— По-видимому, нашей первой задачей будет сломить сопротивление их ВВС, верно? — вступил в разговор Санчес. — Для решения этой задачи мне не нужны «гуверы» и «интрудеры». На «Джонни Ребе» можно разместить четыре эскадрильи «томкэтов» и четыре F-18, звено самолётов постановки электронных помех плюс звено «хаммеров». Понимаете, какое будет положение?

Командующий кивнул.

— Это почти равняется количеству их истребителей на островах. — Он понимал, насколько рискованно такое предложение. Палубная авиация на одном авианосце против истребителей, размещённых на двух крупных береговых базах, будет в невыгодном положении… Но ведь острова находятся довольно далеко друг от друга, верно? У Японии там есть и другие корабли, а также подводные лодки, которых адмирал особенно опасался. — Но с этого можно начать.

— Нам понадобятся элементы усиления, — согласился Санчес. — Но разве кто-нибудь откажет, если мы обратимся к ним с такой просьбой?

— У нас — нет, — ответил адмирал после недолгого размышления.

Ведущая телевизионной компании Си-эн-эн начала свою первую прямую трансляцию, стоя на вершине сухого дока. Позади неё виднелись два огромных атомных авианосца, покоящихся на деревянных стапелях, которые напоминали близнецов-двойняшек в колыбелях. Кому-то в штабе главнокомандующего Тихоокеанским флотом, должно быть, изрядно досталось за то, что съёмочную группу пустили на верфь, подумал Райан. Передача продолжилась уже с другого места, далеко от первого, по другую сторону гавани. Но авианосцы все ещё отчётливо были видны за спиной репортёра, которая в общем-то повторяла одно и то же, добавив лишь, что по сведениям, полученным из хорошо информированных источников, понадобится не менее шести месяцев, чтобы «Стеннис» и «Энтерпрайз» могли снова выйти в море.

Подумать только, проворчал про себя Райан. Её оценка времени, требующегося для ремонта авианосцев, точно соответствовала данным, содержащимся в папке на его столе, на которой чёткими красными буквами в верхнем правом углу было выведено:

«Совершенно секретно». Наверно, её оценка даже точнее, потому что исходила от какого-нибудь служащего верфи, имеющего немалый опыт работ в этой громадной ремонтной мастерской. Следом выступил специалист-комментатор, на этот раз отставной адмирал, ныне работающий в одном из «мозговых центров» в Вашингтоне, который заявил, что отобрать у японцев Марианские острова будет весьма трудно, если возможно вообще.

Проблема со свободной прессой заключалась в том, что она была общедоступна и за последние два десятка лет превратилась в такой хороший источник информации, что даже американские спецслужбы, когда требовалось сберечь время, черпали из неё самые разные данные. Да и публика стала более искушённой в своих требованиях, так что телевизионным компаниям приходилось непрерывно улучшать как методы сбора информации, так и её анализ. Разумеется, у средств массовой информации — как печатных, так и электронных — были слабые места. При сборе сведений, которые пытались скрыть от общественности, они слишком полагались на утечку информации и часто не проявляли достаточной инициативы для раскрытия сенсационных дел, особенно в Вашингтоне, а для анализа нередко привлекали людей, больше заинтересованных не в фактах, а в свободной интерпретации событий. Однако в отношении того, что можно увидеть собственными глазами, телевидение часто действовало лучше хорошо подготовленных агентов разведывательных служб.

Противники тоже полагаются на это, подумал Джек. Так же как и он смотрит сейчас на экран телевизора, за новостями следят и другие люди, во всех странах мира…

— Похоже, ты изрядно занят, — послышался с порога голос адмирала Джексона.

— Стараюсь увидеть как можно больше. — Райан сделал жест в сторону кресла, приглашая гостя сесть. — Си-эн-эн только что передала репортаж об авианосцах.

— Отлично, — отозвался Робби.

— Отлично?

— «Стеннис» может снова выйти в море через неделю, самое большее через десять дней. Мой старый приятель, Бад Санчес, — он командует авиакрылом на этом авианосце — кое о чём подумал, и мне понравились его предложения. Не только мне, но и командующему морской авиацией Тихоокеанского флота.

— Может выйти в море через неделю? Одну минуту. — Не менее важным было и то, что люди обычно верили телевидению больше, чем официальной информации, хотя в данном случае репортаж ничем не отличался от секретного доклада, лежащего у него на столе.

Три по-прежнему находились в Коннектикуте, а ещё три проходили лётные испытания в Неваде. Все в них не походило на обычные летательные аппараты. Завод, занимавшийся их изготовлением, напоминал скорее портновскую мастерскую, чем сборочный цех. Основной материал для корпусов привозили сюда рулонами, которые затем раскатывали на длинном столе и резали по лекалам лазерными резцами, управляемыми компьютерами.

Далее выкроенные куски подвергались ламинированию и спекались в электропечи до тех пор, пока материал из углеродистых волокон не образовывал композитную оболочку, которая была прочнее стали и намного легче её. К тому же, в отличие от стали, она была прозрачной для электромагнитного излучения. На разработку такого материала ушло почти двадцать лет научных исследований, описание которых содержалось в книге, сравнимой по толщине с многотомной энциклопедией. Это была типичная программа Пентагона — её разрабатывали слишком долго, она обошлась слишком дорого, однако конечный результат если и не заслуживал столь длительного ожидания, то по крайней мере несомненно заслуживал того, чтобы им воспользоваться, даже при цене двадцать миллионов долларов за каждую единицу или, как говорили пилоты, по десять миллионов за сиденье.

Те три, что находились в Коннектикуте, стояли в открытом ангаре, когда туда прибыли техники компании Сикорского. Все бортовые системы были установлены и полностью проверены, и каждый из них поднимался в воздух ровно настолько, чтобы убедиться, что он может летать. Надёжность систем была проверена бортовым компьютером, который, разумеется, провёл диагностическую проверку и самого себя. После заправки их выкатили на взлётную площадку, и с наступлением темноты все трое поднялись в воздух и взяли курс на север, на базу ВВС Уэстовер в западном Массачусетсе. Там их погрузят на транспортный самолёт «гэлэкси» 327-й эскадрильи Военно-транспортной авиации США и доставят на базу к северо-востоку от Лас-Вегаса, не обозначенную даже на картах, хотя само её существование не было таким уж секретом. А тем временем в Коннектикуте в ангар закатили три деревянных макета, которые внешне ничем не отличались от оригиналов. Открытая сторона ангара выходила на жилой район города и проходящее в трехстах ярдах шоссе. Желающие смогут даже увидеть, как всю следующую неделю там будут работать механики.

Пусть вам и неизвестны детали предстоящей операции, подготовка остаётся такой же. В пятистах милях от побережья «Теннесси» снизила скорость до двадцати узлов.

— Из машинного отделения докладывают, сэр, — турбины работают на две трети мощности.

— Хорошо, — отозвался капитан третьего ранга Клаггетт. — Положить руль двадцать градусов на левый борт, переходим на курс ноль-три-ноль. — Рулевой отрепетовал команду, и тут же последовал следующий приказ капитана: — Подготовить корабль к плаванию в полной тишине.

Клаггетт хорошо знал, что произойдёт сейчас, и всё-таки прошёл на корму к прокладочному столику, чтобы проверить диаметр поворота. Капитану всегда приходится следить за выполнением своих команд. Резкое изменение курса и крутой разворот были предназначены для проверки уровня шума, издаваемого самой лодкой. Выполняя приказ капитана, по всей лодке выключали оборудование, без которого можно было обойтись в ближайшие несколько минут, а члены экипажа, не стоящие на вахте, забирались в свои койки. Матросы, заметил Клаггетт, быстро осваивались с новой для них обстановкой.