Часу в пятом посетили единственный христианский дом, который можно было посетить, адвоката Павла Секигуци; в прочих домах по одному христианину — остальные язычники; христиане сами просили не быть у них. Секигуци живет в отличном доме, зажиточно; но христианского духа что–то мало являет; семейство его лучше, особенно жена, Евдокия, с каким–то грустным оттенком на лице.
День сегодня нестерпимо жаркий, так что голова разболелась, а сейчас вечерня с поучением, в семь часов проповедь для язычников, самопроизвольно назначенная и оповещенная христианами еще до моего приезда. Не знаю, хватит ли головы и горла..
С шести часов была вечерня: плохо здесь поют, разнят. Поучение было на слова: «Все творите во славу Божию», — о необходимости посвящать себя со всеми своими делами Богу и о радостности сей заповеди: служа, по–видимому, только земному, можно в то же время приобресть Царство Небесное.
С восьми часов началась проповедь для язычников, обычная начальная, и продолжалась 1 3/4 часа; до меня говорил, кроме того, катихизатор Мефодий Цуция, и говорил гораздо лучше, чем я ожидал; воображение у него хорошее, так и сыплет примерами, иной раз очень неожиданными, например, «человек не может есть ушами или носом». Слушателей собралось человек 200; из них половина во время проповеди разошлась, другая слушала тихо и внимательно.
Ночевать оставили в той же гостинице, где была проповедь, и в той комнате, где четырнадцать лет тому назад останавливался Император.
28 июля/9 августа 1892. Вторник.
Яманака.
Братия и сестры Церкви Оогаки проводили утром на железную дорогу. Павел Секигуци на сей раз был самым усердным, провожал до отхода поезда. О. Матфей говорит, что он только почти совсем не ходит в Церковь, на молитвенные собрания, во всех же других отношениях — хороший христианин, нигде не скрывает своего христианства, не кутит, как обыкновенно делают адвокаты, даже совсем не пьет, в семье живет хорошо, в делах честен. Дай Бог ему!
Секигуци на станции, между прочим, передал мне сегодняшние газеты, где возвещается о новом составе Министерства. Граф Ито наконец выдвинулся на сцену; это, кажется, последняя сила Японии; он стал премьером; граф Иноу тоже выступил — Министром Внутренних Дел; Муцу — Министром Иностранных Дел. Министерства Японии меняет, точно женщина — модные платья, зато и пользы от того столь же мало, как от модного платья.
От Оогаки до Кусацу, от Кусацу до Секи по железной дороге. В Секи пообедали; это большой город из тысячи домов, среди гор; вообще в Исе гор больше, чем где–либо из доселе виденных гористых местностей; главное производство здесь — чайное; везде, где можно, — чайные гряды и целые чайные плантации; рис — кое–где только в низменных ущельях. В Секи, 2 ри от Яманака, собрались христиане встречать, но почти все опоздали; только с Моисеем Мацунага и его младшим сыном Иоанном мы увиделись здесь, прочие догнали дорогой или встретились по дороге.
В городе Сакасита. 18 чё от Яманака, мы заехали в дом Марии, исцеленной чудесно крещением. Чрезвычайно она обрадовалась и отпросилась у мужа отправиться с нами в Яманака к богослужению; муж еще язычник, но затронутый христианством; прислушивается, испытывает и отчасти сомневается и насмехается, отчасти верует и в душе молится; так Мария описывает его; отец же мужа совсем суевер, привязался к нелепейшей новой языческой секте «тенрикёо», в которой и учения нет, а только пение и круговая пляска под такт его. От Сакасита 8 чё легкий подъем в гору, 10 чё — такая крутая гора, что подъем — один из трех знаменитых по крутизне во всей Японии; к счастию, дорога хорошая, ибо это Тоокайдо. Поднявшись, наконец, на гору, мы очутились прямо в доме христианина; отсюда, по дороге к Моисею Мацунага, в доме которого устроена молитвенная комната, посетили еще пять христианских домов; в одном из них сидели под навесом около водоема, послужившего крещальной для 15 человек, первоначально крещенных здесь. Пред домом Моисея Мацунага, на флагштоке развевался большой флаг с красным крестом; дом внутри блистал свежими матами и всем возможным убранством. Видно, что с усердием ждали. Молитвенная комната устроена очень прилично. В ней мы тотчас же отслужили молебен; сказано слово; испытаны дети в знании молитв; даны им крестики за хорошее знание; сказано вновь поучение о необходимости воспитывать детей для Царства Божия, в чем родителям помогает Ангел— Хранитель детей.
Когда, по обычаю, потребована была метрика, то оказалось, что по ней и испытывать нечего: 26 — здесь записаны крещеными — и все налицо, нет никого ни в отлучке, ни охладевших; единственная Церковь, в которой я имел радость видеть это; а между тем здесь и катихизатор не всегда бывает, или же бывает и ничего не делает (как Такеици); видимо, благодать Божия хранит сию Церковь. Тому есть и другие доказательства: десятилетняя дочь Моисея и Марии Мацунага четыре года тому назад была в смертной болезни. Исцелена милостью Божиею, когда она «лежала распростершей совсем мертвою», а родители тем не менее не оставили молитвы в Пасхальную ночь; во время сей молитвы маленькая Анна внезапно приподнялась и попросила себе красных яиц; в прошлом году вышеозначенная Мария из Сакасита, возгоревшись желанием креститься, приведена была больною наверх, в Яманака, сама отнюдь не могла идти, а принявши от о. Матфея крещение, вернулась домой на своих ногах и шла так быстро, что другие едва могли поспевать за нею.
Домов в Яманака 50, в Сакасита до 400; эти два места для проповеди нужно считать одним; к нему нужно присоединить Цуцияма, 2 ри от Яманака, где домов 800 и есть желающие слушать. Эти два города и деревню можно поручить одному катихизатору. Но катихизатора здесь непременно нужно: Благодать Божия прямо зовет сюда его. Нужно иметь в виду, что и враги Христовы здесь постоянно бродят и стараются смутить новых христиан: католический катихизатор постоянно навязы вается сюда с волшебным фонарем, который, приманив людей, изливает яд на православие; к счастию, Моисей и Мария Мацунага умеют отражать нападения — достаточно ознакомлены с православием и отличием его от заблуждений католичества. — В 2 ри от Яманака еще есть Курокава. с 500 домов, где есть христианин Яков с женой Ольгой, принесшие сегодня рыбу из тамошней реки в подарок.
В семь часов вечера отслужена была вечерня; поют здесь также недурно; Такеици спасибо, хоть этому научил; поет вся семья Мацунага и несколько других. После вечерни и поучения Мария Мацунага рассказала историю своего обращения в христианство; другие тоже предполагали говорить, но почему–то не стали, стеснились. Я затем говорил о необходимости завести здесь мужской и женский симбокквай, ибо людей уже достаточно для этого. Все согласились и обещались завтра окончательно решить о сем и избрать людей для кооги.
Моисей угостил, в заключение, ванной, но провалился я в ней, — подгнившая настилка пола упала, — без раны, Слава Богу, обошлось, только растяжение жилы в колене чувствуется.
29 июля/10 августа 1892. Среда.
Яманака.
Утром, с восьми часов, обедница, проповедь, потом крещение четырех младенцев. И крику ж было! О. Матфей не может иначе совершить помазание, как когда ребенку сделают голову неподвижною, то есть схватят его голову в руки, точно в клещи, — ну и орут! Кончилось Богослужение в половине первого часа. Пообедавши, посетили христианина, у которого вчера не были. Потом Матфей Мацунага рассказал и показал мне чайное производство; у Моисея, его отца, здесь большая чайная плантация; в сбор чая работают 80 сборщиц и 30 сушителей чая. Первый сбор бывает в конце мая, второй — чрез 40 дней, когда нарастут новые веточки; отщипывают молодой побег в три листа; сборщица в день нарвет семь кван мен (7000 ме; 1 фунт =160 ме); из них по высушке получается пятая часть весу чая для продажи; по сборе чайных листков подрезают ветки, образуя, по желанию, круглую, или покатую на обе стороны форму деревца; здесь делают два сбора; третий даст нехороший чай и утомляет деревцо. Удобрение состоит из травы, — накошенную кладут в борозды, она гниет и дает удобрение; это делают по окончании сбора; зимой же кладут еще удобрение из масляных выжимков; от больших ветров гряды защищены несколько стенкой дерев; снегу не боятся. Собранный чай над кипящими котлами вялят, но то продолжается минуты три, иначе чай потеряет цвет; вяленые листки охлаждают, потом сушат над легким огнем раскаленных углей, в корытах с бумажным дном, и перетирают руками, чтобы свернуть листки; отсюда выкладывают на линовки, потом опять сушат над более сильным огнем, тоже перетирая, и окончательно высушивают над легким; весь процесс совершается в один день; высушенный чай просевают; мелкий, падающий вниз, лист — лучший сорт; его опять просевают, и самые мелкие листки — высший сорт, — Средним числом 1 фунт чая, идущий отсюда в продажу, в Йокохаму, дает 28 сен. Производит Моисей и несколько черного чаю, который мы ныне и пьем здесь, но чай не высшего сорта. — Собирать чай — такое нехитрое дело, что Анюта, десятилетняя дочь Моисея, в день нащипывает 3000 ме.
