Хорошо обученные воины, образовали круг. К ним уже подходила датская, немецкая пехота и остатки кнехтов. Строй сомкнулся. Огромные тяжелые щиты с грохотом опустились на землю. Выставив перед собой копья, ливонцы приготовились к отражению атаки княжеской дружины.

Шум за спиной заставил магистра обернуться. Со стороны их лагеря бежали эстонские воины.

"Что, – промелькнуло в голове Дитриха, – опомнились трусы…"

Но что-то в движениях союзников было не так. Вместо того, чтобы готовиться к бою, эсты бросали на ходу мешавшее бегу оружие. И тут магистр понял, в чем дело. Вслед за союзниками накатывалась конная лавина. Ужасающий для любого рыцаря, повидавшего атаку монгольской конницы, боевой клич, холодил кровь. Всадники на приземистых рыжих лошадках на ходу расстреливали бегущих эстонских воинов. Нагоняли их, срубая головы своими кривыми саблями. Оказавшись в окружении, датская и немецкая пехота, дрогнула и бросилась бежать.

Оставшиеся в одиночестве рыцари сомкнули ряды, готовые продать по дороже свою жизнь. Однако враг и не думал нападать. Всадники в черных доспехах, с конскими хвостами на шлемах, с гиканьем закружили вокруг. В адрес рыцарей посыпались оскорбления. Меченосцы, в ярости бросались в атаку. Но вражеские всадники уносились прочь. Вокруг мелькали узкоглазые лица. Ливонцам приходилось постоянно поворачивать коней, чтобы быть лицом к врагу.

Воздух разрезали черные молнии арканов. Гордые бароны стали один за другим падать на землю, беспомощно волочась по траве вслед уносящимся всадникам.

Магистр Дитрих фон Грюненген, и в самых страшных кошмарах, не мог себе представить, что он знатный вельможа, будет скользить по земле, хватаясь руками за веревку. А затем его связанным, поставят на колени перед молодым новгородским князем.

– Нет силы на свете, чтобы поставить Русь на колени, – Александр Ярославович, смерил ливонского военачальника презрительным взглядом, – с распростертыми объятиями мы принимаем всех гостей. Но тот, кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет. На том стояла, и стоять будет русская земля. – он повернулся к Гордееву. – Всех пленных в обоз. И вести их пешими до самого Новгорода. Пусть посмотрят они на землю, которая никогда не будет под их пятой. И пускай видит народ православный, тех, кто хотел принести им погибель…

Князь пришпорил коня. В окружении дружины он помчался вслед за меркитами к ливонскому стану.

Герман фон Буксгевден, опустив голову, шел по стану крестоносцев. В лагере остались сопровождающие войско священники, слуги, конюхи и незначительная стража, несшая караульную службу возле шатров военачальников и обоза. Епископ готовился к проведению торжественного молебна по случаю победы крестового воинства над еретиками. Однако вскоре в лагерь начали стекаться беглецы. В основном это были крещенные эсты. Усталые, угрюмые, многие без оружия они медленно выходили из леса. От них фон Буксгевден получил ужасное известие о поражении.

– Как это могло случиться, – шептал епископ, проходя мимо множества шатров и палаток, – я привел в эти земли огромное войско, не знавшее поражений. Лучшие военачальники возглавили его. Где же мы просчитались? – задал себе вопрос Буксгевден, и не смог найти ответа. Он поднял голову, безразлично глядя на тот, как мародерствуют их бывшие союзники. Эсты не собирались задерживаться в лагере. Они ограбили шатры знатных рыцарей и обоз. Малочисленная охрана не смогла им помешать. Епископу не удалось отстоять и свой шатер. Эстонские князья оттолкнули его и священников, повалив их на землю. Чуть не затоптав, их они ворвались в шатер, опустошили казну, забрали всю одежду и серебряные церковные принадлежности. Один из князей сорвал с Буксгевдена золотую цепь с крестом.

Сейчас лагерь опустел. Эсты ушли, прихватив всех имеющихся лошадей. Священники пытались убедить епископа бежать или спрятаться в лесу. Но он отказался. Убежать от конного войска невозможно. Оставалось только ждать возвращения остатков войска. Ведь кто-то должен был остаться в живых. Фон Буксгевден устало побрел к своему, покосившемуся, шатру.

– Святой отец, – приятный бархатный голос заставил епископа остановиться. Он поднял затуманенный взгляд, посмотрев на двух красивых юношей, стоящих возле дороги. Старший, по всей видимости, был оруженосцем. Второй, помладше и по стройнее, скорее всего паж. Оба взирали на него с открытой робостью и подобострастием. Взгляд Буксгевдена мгновенно прояснился. Он вновь почувствовал себя нужным.

– Что вы хотите, дети мои? – ласковым голосом поинтересовался епископ.

– Исповедуйте нас, святой отец, – произнес старший юноша.

– Конечно, – улыбнулся Буксгевден, – пройдемте в мой шатер, чтобы не нарушать таинство исповеди.

Он первым зашел внутрь, приняв соответствующую величественную позу.

– Встаньте на колени, дети мои. И не таясь, сообщите мне обо всех своих грехах.

– Я согрешил, – сказал старший из двух юношей, – чтобы пробраться в стан врага, мне пришлось убить человека и взять его одежду…

– Это не великий грех, – улыбнулся епископ, – наш враг, является и врагом бога нашего. То, что делается во благо веры, делается и во благо господа. Что еще гложет тебя сын мой?

– Еще, – продолжил оруженосец, – я намериваюсь похитить одного спесивого епископа и передать его на суд родственникам убиенных им людей…

Юноша поднялся, сняв с головы берет. По его плечам рассыпались пряди черных волос.

– Женщина? – не поверил своим глазам Буксгевден, отступая на шаг назад. – Как ты посмела предстать перед лицом пастыря божьего в мужском платье! Господь не простит тебе этого! Убирайся или я позову на помощь!

– Ну, это врятли, – усмехнулась Юлдуз, глядя за спину священника.

Епископ обернулся, в ужасе глядя на появившегося, словно из воздуха чернокожего гиганта. Буксгевден открыл рот, чтобы закричать. Но удар по голове тяжелого кулака бросил его в беспамятство.

– Упакуй его, Басир – велела Юлдуз, – думаю, что жители Изборска, будут довольны нашему подарку.

Нубиец, принялся заворачивать тело епископа в ковер. Девушка тем временем повернулась к пажу.

– Ну что сестричка? – подмигнула она Милане, – пойдем… Богиня мести ждет своих жертв…

На следующий день русское войско подошло к границам ливонского ордена. Испугавшись вторжения, меченосцы прислали послов просить о мире. Орден обязывался отказаться от всех притязаний на русские земли и возвращал захваченные ранее территории. Кроме того он обязался выплатить контрибуцию семьям погибших и выплачивать Новгороду ежегодную дань…