Но!

Не этого ли добиваются заражённые примабактерией твари?

Недоверие, паранойя, взаимное уничтожение различных групп людей — это лишь очевидные последствия внедрения хитрых тварей.

Нет, Вася пойдёт другим путём.

Баржи с интернированными нонкомбатантами пересекли Гибралтар, как ему пришло сообщение от внутренней охраны.

— Босс, сотни гражданских обращаются в заражённых, — будничным голосом сообщил один из охранников. — Какие действия предпринять?

Вася не думал, что когда-нибудь скажет это:

— Да ёб твою мать!!!

Примечания:

1 — Собачья схватка (с англ. dogfight) — ближний воздушный бой, ведущийся преимущественно скорострельным курсовым вооружением, а не ракетами класса «воздух-воздух». В узком смысле термин был верен для воздушных боёв времён Первой и Второй мировых войн, когда в ходу были пулемёты и не было никаких управляемых ракет, что обусловило очень близкий контакт противоборствующих самолётов, но в широком понимании — это схватка на ближней дистанции с применением пушек и/или пулемётов даже в случае с реактивной истребительной авиацией. На реактивные истребители нынче никто пулемётов не ставит, так как этим махинам вряд ли можно нанести из них какой-то значимый ущерб за доли секунды наведения на цель, поэтому сейчас применяют пушки с секундным весом залпа от пятнадцати килограмм. Вдумайтесь только: за секундную очередь в сторону противника летит пятнадцать-двадцать килограмм стали, взрывчатки и алюминия, а иногда даже с толикой карбида вольфрама. Даже 20-тонный МиГ-31 что-то почувствует, не говоря уже в два раза более лёгких F-16 Figting Falcon. Конечно, целая секунда уверенного наведения — это джекпот, случающийся крайне редко, но даже несколько удачных пробоин в обшивке могут развалить летящий на скорости 1500 километров в час летательный аппарат.

— Чего, блядь?! — уставился я на экран. — Ты ещё кто, нахуй, такой?!

— Я Амир Айдын, представляю новую власть в поверженной Османской Империи и предлагаю нам с вами заключить мирное соглашение, — лысый мужичок слегка странных внешности и манер был очень уверен в себе и настроен доброжелательно.

Морда лица турка лучится дружелюбием, язык — чистый русский, без акцента.

— Так, хорошо… — я тряхнул головой. — Сначала скажи мне, как ты сумел связаться с нами, а я подумаю над тем, стоит ли отправлять по твоим координатам пару десятков ядерных ракет.

Нет никаких ракет, я понтую. Но турки вообще ничего не знают.

— Ваш суперкомпьютер Василий взялся эвакуировать наш народ в Австралию, — начал этот Айдыр-Мойдодыр или как его там. — Но в пути произошло восстание и Василий не сумел уцелеть. Нам пришлось взять подводную лодку под собственное управление и действовать сообща с вашими хорошими знакомыми…

Тут к камере над экраном их терминала подошли мои давние приятели, Эскулап и полковник Осинин.

— Здравствуйте, коллега, — с тёплой улыбкой приветствовал меня Эскулап. — Турецкие товарищи оказались довольно адекватными переговорщиками и мы пришли с ними к ряду соглашений. Причин для войны у нас больше нет, поэтому мы официально заключили мир и рассчитываем на долгое мирное сосуществование. В связи с чем предлагаем вам, коллега, наконец-то закончить с этой никому не нужной войной, начавшейся по воле Эдрогана.

— Куда делся Эдроган? — спросил я настороженно.

— Казнён вчера утром, — ответил Амир-Мойдодыр. — Был законный суд, по совокупности совершенных преступлений Тайпи Эдроган приговорён к смертной казни через повешение. Его ближайшие сподвижники тоже казнены путём повешения. Высылаю вам вердикт суда.

Ох нихуя себе как оперативно-то! Я открыл сканированный документ и пробежался по нему глазами. Нихуя се! Турки даже признали акт геноцида греков Кипра и итальянцев в недолго просуществовавшей Сицилийской Республике. Видимо, Осинин их крепко прижал. Но как?

Из своего кабинета к нашей беседе присоединился отец, который получил от меня сообщение.

— Здравствуйте, Мартын Леонидович! — вежливо поздоровался с ним полковник Осинин. — Рады видеть вас в здравствии!

— Здравствуйте, товарищи, — приветствовал их отец. — Можете рассказать, каким образом был уничтожен Вася?

— Сторонники Эдрогана проникли на подводную лодку и перебили роботизированную охрану, — начал полковник Осинин. — Мы сейчас же вышлем выдержку из видеозаписей камер.

Пришло уведомление о пересылаемом потоке данных.

«Захар, изучи внимательно», — написал я сообщение нашему суперкомпьютеру.

— Мы ознакомимся с записью позднее, — решил отец. — Вкратце расскажите, что было после вторжения сторонников Эдрогана.

— Они перебили охрану, мы со своими людьми заблокировали свой отсек и держали оборону, — начал рассказ Эскулап. — Далее, как вы можете увидеть в видеозаписях, злоумышленники проникли в процессорную, где начали уничтожение вычислительных мощностей Василия. Тут бы нам и конец, но подошли баржи с людьми Амир Айдына, а также с «абордажной командой» с Кипра. Они ударили в тыл злоумышленникам и разбили их, но было, к большому сожалению, слишком поздно.

— Ещё разок, а как вы оказались на подводной лодке Васи? — уточнил я.

— Разве он с вами не делился всей информацией? — удивился Эскулап. — Была проведена сверхсекретная операция. Вся операция, несущая кодовое обозначение, кхм-кхм, «Мудила», была нацелена на извлечение нас с Родоса, а также на свержение режима Эдрогана. Режим свергли, но у Эдрогана оказалось слишком много сторонников среди интернированных гражданских. Сейчас лояльные нам сторонники Амира проводят допросы и выявляют последних сторонников диктатора. Мы смеем надеяться, что теперь, после победы людей Амира, бессмысленные конфликты наконец-то прекратятся.

— Да, это хорошая новость, — кивнул отец. — Мы всецело за мирные инициативы. Война сейчас — заигрывание со смертью. Как никогда ранее.

— Жаль только, что Вася не уцелел… — с сожалением произнёс я.

— Нам тоже очень жаль, — Эскулап неловко кашлянул. — Он нравился мне как… как личность. Отличным был парнем.

— Процессорные блоки невосстановимы? — уточнил я.

— Какая-то особая термитная смесь, — покачал головой Эскулап. — Система пожаротушения не справилась, а когда нападение было отражено, нам пришлось затопить отсек, вскрыть корпус и вывалить все горящие процессорные блоки, чтобы справиться с пожаром.

— Говорил же, что нужно было смесью специальной тушить, — вмешался полковник Осинин.

— Да не сработала та смесь! Василий сам там всё этой смесью противопожарной засыпал! — видно было, что они переживают и интуитивно пытаются найти виновного.

— Ладно, что было — то было, — решил прервать бессмысленный спор отец. — Васю действительно жаль, но его больше нет, поэтому надо решать, как будем жить дальше.

— Вот по поводу этого… — заговорил Эскулап. — Мы собираемся найти себе какое-нибудь безопасное место в Тихом океане и готовы отдать вам подводную лодку сразу же, как достигнем пункта назначения.

— Да оставляйте себе, — махнул рукой отец. — Нам в ней уже надобности нет, а вам может помочь чем-нибудь.

— Мы вам очень признательны, Мартын Леонидович, — с благодарностью ответил полковник Осинин. — Есть ещё один вопрос, который необходимо решить…

— Какой вопрос? — поинтересовался отец без особого любопытства.

— Мы решили, что будет неразумно отправляться на Марс, — Осинин позволил себе извиняющуюся полуулыбку. — В свете того, что угроза нейтрализована, а также есть прогнозы по мирному сосуществованию с турками, нам бы хотелось остаться на Земле.

— Это ваше решение, — хмыкнул отец. — Мы не рабовладельцы какие-то и условий никаких ставить не будем. Хотите оставаться — оставайтесь.

Я своего папашу немного знаю, поэтому я почувствовал по его голосу, что он испытывает чувство облегчения. Остальные ничего такого не заметили, хотя все прекрасно понимали, что баба с возу — кобыле легче. Теперь не нужно тратить силы и ресурсы на поиски способов отправки Осинина и команды на орбиту Луны, что без Васи попросту невозможно в приемлемые сроки. Мы не можем вечность торчать на лунной базе, ожидая, пока они разберутся в космических технологиях и смогут создать что-то адекватное.