Поэтому он просто сидел один, полный бессильной ярости и бесконечного раздражения, которое давно стало символом его существования. Когда знак Дома запульсировал магическим сигналом, настроение его отнюдь не улучшилось. Похоже, сестричка Триэль наконец возжелала его общества.

Громф ненадолго позволил себе помечтать о том, чтобы просто плюнуть на этот призыв. Но он не смел. Триэль правила Домом Баэнре, в случае ее гнева жизнь его не будет стоить ровно ничего.

Не то, чтобы она сейчас дорого стоила, зло заключил Громф. На сей раз не заботясь о подобающем статусу облачении, архимаг произнес слова, которые отправят его в Дом Баэнре.

Триэль он нашел расхаживающей по семейному храму. Она с дикими глазами прыгнула к нему, и схватила за руки.

«Где она?» потребовала матрона. «Куда ты ее запрятал?»

Громф понял сразу, с первого взгляда на возвышавшееся над головой сестры изображение Лолт, созданное силой его магии. Прекрасная иллюзия улыбалась ему с ехидным весельем в золотистых глазах. Его глазах, как и его весьма изобретательной дочери.

Маг высвободился из хватки матроны. «Нельзя ли поточнее» переспросил он холодно. «Женщин в Мензоберранзане полно».

«Ты знаешь, о ком я!» рявкнула Триэль. «В Арах-Тинилит Лириэль нет. Ты позволил ей уйти, а я из-за тебя опозорилась на весь город. Расскажи мне, почему она ушла, где она, все что она сделала!»

Громф пожал плечами. «Лириэль сказала только, что у нее есть важные личные дела. Не в моих привычках сомневаться в действиях женщин Баэнре».

«Хватит!» завизжала жрица. «Нет времени на эти игры! Где Лириэль, и где артефакт?»

Ошеломленное молчание. «Лириэль не говорила ни слова про артефакт», выдавил Громф.

Триэль поверила ему.

Знакомое завистливое выражение на лице мага убеждало вне всяких сомнений. Артефакты были редки даже в богатом магией Мензоберранзане, и едва ли Громф позволил бы дочери обладать такой вещью, знай он о ее существовании и опасной силе.

«Значит, ты не знаешь, что Лириэль нашла способ взять магию дроу в Земли Света», уточнила она.

Громф медленно покачал головой, больше в изумлении чем отрицая свою причастность. «Я не знал, что у нее есть и что она собиралась делать. Само собой, я бы отобрал его».

«И так ты и должен поступить», приказала Триэль. «Иначе артефакт окажется в Сорцере, а его секреты доступны всем. Найди его, и принеси сюда. Мы с тобой вдвоем разделим его могущество, ради нашей выгоды и славы Дома Баэнре».

«Что с Лириэль?»

Триэль безразлично ответила: «Половина Мензоберранзана разыскивает ее. С твоим участием, или без него, девчонка едва ли переживет этот день. Никто не узнает, чья рука нанесет удар, и лучше пусть ее открытие послужит Дому Баэнре».

«А как же это?» осведомился Громф, указывая на златоглазое изображение Лолт, витавшее над алтарем. «Редко когда Лолт говорит настолько ясно. Глупо будет игнорировать такой знак».

«Посмотри еще разок», спокойно ответила Триэль.

Пока она говорила, изображение сменилось, и глаза вновь засияли обычным красным огнем. Еще мгновение, и они опять стали янтарными.

Громф понял. Леди Хаоса наслаждалась, заставляя своих последователей сражаться друг с другом, и не только ради собственного удовольствия, но полагая, что в такой борьбе выживут сильнейшие. Пусть фавор Лолт сейчас с Лириэль, но это совсем не гарантия долгой счастливой жизни.

Архимаг не колебался. «Будет сделано», согласился он.

«Что, никаких сожалений?» подразнила Триэль.

«Только что я не действовал раньше, и один», честно ответил он.

Матрона улыбнулась, чувствуя правдивость его слов. «Это время прошло, милый брат», промурлыкала она. «Теперь мы с тобой союзники».

Приятельски взяв его под руку, она вывела его из храма. «Нам многое надо обсудить, эта ночь была полна событий. Лолт объявила мир в городе, так что мы можем восстановить свою силу. Пока Дом Баэнре сохраняет свою позицию, но нужно усиливать защиту ожидая окончания мира».

Громф позволил своей сестре вести его. Он знал, что Триэль манипулирует им, взывая к жажде власти и влияния. Но, идя из храма, рука об руку со смертельно опасной женщиной, он знал, что их альянс будет искренним – так долго, как он будет полезен им обоим.

Новости о собрании и его событиях распространялись быстро, из великих домов даже в скромные жилища и заведения Многолюдного района. Прежде чем гигантские часы Нарбондели объявили начало нового дня, почти все в Мензоберранзане узнали, что Лолт объявила перемирие. Никто не понимал, во что это выльется, и по всему городу слухи и рассуждения подавались вместе с завтраком.

Сидя в своих покоях, глядящих окнами на Базар, Нисстир размышлял над развитием событий. С одной стороны, перерыв в постоянной внутренней войне обещал лучшую торговлю, и это, несомненно, были хорошие новости для Драконьей Сокровищницы. Но истинное назначение торговца, цель его жизни, не будет выполнена, если Лолт восстановит свою силу в Мензоберранзане.

Когда его помощник вошел в дверь с известием, что жрица Ханзрин требует встречи, Нисстира это не порадовало. У него не было желания общаться с представителями Паучьей Королевы. Но прежде, чем он успел приказать отослать ее прочь, она оттолкнула лейтенанта и ворвалась в комнату.

Жрица, держа в руках кипу книг, встала у его стола. Откинувшись в кресле, Нисстир отмечал малообещающие детали: отороченное пурпуром черное облачение младшей жрицы, символ малого дома, лицо фанатички.

«Да?» осведомился он, передавая единственным словом полное отсутствие заинтересованности или одобрения.

«Я Шакти из Дома Ханзрин. А ты», выплюнула жрица, «ты не поклоняешься Лолт!»

Медные брови Нисстира взмыли ввысь. «Я так понял, искусство беседы не принадлежит к числу предметов, преподаваемых в Арах-Тинилит».

«Еще ты маг», продолжила Шакти, неотвратимая в своей целеустремленности. «Сильный маг, и тем не менее не прошел проверку лояльности Лолт, обязательную для всех практикующих магию в этом городе. Ты сеешь раздор среди верующих в Лолт, заманивая их к Ваэрауну, этому так называемому богу воровства. За каждое из этих преступлений, тебя стоит окунуть в расплавленный сыр, и отдать на пожирание крысам!»

«Хммм», одобрительно пробормотал Нисстир. Он задумался на мгновение над нарисованной картиной, без сомнения откладывая ее на память для будущего использования, и только потом обратил свое внимание на посетительницу.

«Должен сказать, жрица, ты весьма изобретательна в вопросах пытки. И все же», добавил он, наклоняясь вперед и уставившись на нее спокойными глазами. «некоторые могут счесть тебя неразумной. Подозревая меня в такой силе, ты пришла сюда, в мои владения, угрожать мне?»

«Я здесь по делу», поправила она. «Я хочу, чтобы ты разыскал одну женщину, и хорошо заплачу за работу».

Он отмахнулся. «Наверняка есть другие, более подходящие для такой работы чем капитан Драконьей Сокровищницы. В городе хватает убийц и охотников за головами».

«Заметь, я не прошу тебя убить ее», добавила Шакти осторожно расставляя ударение. «Я только хочу, чтобы ты нашел ее и принес мне ее вещи. Что ты с ней сделаешь, меня не касается, лишь бы она больше не появлялась в Мензоберранзане. Конечно же, такое простое задание доступно и тебе».

«Как и любому отряду наемников, и куда дешевле. В городе много таких, найми один из них».

«Не могу», неохотно призналась она. «Нельзя, чтобы об этом дошло хоть слово до матрон города. Лолт запретила жрицам убивать друг друга».

«Я начинаю понимать твою дилемму», не без веселья сказал Нисстир. Его репутация дроу, способного выполнить щекотливые поручения в полной секретности за долгие годы принесла ему множество аналогичных предложений. «Как неприятно, должно быть, для тебя – вести дела с заподозренным еретиком. Но почему именно я?»

Шакти бросила на стол книги. «Ты их продал. Они с поверхности, и запрещены в городе!»

«Ну вот, опять угрозы», заметил торговец. «Должен сказать, это уже становится утомительным. Если ты не можешь предложить чего-то интересного – „Я предлагаю тебе Лириэль Баэнре!“»