Магдалена со злостью бросила камень в стену.

– При этом ясно же, что Непомук не мог украсть облатки! – возмутилась она. – Ведь он в это время уже сидел в подвале!

Куизль хмыкнул и принялся неторопливо набивать трубку.

– Ну, так он вылетел из подвала. До этого нет никому дела, можете мне поверить. Главное, что у них есть козел отпущения, чтобы успокоить людей.

– Раз уж это не Непомук, то кто, спрашивается? – Симон стал по пальцам перечислять подозреваемых. – В первую очередь, конечно, приор. Он все-таки хочет стать настоятелем, а после всего, что случилось, наверное, скоро займет место Рамбека.

Магдалена вскинула брови.

– Вот уж не знаю… Столько хлопот, лишь бы опорочить нынешнего настоятеля?

– Позволь мне хотя бы высказаться. – Симон продолжил загибать пальцы. – Итак, приор. Далее – старый библиотекарь. Когда мы встретились в библиотеке, он вел себя довольно необычно; ему явно было не по душе, что я там находился. Кроме того, он член монастырского совета, то есть находится в кругу тех, кому известны все тайны монастыря.

– Так же как и келарь с наставником! – простонала Магдалена. – Подозреваемых все больше и больше… – Она взглянула на колокольню, там как раз отзвонили следующий час. – Одно я знаю точно: с колокольни меня столкнул не настоятель. Вчера меня сбила с толку его ряса. То был молодой человек. Молодой и подвижный.

– Тогда, может быть, наставник? Совсем все перепуталось… – Лекарь устало потер виски. – А может, это вообще кто-то другой и мы смотрим вовсе не туда… Проклятие!

– А в этой книге нет ничего такого, что нам помогло бы? – спросила Магдалена. – Ты полночи над ней корпел, пока я Пауля три раза укачивала!

Симон проигнорировал скрытый упрек.

– Андексская хроника написана старинным наречием, ее чтение занимает время, – пояснил он. – Пока я лишь узнал, что когда-то здесь стояла крепость графов Андексских и Меранских, которую позднее разрушили Виттельсбахи. С тех пор их династия управляет Баварией, и Андексом в том числе. Потому-то граф Вартенберг и хранит третий ключ от сокровищницы.

– Подожди-ка! – воскликнула Магдалена. – А может, это Виттельсбахи решили прибрать облатки к рукам? Им наверняка не по душе то, что реликвии до сих пор хранятся в монастыре, хотя они уже не одну сотню лет правят на этих землях.

– Виттельсбахи и вправду постоянно пытаются забрать облатки в Мюнхен, – задумчиво ответил Симон. – Лет двести назад их даже продержали какое-то время в герцогской часовне. Каждую неделю к ним приходило по шестьдесят тысяч паломников, и деньги в казну рекой текли. Но чтобы граф похищал облатки?.. – Лекарь склонил голову. – Не знаю. Даже если и так, то он кого-нибудь нанял бы. И что делать с ними в Мюнхене, если их все равно не покажешь народу – ведь они будут считаться украденными.

– Я просто предположила, – надулась Магдалена. – Может, ты что-нибудь получше придумаешь.

– Проклятие, так мы ничего не добьемся! – вмешался Куизль, который до сих пор молча набивал трубку. – Мы топчемся на месте, как холоп ночью в нужнике… Вот что мы сделаем. – Палач показал на Симона: – Ты выяснишь побольше об этих графах. Возможно, Магдалена выдала не такую уж и дурную мысль, как может показаться поначалу. А я, с благословения Божия, снова влезу в эту вонючую рясу и осмотрюсь в монастыре.

– А я? – с любопытством спросила Магдалена.

– А ты займешься наконец своими засранцами. – Палач запыхтел трубкой и встал. – Самое время поучить их послушанию, – пробормотал он и показал на детей. – Они, как я посмотрю, сейчас покойника раскопают.

И верно, мальчики заняты были тем, что рыли руками землю на свежей могиле. Маленький Петер уже выкопал порядочной глубины ямку.

– Нет! – крикнула Магдалена и устремилась к напуганным детям.

Они даже не поняли, в чем провинились, а мама уже спешно оттаскивала их от могилы.

– С ума сошли? – напустилась она на них. – Что, если кто-нибудь из монахов увидит, как вы раскапываете их собрата…

Она резко замолчала, прочитав имя на деревянном кресте, воткнутом в рыхлую землю.

Это была могила юного Виталиса.

– Вы только посмотрите, – прошептала она. – Похоже, беднягу похоронили в большой спешке. И с погребением особо не церемонились.

Рядом находилась еще одна свежая могила. Магдалена не удивилась тому, что в ней, согласно надписи на кресте, покоился послушник Келестин, подручный аптекаря. Она подозвала отца и Симона, и все трое молча уставились на надгробия.

– Проклятие! – прошипел Фронвизер. – Должно быть, их похоронили вчера второпях. А я хотел еще раз посмотреть на их раны и это странное свечение… Не исключено, что в первый раз я что-нибудь и упустил.

Магдалена наградила детей подзатыльниками и погналась за ними, когда они вскарабкались на очередной могильный холм.

– Это наверняка приор! – крикнула она на бегу. – Он не хочет, чтобы мы и дальше разнюхивали. Но об этом пусть даже не думает.

– Во всяком случае, теперь, чтобы разнюхать хоть что-то, придется вам копнуть поглубже, – проворчал Куизль и окинул взором кладбище. – И вообще, здесь в последнее время подозрительно много людей мрет. Я вот насчитал уже шесть… нет, семь свежих могил.

– Это, видимо, проклятая лихорадка, – пожал плечами Симон. – Только вчера у меня на руках два паломника умерли. Их, похоже, хоронят как можно скорее, чтобы не возбуждать беспокойство.

– А с этой тогда что?

Куизль прошел еще несколько метров и остановился перед свежей могилой. Земля на ней была черная и влажная.

– А что с ней не так? – спросил Симон. – Очередная могила, и что?

– На крест посмотри.

Только тогда лекарь заметил скошенный крест, почти целиком зарытый в землю. Он прищурился и прочел имя на табличке.

– Все равно не понимаю, что здесь такого необычного, – сказал Симон. – Человек умер в почтенном возрасте, немного не дожив до шестидесяти. Господь призвал его к себе, и…

– Земля свежая, – перебил его Куизль. – Как она может быть свежей, если с тех пор, как его похоронили, прошло больше месяца?

У Симона челюсть отвисла от изумления.

– Вы… вы правы, – прошептал он. – Выглядит так, словно землю только вчера вынули.

– Или могилу раскапывали еще раз. Смотри. – Палач показал на край могилы. – Здесь уже наросло немного травы, но земля рядом черная и сырая. К тому же тут и следы есть.

– Следы?

Симон наклонился и увидел, что с краю от могилы действительно отпечатались следы подошв. Чуть поодаль они уже терялись в высокой траве.

Внезапно лекарь заметил среди травы что-то белое. Он наклонился и подобрал мокрый от дождя и росы платок из тончайшего шелка и с вышитой в углу крошечной монограммой.

А.

Симон вздрогнул, когда понял, что эта буква ему напоминала.

А, то есть Аврора.

– Господи! – прошептал он. – Возможно ли это?

С платком в руках Симон вернулся к палачу и поделился своими опасениями.

– Думаешь, этот платочек и вправду принадлежит автомату? – с сомнением спросил Куизль. – Значит, этот голем был здесь прошлой ночью и откапывал мертвецов? Ты в самом деле веришь в это?

Симон задумчиво помял в руках мокрый платок, ткань еще сохранила едва уловимый запах духов.

– Знаю, это покажется бредом, – проговорил лекарь. – Но, может, все эти слухи о големе не случайны? Может, эта кукла действительно бродит по монастырю?

– Брехня все это, – пробурчал палач. – Я верю в нечистого, но не в призраки. В дьявола любой из людей может превратиться, никаких привидений для того не нужно. Вот увидишь, найдется и этому объяснение.

Он затянулся с такой силой, что Симон услышал, как затрещал уголек в трубке. Лекарь буквально чувствовал, как внутри у Куизля все заскрипело. Так всегда бывало, когда палач думал.