Он думал, что его тело разорвется на части. Его подбросило — поворот — и он полетел дальше, вниз головой. Кожа стерлась до крови о металлическую трубу. Совершенно отчаявшись, он напрягал ноги и руки, чтобы за что-нибудь зацепиться. Все напрасно — он продолжал лететь, словно пуля по стволу ружья, не в силах ни остановиться, ни замедлить скорости.

Далеко внизу — кружок серого цвета. Это могли быть и воздух и море. Свет приближался с неимоверной быстротой. Он падал, словно камень с крутого обрыва, собирая последние силы, чтобы набрать воздуха в легкие. Чтобы остаться в живых.

Тело Бонда вылетело из туннеля головой вперед. Он перевернулся в воздухе и бомбой плюхнулся в воду.

Прежде чем вылететь из туннеля он вытащил нож и инстинктивно вытянул руки вперед, зажав голову как перед прыжком с вышки. В последнюю долю секунды он сделал глубокий вдох и вошел в воду. Удар был такой сильный, что он потерял сознание. Прыжок с высоты метров в семь, да еще на скорости шестьдесят километров в час. Очнувшись, он стал медленно выбираться на поверхность. Он изо всех сил колотил руками и ногами, и наконец голова его вышла наружу, выплевывая набравшуюся воду. Не переставая кашлять, он машинально поплыл. Движения его становились все слаженнее, сквозь кровяную завесу он наконец различил свет.

Вдруг его штанина зацепилась за колючую проволоку. Он остановился и так и остался болтаться на крючке. Время от времени его тошнило. Наконец он собрался с силами, чтобы повернуть голову и оглядеться.

Перед ним, вокруг, наверху — толстая канатная сетка отделяла его от остальной части океана. Сзади — очертания холма, возвышавшегося над Крэб Ки. Он находился в узкой и глубокой сетке. Со всех сторон канаты уходили под воду. Вокруг копошились маленькие рыбки. Они облепили его ноги, и казалось, что-то едят. Они приближались стройными рядами, затем отплывали, возвращались снова.

И вдруг он понял, что они пьют его кровь. Он содрогнулся от ужаса. Да, кровь убывала из тела через раны на плечах, коленях, ступнях. Только теперь он почувствовал жжение от соленой морской воды. Эта боль привела его в чувство, мозг заработал с необычайной ясностью. К чему эта толстая сетка, в которую он попал? Чтобы сюда не смогли заплыть большие рыбы? Или может наоборот? Если даже маленькие рыбки жадно пили его кровь, что сделала бы акула или другая хищная рыба?.. Но если его предположения верны, почему он еще жив?

Он оттолкнул эти мрачные мысли.

Первым делом нужно было забраться по сетке вверх и попробовать перебраться на другую сторону. Место, в которое он попал, находилось в густой серой тени, под утесом. Но вдалеке, на морской глади, сиреневый отблеск возвещал для остальной части света наступление нового дня. А в аквариуме царила кромешная тьма.

Силы его были на исходе... Он исчерпал до дна свои физические резервы. Последний отрезок пути по туннелю, прыжок в воду, сильный удар и пребывание под водой в полубессознательном состоянии выжали его словно губку. Он почти готов сдаться, пойти на дно. На мгновение он представил себе как хорошо было бы расслабиться, отказаться от жизни и дать морю грустно сомкнуть свои черные воды у него над головой!..

Маленькие рыбки нервно засуетились вокруг его тела. Они словно обезумели — что и вывело Бонда из состояния отрешенности. Он отбросил мысль о смерти.

В черно зловещей глубине моря, на самом дне, что-то словно зашевелилось. Это «что-то» медленно всплывало на поверхность. Тело Бонда инстинктивно сжалось. Мысль о надвигающейся опасности пронзила его, словно электрический ток. Он разжал онемевшие пальцы, которыми все это время судорожно сжимал рукоятку ножа, потряс кистями и снова взял нож в руки. Затем вытащил медный прут и стал ждать, пристально вглядываясь в воду.

Вода под ним забурлила. Что-то очень большое подымалось из бездны моря. Вдруг из воды резко вынырнуло щупальце, толстое, как рука Бонда. На конце его — узкий овал с присосками. Длинная нечеловеческая рука стала шарить по воде, в том самом месте, где секунду назад копошились рыбки. Уж не...

В ответ на его мысль, два огромных, как футбольные мячи, глаза медленно рассекли поверхность моря. Они остановились в нескольких метрах от Бонда и уставились прямо ему в глаза.

Бонд вздрогнул всем телом. Так вот он, последний сюрприз доктора Но! Конец пути!

Зачарованный, он не мог отвести глаз от этих желтых шаров. Прямо перед ним находился гигантский спрут — то самое морское чудовище, если верить легендам, которое способно потопить корабль — монстр величиной в пятнадцать метров, который легко вступает в битву с самыми большими китами. Дюжина щупалец... а меж глаз — огромный крючковатый клюв. Бонд знал, что спрут — чрезвычайно хитрое животное, он сражается с почти что человеческой изощренностью ума. Чудовище приближалось. Теперь Бонд разглядел целый лес щупалец, плавно колеблющихся на воде, словно огромное змеиное гнездо. Присоски втягивали воду.

Не спеша он закрепил ноги, затем руки — опутав их колючей проволокой. Нужно было хорошенько закрепиться, чтобы спрут не смог присосать его тело. Этой гадине придется сначала вырвать человека из железной клетки, а потом уже рассчитывать на добычу.

Бонд стоял не шевелясь, моля небо, чтобы спрут потерял к нему интерес. В противном случае...

Пальцы его прямо-таки впились в рукоятку ножа.

Холодные желтые глаза терпеливо рассматривали добычу, словно прикидывая, стоит или не стоит...

Плавно, словно хобот слона, одно из щупалец высунулось из воды и погладило Бонда по ноге. Тот даже не шелохнулся, стерпел это мерзостное прикосновение. Затем щупальце поползло вверх по ноге и остановилось на кровоточащем колене.

Бонд прикусил губы, подавляя вопль ужаса. Он представил себе сигнал, который эта гигантская конечность посылает в мозг: «Да, это очень вкусно!» И мозг отвечает; «Хватай!»

Легкий ветерок, первый ветерок занимающегося дня, пробежался по синеватой воде, поднимая мелкие волны и направляя их в сторону утеса. Пролетела стайка бакланов, и Бонд услышал звук, который, очевидно, спугнул их: вой сирены с корабля, совсем близко, слева от себя. Это должно быть, рядом, за утесом.

И вдруг второе щупальце развернулось прямо у него перед носом. Теперь или никогда! Он сжал рукоять ножа и изо всех сил вонзил лезвие в отвратительную плоть животного. Раненая конечность упала в воду. Некоторое время море просто бурливо вокруг Бонда. Другое щупальце ухватило его за живот, всасывая с чудовищной силой кожу, раздирая ее на части...

Словно умалишенный, Бонд яростно орудовал ножом. Поднялась прямо-таки настоящая буря. Проволока ходила ходуном. В пене брызг вновь показалась голова спрута. Глаза монстра смотрели на Бонда с диким выражением. Колючая проволока впивалась под мышки. Если он отступит, его разорвут на куски. Глаза и хищный треугольный клюв подбирались к животу. Осталась последняя надежда.

Бонд зажал нож зубами, вытащил прут и яростно воткнул крючок в глаз монстра. Море словно взорвалось. Все стало черным. Что происходит? Он что, ослеп? Он ничего не видел... Глаза словно обожгло, а во рту — чудовищный вкус рыбы. Но он все еще чувствовал проволоку, опутавшую его колени. Значит он жив.

Бонд провел рукой по глазам. Теперь он "дел. Посмотрел на руку: она была черной и липкой. Все его тело было покрыто черной вязкой смолой. Так вот оно что... Раненый спрут выпустил на него весь свой чернильный запас. Но где он? Что с ним стало?

Взгляд его судорожно пробежался по поверхности океана. Никого. Все спокойно. Ни единой морщинки на воде. «Нужно торопиться, — сказал он себе. — Бежать, бежать как можно быстрее». Он посмотрел направо, затем налево. Слева — корабль. Но это снова доктор Но! Справа — ничего. Чтобы построить эту клеть, люди, должно быть, зашли с левой стороны. Значит, там должен быть какой-то проход. Тропинка, может быть.

Бонд подтянулся к крайнему канату и зацепился за него. Пятнадцать метров отделяло его от скалы, где, видимо, крепился пеньковый трос. Нужно было преодолеть это пространство.