я быстро проглядел текст. Там было еще долгое вступление, где по существу ни одного слова. Пролистал еще пару страниц с призывами о милосердии, и вот, наконец…

«Генрих Фердинанд, сейчас ты уверен в том, что магия — это дар, передающийся от отца к сыну, от матери к дочери. Дар, которым можно частично поделиться с любым простым человеком посредственном искусственных манипуляций, но это не так.

Магия — это искра, которая зарождается в человеке в момент его рождения. Или не зарождается.

Нельзя делиться даром.»

Я жадно водил глазами по рунам. Учитель всегда говорил, что дал мне частицу своего дара, и поэтому я смог колдовать. Но… Получается, это было не так?

«Искра дара только одна, и она может питать только одного человека. Передать дар маг и правда может полностью, но ни с помощью каких-то дополнительных средств.

Все проще. Слишком просто для нас, привычных к сложным формулам и заклятьям.

Разгадка в смерти. Если маг умрет от рук простого человека, то искра магии перейдет к убийце.

Именно в тот момент, когда один человек так приобрел дар, началась непримиримая наша война. И в тот момент, когда мы, все маги мира, собрались и заставили людей заклятьем об этом забыть, война закончилась.

А сейчас, когда и мы должны забыть об этом, я добавлю всего несколько слов к уже написанному.

В момент, когда маг «делится» даром, обычный человек может научиться колдовать только в одном случае — если у него уже есть нераскрытый, его собственный, дар.»

— Аннет была права, — прошептал я.

В попытках найти еще что-то, я несколько раз проглядел текст, но ничего ценного для меня в нем больше не было. Только слова о том, насколько сильно верит отец Учителя в то, что это знание не навредит ему.

При условии, что все прочтенное мной сейчас — это чистая правда, то почему тогда я не могу никак сопротивляться Господину Ноэлу? Что мне мешает?

Я почувствовал вдруг, как в мои мысли, словно призванный тем, что я подумал о нем, появился Господин. Припоминая один из томов о воскрешении, я почти дословно стал его цитировать и, как и ожидалось, не желающий проверять дальше и углубляться в сложные формулы, некромант, уверенный в том, что я послушно выполняю его приказ, также безмолвно и исчез.

Хорошо, от него избавился.

Я быстро забрался по деревянной лестнице на второй этаж, отыскал нужный том, спустился вниз и пролистал его до нужной страницы.

Этот труд был посвящен магам, которые были прямыми потомками магов, и по всем признакам должны были владеть магией, но не владели. По неизвестным причинам.

Почти на середине книги описывался эксперимент. В нем с одним из таких неудачников маг делился своим даром. Был проведен ритуал, и после этого слабые зачатки дара у подопытного появились. Но только в рамках того дара, который был у поделившегося мага.

Но, может, этот маг, когда поделился своей магией, зажег искру дара в подопытном. Ведь, если верить словам отца Учителя, именно отдать часть своего дара он не мог.

Я тряхнул головой. Мыслей было слишком много для того, чтобы построить стройную логическую цепочку.

Но вывод напрашивался сам собой.

— Я должен отказаться от дара Учителя, — выдохнул я. Раньше я думал, что стану обычным, ничем не примечательным человеком, не магом. Но сейчас, после прочитанного, я имел надежду на то, что дар Учителя только подавляет мой собственный дар. И даже не сам его дар — не часть его искры, а заклятье и проведенный обряд «деления» магии. Если я ошибусь, то даже призрачная надежда на то, что я смогу спасти Аннет и своего ребенка, пропадет. — А если не ошибусь? — перед глазами стоял ее образ. Она больше не смотрела на меня, уверенная, что от такого, как я, помощи она не дождется. Она не сводила взгляда с него, и была его, только его шлюхой.

У нее не было выбора. Но кто сказал, что у меня сейчас не было выбора?

Рискнуть?

Тщетно, я пролистал книгу от корки до корки, быстро проглядывая страницы. Нигде. Ни одного слова о том, что было бы с тем, у кого в груди дремала его собственная магия, если бы он отказался от дара мага. Снова я поднялся наверх, открыл и проглядел еще несколько книг.

У меня же ведь еще было время до рассвета? Простеньким заклятьем на определение времени я узнал, что да — еще пятнадцать минут. Я нервно усмехнулся, откладывая в сторону еще один том, совсем не относящийся к моей проблеме, но успокаивающий меня одним своим существованием. Я читал, пытался найти нужную информацию, а, значит, не бездействовал.

Если я откажусь от дара, а мой во мне не проснется, то нужно хотя бы вылечиться. Это уже не поможет. Если я окажусь совсем беззащитен без магии, то какая разница — раненый или нет. У обычного человека в открытом бою с магом ни одного шанса.

Я вспомнил то, как умер Учитель.

— Случайность, — сам себе ответил я.

Выдохнул. Вдохнул снова.

Я прожил долгую жизнь. Настолько, что обычному человеку даже не снилась такая длинная, хоть и пустая с момента порабощения Ноэлом, жизнь.

Вдох. Выдох.

Пусть я умру. Пусть дар во мне не проснется. Но я больше не буду рабом. Шанса помочь любимой должно быть достаточно.

Сердце пропустило один удар, и я замер. На секунду показалось, что это идет Господин. Но нет. Мимо прошуршали невесомо только шаги нежити.

Трус. Я просто трус, если имею шанс на победу, и потеряю его из-за боязни проиграть или… Она умрет, если я попробую, и проиграю.

Пока я в таком положении, я ведь смогу договориться. Я отвечу на все его вопросы, и он пощадит ее. А меня, наверное, накажет. Но я и правда заслужил.

Я резко поднялся на ноги и скривился от боли, в полной мере чувствуя все последствия последнего справедливого наказания.

«Ты сильнее, чем тебе самому кажется» — так мне сказал Учитель за мгновение до того, как умер от рук Ноэла.

«Ты сильнее, чем тебе кажется» — повторила его слова Аннет, когда Ноэл угрожал убить и ее.

— Я должен быть сильнее, — прошептал я, расправляя плечи.

Но теперь мне не было больно. Я черпал магию из дара. Своего или Учителя — было неважно. Не боясь, что Ноэл заметит, я залечил свои раны на спине. Снял и отбросил в сторону так осточертевший мне балахон.

— Найдешь другого слугу. — сказал я достаточно громко для того, чтобы… Не знаю, для чего.

Если некромант прямо сейчас читал мои мысли, то он и так узнал бы о сказанном, а, если нет, то вряд ли за пределами этой комнаты было слышно то, что я сказал.

Щелкнув пальцами только для того, чтобы это выглядело презентабельней, руками я поймал красивую серебряную мантию и накинул ее на себя. Именно такие у меня были до того, как ко мне «в гости» пожаловал Ноэл, который больше не дождется, чтобы я назвал его Господином.

В этот момент, преисполненный собственной решимостью, граничащей с безумием, я был готов кинуться на него с голыми руками, если вдруг окажется, что магией я, после отказа от дара Учителя, больше не владею.

Стараясь не думать о неминуемом поражении при таком исходе, я закрыл глаза, вытянул руки и начал читать длинное обратное заклятье тому, которое использовал Учитель для того, чтобы наделить меня частицей дара.

До рассвета было еще десять минут, и этого достаточно для того, чтобы отпустить дарованную мне силу.

Я чувствовал, как с каждым, произнесенным мной словом, искра, горящая во мне, становится все меньше и меньше, до момента, пока не растворяется вовсе. Внутри осталась пустота, и я открыл глаза.

Вокруг была темнота. Вызванное магией «солнышко» было больше нечем подпитывать. Я был уверен, что «солнышко» из когда-то моего кабинета тоже потухло. Где-то в коридоре я услышал, как с грохотом рухнуло тело слуги-нежити. Того, которого я недавно нашел.