Сицудзи: шесть фукёоин: шесть — выбраны в шестом месяце; женщин фукёоин — четыре. Мест проповеди девять у Фомы Танака и Иоанна Такеици — ходят во все места непременно (не выходит ли путаница?). Слушателей во всех девяти местах надежных всех вместе шесть–семь только. Плода мало; советовал им говорить одним и тем же одному. Места проповеди восемь у христиан, одно у язычника. Одно место у них есть, где проповедуют на улице; есть один христианин из слушавших с улицы.

Похвальные учреждения в Нагоя. Есть Воскресная школа для детей. С 1–го часа по воскресеньям, детей 14–15 собираются до четырех часов, два языческих ребенка приходят и тоже учатся; учат наизусть молитвы, читают Священное Писание, слушают объяснение Православного Исповедания; заведено с третьего месяца нынешнего года и аккуратно ведется.

Есть еще Сейненквай; по субботам после службы собираются девятнадцать человек, до тридцати пяти лет — члены; старше сего называются сан–сей квай–ин; собравшиеся объясняют взаимно Евангелие и ведут другие благочестивые беседы; после возбуждают язычников к слушанию веры; все нынешние слушатели веры все найдены или членами сейненквай или фукёоин’ами. Заведено это общество давно; потом прекратилось, возобновлено Иоанном Такеици в одиннадцатом месяце прошлого года. Жертвует это общество 50 сен на школу в Оосака.

Есть дзёто–кенкиу квай: женщин до семнадцати собираются тоже по субботам, вместе с сейненквай здесь же после службы, но в другом отделении молитвенного дома. Для них другой катихизатор толкует Священное Писание. О. Матфей доселе все настаивает, чтобы женщины сами толковали для себя, отныне это будет на фудзин симбокквай, — Начались с первого месяца сего года.

Раз в месяц бывает общее Симбокквай по домам христиан по очереди, а у кого тесно, в молитвенном доме. Здесь собираются вместе христиане и христианки. Здесь кооги делают и катихизаторы, и желающие из христиан, особенно из сейненквайин.

Дзёто–квай тоже жертвует по желанию, и это идет на украшение здешней молельни.

Вообще, Церковь в Нагоя ведется очень хорошо. Видно, что Иоанн Такеиси — дельный человек.

Тоёхаси

Петр Хиромици, катихизатор в Тоёхаси, и сицудзи оттуда: Андрей Танака и Варнава Хираиси, — о Тоёхаси говорят: по метрике крещено сто шестьдесят человек. Умерло человек пятнадцать; в другие места перешло христиан: в Тоокёо и прочие — человек двадцать. Охладевших больше двадцати человек, из них даже идолов опять поставившие два дома (по священнику в доме), из самых старых христиан. В субботу приходят на молитву больше сорока, в воскресенье тридцать только. Поют трое. Сицудзи: два, гиюу четыре. Фукёоин еще не избраны; но гиюу вместо них служат, разделив Тоёхаси на четыре части и хлопоча каждый о своем. Мест проповеди четыре; новых слушателей восемь человек — надежных. Проповедь вечером в двух местах, днем тоже есть. Советовал братской любовью разогреть сердца остывших.

Кенкиу–квай есть, то есть в субботу и воскресенье после службы христиане в Церкви остаются и исследуют Священное Писание; говорит и катихизатор, и другие; впрочем, во время службы есть и проповедь.

Косунгая

Симон Кудо о Косунгая (130 домов, крестьяне): пять христиан в четырех домах. Слушателей пять–шесть, из них трое готовые к крещению. Проповедь у него неопределенная, а выходит, когда есть время. В воскресенье собравшиеся читают и исследуют Священное Писание.

Косунгая от Удзуми три ри, от Ханда три ри.

16/28 октября 1889. Понедельник.

Нагоя. Утром.

Испытание детей в Нагоя в знании молитв

Вчера — обычно — обедня, служенная правильно при певчих, в один голос певших весьма изрядно. После обедни было испытание детей в знании молитв: даже пятилетние знают «Отче наш» наизусть: семилетние, кроме того, читали наизусть «Достойно», а девятилетние — 50–й псалом. Дано за сие испытание по образку и похвален катихизатор в поощрение другим, ибо испытание было при полной Церкви, в числе собравшихся было много представителей от других Церквей; сказано, что везде должно быть так; упомянуто было, какие молитвы должны быть прежде всего изучаемы. Дело обучения детей принадлежит по преимуществу катихизатору Петру Такеици.

Проповедь в Нагоя для язычников

В половине второго отправился на проповедь для язычников в нанятый в городе дом. Было человек пятьсот–шестьсот. Слушали Такеици очень тихо, но затем Павел Кангета стал говорить очень вяло, медленно, скучно, после минут тридцати слушания, аудитория стала изъявлять нетерпение сначала зевками вслух, потом выкриками «короче», «довольно», «с кафедры» и так далее, тут и смех усиливался, а Кангета, как ни в чем не бывало, продолжал мямлить; шум, наконец, поднялся безобразный, но когда один из христиан хотел вытащить вон одного крикуна, гвалт и крики стали […] закричали даже «бей» (ван–рёку). Когда значительно выкричались, один жандарм (христианин, муж дочери Сергея Нумабе) усмирил остальное, прикрикнув на виновного в излишнем усердии христианина. Когда в […] я стал на кафедру, стали слушать без всякого шума; проповедь продолжалась полтора часа; весьма внимательно слушали. Несколько одиночных выкриков несогласия на то, что говорилось, ничего не значило. При проповедях язычникам иметь в виду. — Вперед наука: договариваться наперед с христианами, во–первых, чтобы проповедники при подобных случаях назначались бойкие и хорошие; во–вторых, чтобы не слишком усердствовали, как иные, когда, если бы Павел Кангета замолчал вовремя, а христианин не потащил вон крикуна, не произошло бы безобразия, сопоставление которого в газетах с православной проповедью. По меньшей мере странно, или как в Мориока, когда, если бы Накуй не стал рекламировать; — и теперь–де станет говорить иностранным слушателям внимательно, ибо–де неприлично кричать в глазах иностранцев и прочее, аудитория лишний раз не рассмеялась бы и не закричала безобразно, которых там было еще больше, чем здесь.

Консинквай христиан в Нагоя

Вечером был Симбокквай всех христиан и христианок в кухмистерской, — было около двухсот человек. Пропели молитву, после чего я сказал о том, что сие малое общество составляет уже Церковь христианскую и, кроме того, связывает японский народ со Вселенскою Церковью, что они должны быть счастливы мыслию о принадлежности своей к Истинной Церкви Христовой, ибо католики и протестанты не суть Истинная Церковь; еще пропели «Достойно», затем о. Матфей сделал отпуск, тем и дело речи кончилось, сверх моего ожидания, что тут будет множество обмена мысли. Стали есть, — каждому два ящичка яства на пятнадцать сен, кажется; оставшееся забирали по домам, являя тем, что гости больше бедный народ, которому и это угощение было на диву. Я попросил о. Матфея устроить речеговорение. Устроили, несколько христиан говорили преплохо–плохо; у нас в Семинарии мальчишки куда лучше говорят на своих симбокквай; а что до одушевления — и говорить нечего — здесь очень вяло было; сказал только, по крайности, тепло, от сердца один плотник Иосиф из провинции: «Никогда–де я не радовался так, как вчера и сегодня, простите, что я, низкий ремеслом, вышел сказать это». И видно было, что действительно от души человек говорит. Я говорил ему и другим затем, что это радость — знак благоствующей на его сердце благодати и чтобы он тщился хранить этот завод духа, также пусть не называет свое ремесло низким, ибо Иисус Христос освятил его своею личною работою в доме Иосифа–древоделателя; говорил затем новым христианам, что для Христа нет низкого ремесла, если все посвящают Богу все свои дела и работы, что и должно делать, служа Богу непрестанно всеми службами, ибо все от Бога назначено людям и прочее. В начале девятого собрание, видимо, стало дремать от последовавших затем еще речей христиан, почему и поспешили разойтись по домам. Дома, пришедшим прощаться двум врачам из Оказами, из коих один — зять о. Павла Сато, говорил, что, леча тела, они должны стараться и о душе своих пациентов, ибо здесь у язычников еще нет духовных врачей — священников; рассказал о чудесных исцелениях, творимых о. Иоанном Кронштадтским; о. Матфей и другие христиане здесь рассказали о нескольких явлениях, видимо чудесных, и здесь уже, в Японской Церкви.