— Ты хочешь сказать, что даже тебя можно заменить компьютером?

Подрядчик повернул голову.

— Знаете, мистер Чеймберз, по мере того как вы становитесь старше, нужно пить поменьше кофе.

— Опять вы принялись за своё? — спросил адмирал Манкузо, подходя к ним, после того как побрился в соседнем гальюне.

— Мне кажется, наш Джоунзи планирует сегодня вечером высадку на Банзай-Бич, — усмехнулся Чеймберз, отпивая из кружки кофе без кофеина. — Ему надоело наблюдать за учениями.

— Действительно, времени уходит немало, — согласился командующий подводными силами Тихоокеанского флота.

— Да что вы, парни, мы ведь проверяем надёжность нашей программы, не так ли?

— Если хочешь знать моё неофициальное мнение, то могу сказать, что намерен рекомендовать передачу контракта твоей фирме. — Не менее важной была и другая причина — Джоунз брал за осуществление программы на добрых двадцать процентов меньше, чем Ай-би-эм.

— Между прочим, я только что нанял двух учёных из океанографического института в Вудс-Хоул. Всем остальным это даже в голову не пришло.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мы собираемся взяться за расшифровку языка китов — теперь, когда мы слышим их настолько отчётливо, такое становится возможным. «Гринпис» будет в восторге. На следующее десятилетие подводным лодкам обеспечена работа: сделать моря безопасными для наших братьев-млекопитающих. Кроме того, будем следить за японскими ублюдками, которые их убивают.

— Это что-то новое, — заметил Чеймберз.

— Вам нужны источники финансирования? Так вот, у меня есть идея, способная выручить вас.

— В чём она заключается, Джоунзи? — спросил Манкузо.

— Учёные из Вудс-Хоул считают, что им удалось опознать тревожные сигналы, подаваемые тремя видами китов: горбачами, финвалами и полосатиками. Они расшифровали эти сигналы с помощью гидрофонов во время экспедиций с китобоями. Я могу запрограммировать их — сигналы тревоги подаются в полосе частот, на которой работаем мы. Таким образом, субмарины будут идти вслед за китобойными судами и подавать сигналы, предупреждающие китов об опасности, понимаете? Китобои просто не сумеют их обнаружить. Ни один кит в здравом уме не решится приблизиться на двадцать миль к другому киту, кричащему, что его убивают. В сообществе китообразных не существует такого понятия, как солидарность.

— Ты что, тоже превращаешься в одного из «зелёных»? — поинтересовался Чеймберз, затем подумал и кивнул.

— Все что требуется от подобных экологических групп, — это сообщить своим друзьям в Конгрессе, что мы ведём глубокие научные исследования, правильно? Пусть они нас не любят, пусть отрицательно относятся к силовым установкам на наших подводных лодках, утверждая, что они загрязняют окружающую среду, лишь бы заявили, что мы ведём научные исследования. Я даю вам возможность обеспечить финансирование на ближайшие десять лет. — Джоунз одновременно обеспечивал свою компанию работой по крайней мере на такой же период, но это к делу не относилось. Манкузо и сообщество подводников нуждались в средствах. — К тому же мне нравилось прислушиваться к разговорам китов, когда мы плавали на «Далласе».

— Поступило сообщение с «Эшвилла», — донёсся голос связиста из открытой двери. — Они сумели обнаружить цель.

— Хорошо. Японцы — отличные подводники, — заметил Джоунз, глядя на прокладочный столик. — Однако мы по-прежнему лучшие в мире.

«ВВС-1» опустился на посадочную дорожку аэропорта Шерементьево плавно как пушинка на минуту раньше расчётного срока прибытия. Внутри самолёта послышался дружный вздох облегчения, когда двигатели заработали на реверс, быстро замедляя бег самолёта. Скоро послышались щелчки отстегиваемых пристежных ремней. — Ты почему так рано проснулся? — спросила мужа Кэти.

— Дома возникли политические проблемы. Пожалуй, теперь можно тебе о них рассказать. — Райан начал объяснять суть случившегося, затем вспомнил, что у него в кармане все ещё лежит текст статьи, переданной по факсу. Он вручил статью жене и тут же предупредил, что не все сказанное в ней соответствует действительности.

— Он всегда казался мне каким-то скользким и приторно любезным, — заявила Кэти, прочитав статью и возвращая её Джеку.

— Вот как? Неужели ты забыла, что он был когда-то совестью Конгресса? — негромко спросил Райан.

— Может быть, и был, но, по-моему, своей собственной у него не хватало.

— Только не забывай…

— Если кто-нибудь начнёт задавать мне вопросы, я американский хирург и приехала сюда для встречи с русскими коллегами. Может быть, мне удастся осмотреть город. — Это полностью соответствовало правде. Проблемы, связанные с государственным визитом, займут у Райана, как одного из старших советников президента, массу времени. Однако в общем пребывание в Москве не будет особенно отличаться от обычной туристической поездки за границу с женой. Их туристические вкусы схожи, хотя и не во всём. Кэти знала, например, что её муж не выносил хождения по магазинам. Это было странной чертой, присущей всем мужчинам, но Джеку в особенности.

Самолёт повернул на рулежную дорожку, и события начали Стремительно развиваться. Президент и миссис Дарлинг вышли из своего салона, готовые предстать перед встречающими как воплощение своей страны. Пока они проходили между рядами кресел под насторожёнными взглядами агентов Секретной службы и сотрудников службы безопасности ВВС, все остальные пассажиры оставались на местах.

— Дьявольская работа, — сочувственно выдохнул Райан, глядя, как на лице президента появилась профессиональная счастливая улыбка, и зная, что она, по крайней мере отчасти, была притворной. Дарлингу предстояло выполнить так много официальных обязанностей, и он должен заставить окружающих верить в то, что каждую их них выполняет с искренним желанием. Ему приходилось отделять их одну от другой и, занимаясь одной, делать вид, что остальные для него не существуют. Пожалуй, похоже на то, как поступает Кэти со своими пациентами. А ведь это и впрямь любопытная мысль, а? Когда дверь открылась, до них донеслась музыка оркестра, исполняющего приветственный марш в местной аранжировке.

— Думаю, можно уже вставать.

Протокол строго соблюдался. Пассажиры «ВВС-1» сгрудились у иллюминаторов, наблюдая за тем, как президент спускается по трапу и обменивается рукопожатиями с недавно избранным президентом России и послом США в Москве. Затем по трапу стали спускаться остальные члены официальной делегации, а журналисты вышли через дверь в хвостовой части самолёта.

Обстановка резко отличалась от той, свидетелем которой Райан был во время его предыдущего пребывания в России. Аэропорт казался таким же, как раньше, однако время дня, погода и вся атмосфера ничуть не походили на прежнюю. Ему понадобилось увидеть всего одно лицо, чтобы всё стало ясно, — лицо Сергея Николаевича Головко, директора Службы внешней разведки, который стоял за спинами государственных деятелей, приехавших встречать американского президента. В прежнее время его не было бы видно совсем, но теперь взгляд голубых глаз Головко был устремлён прямо на Райана, спускающегося по трапу вместе с женой. В них танцевали весёлые искорки.

Первые знаки оказались немного пугающими, что не было необычным для ситуации, когда политические факторы перехлёстываются с экономическими. Рабочие, объединённые в профсоюзы, демонстрировали свою силу и впервые за несколько лет делали это достаточно умело. Возникла ситуация, когда только в автомобилестроительной промышленности и сопутствующих отраслях могли возникнуть сотни тысяч дополнительных рабочих мест. Это просто объяснили цифры: за последний год из-за океана в Америку ввозилось промышленной продукции почти на девяносто миллиардов долларов. Теперь, после принятия закона о реформе торговли, всё это должно производиться внутри страны. Сев за стол переговоров с руководителями компаний, профсоюзы пришли к единому выводу, что нужно всего лишь получить от правительства заверения в том, что принятый закон не окажется «бумажным тигром» и скоро будет забыт во имя международной солидарности и дружбы. Для того чтобы получить такие заверения, однако, им приходилось действовать через своё лобби в Конгрессе. Так что Конгресс уже оказался под растущим давлением, причём дополнительным фактором явилось понимание того, что приближаются выборы. Конгресс не мог делать одной рукой одно, а другой — противоположное. Были даны обещания, приняты конкретные меры, и на этот раз обе партии объединили усилия.