— Дамы и господа, у меня нет времени на обсуждение конституционных тонкостей. Перед нами в самом буквальном смысле вопрос жизни и смерти. Ваше правительство обращается к вам с просьбой о помощи. Если вы не окажете нам эту помощь, рано или поздно вам придётся объяснить американскому народу причины этого шага. — Джек подумал о том, что ещё никто не угрожал им так прямо и недвусмысленно. Изменение ситуации, решил он, будет честной игрой, хотя они вряд ли смогут посмотреть на это таким образом. Пришло время, решил Райан, протянуть им оливковую ветку мира. — Я приму на себя всю ответственность. Если вы поможете нам в столь трудном положении, я сохраню это в полной тайне.

— Только не пытайтесь убедить нас в этом, — запротестовал представитель Си-эн-эн. — Скрыть такое не удастся.

— В этом случае вам придётся объяснить американскому народу, что ваши действия были продиктованы соображениями патриотизма.

— Я вовсе не это имел в виду, доктор Райан!

— А вот я имел в виду именно это, — улыбнулся Джек. — Подумайте над моим предложением. Разве оно как-то повредит вам? К тому же каким образом о нём узнают? Кто ещё сможет рассказать о нём?

Цинизм журналистов стал почти профессиональной потребностью, и они сумели увидеть юмор в создавшейся ситуации, но решающую роль сыграло предыдущее заявление Райана. Они оказались в сложном положении, и естественный результат заключался в том, что им пришлось искать выход в каком-то новом подходе к проблеме. В данном случае представители телевизионных компаний решили исходить из деловых соображений. Отказ прийти на помощь своей стране, несмотря на заявления о принципиальности и профессиональной этике, мог иметь самые тяжёлые последствия для компаний, так как телевизионные аудитории больше не придавали такого значения моральным достоинствам журналистов. К тому же просьбу Райана нетрудно было выполнить, достаточно проявить определённую осторожность, и никто не разберётся в происшедшем.

Руководители телевизионных компаний предпочли бы выйти из комнаты и обсудить это между собой, но никто не решился предложить такой шаг. Все пять телевизионных магнатов посмотрели друг на друга и кивнули.

Вы когда-нибудь заплатите нам за это, красноречиво говорили их взгляды, устремлённые на Райана. С этой опасностью можно жить, подумал он.

— Спасибо, — произнёс советник по национальной безопасности. Когда они ушли, Райан направился в Овальный кабинет.

— Мы получили их согласие, — сообщил он президенту.

— Извини, Джек, что я не смог поддержать тебя.

— Год выборов, — согласился Райан. Через две недели предстояли предвыборные собрания в Айове, а потом наступала очередь Нью-Гемпшира, и хотя внутри своей партии у Дарлинга не было соперников, в общем ему хотелось в данное время оказаться где-то в другом месте. И он не мог позволить себе поссориться со средствами массовой информации. Но именно на то у него и был советник по национальной безопасности. Назначенные чиновники всегда могут принять удар на себя — в конце концов, их просто можно уволить.

— Когда все это закончится…

— Я смогу вернуться к игре в гольф? Мне нужна практика.

Вот эта черта в нём мне нравится, подумал Дарлинг. Райан любил шутить, хотя синие круги под глазами у него мало отличаются от моих. Это была ещё одна причина, за которую нужно благодарить Боба Фаулера, предостерегавшего меня от работы с Райаном, и, возможно, повод сокрушаться относительно его политической принадлежности.

— Он готов прийти на помощь, — сказал Кимура.

— В этом случае самое лучшее для него — вести себя как обычно, — ответил Кларк. — Он уважаемый и честный человек. Вашей стране нужен политический деятель, призывающий к сдержанности и спокойствию. — Такой совет вряд ли будет соответствовать инструкциям Вашингтона, которых он ждал, и у Кларка промелькнула надежда, что там знают, как поступить. Инструкции должны были поступить от Райана, и это вселяло в него некоторую уверенность. По крайней мере его агент почувствовал облегчение.

— Спасибо. Я не хочу, чтобы его жизнь подвергалась опасности.

— Он слишком ценный человек для этого. Может быть, Америка и Япония урегулируют свои отношения дипломатическими средствами. — Кларк не верил в это, но подобные заверения всегда нравились дипломатам. — В этом случае правительство Гото уйдёт в отставку и, возможно, Кога-сан снова займёт прежнюю должность.

— Я слышал, однако, что Гото не собирается отступать.

— Да, мне тоже говорили об этом, но не исключено, что ситуация изменится. Как бы то ни было, мы просим Когу последовать нашему совету, — продолжил «Клерк». — Мы благодарны вам за помощь. В случае необходимости свяжемся с вами по обычным каналам.

В знак благодарности Кимура перед уходом расплатился по счёту.

— Вот и все, а? — спросил Динг.

— Кто-то считает, что этого достаточно, а нам нужно заниматься и другими делами.

Снова за работу, подумал Чавез. Но теперь по крайней мере они действовали в соответствии с приказами, какими бы непонятными они ни казались. Сейчас десять утра по местному времени, и они разойдутся сразу после того, как выйдут на улицу. Следующие несколько часов перед новой встречей Кларк и Чавез потратят на покупку телефонов сотовой связи — по три аппарата нового типа. Они очень компактны, так что помещаются в грудном кармане рубашки. Даже их упаковочные коробки невелики, и телефоны просто скрыть при переноске.

Чёт Номури уже сделал то же самое, сообщив как собственный адрес конспиративной квартиры в Ханаматцу, которую выбрали, заранее пользуясь кредитными карточками и водительским удостоверением на чужое имя. Что бы ни происходило, ему осталось меньше тридцати суток для завершения операции. А сейчас нужно было вернуться в последний раз в баню, прежде чем окончательно исчезнуть.

— У меня возник вопрос, — негромко произнёс Райан. Трент и Феллоуз посмотрели ему в глаза и почувствовали тревогу.

— Не заставляй нас ждать, — проворчал Сэм.

— Вы знаете о том, что в Тихом океане у нас создалось сложное положение.

Трент беспокойно шевельнулся в своём кресле.

— Если ты хочешь сказать, что у нас недостаточно сил, чтобы…

— Всё зависит от того, к каким силам мы прибегнем, — прервал его Джек.

Конгрессмены на мгновение задумались.

— Хотите получить карт-бланш? — спросил Эл Трент. Райан кивнул.

— На применение любых средств, которые сочтём необходимыми. У вас в комитете будут возражения?

— Зависит от того, что вы хотите этим сказать. Объясни нам, — бросил Феллоуз. Райан объяснил.

— Вы действительно хотите пойти на такой риск? — удивился Трент.

— У нас нет выбора. Полагаю, было бы неплохо вести битву кавалерийскими атаками на поле брани при соблюдении всех правил воинской чести и тому подобное, но у нас недостаточно сил, верно? Президент хочет знать, может ли он рассчитывать на поддержку Конгресса. Только вы двое знакомы с тайной стороной операции. Если вы поддержите нас, остальные на Капитолийском холме последуют вашему примеру.

— А вдруг все окончится неудачей? — выразил опасение Феллоуз.

— Тогда всем участникам конец. Включая и вас, — добавил Райан.

— Хорошо, комитет мы принимаем на себя, — пообещал Трент. — Но ты ведёшь рискованную игру, дружище.

— Это верно, — согласился Джек, подумав о том, что вся жизнь полна риска. Он знал, что Трент имеет в виду и политический аспект происходящего, но попытался выбросить это из головы. Он не мог, разумеется, не промолчать — Трент счёл бы это за проявление слабости. Поразительно, как часто они придерживались различного мнения по одним и тем же вопросам, однако самое главное, что на слово Трента можно положиться.

— Будешь держать нас в курсе дела?

— В рамках закона, — улыбнулся советник по национальной безопасности. А закон требовал проинформировать Конгресс после осуществления «чёрной» операции.

— А как относительно исполнительного распоряжения? — Исполнительное распоряжение, выпущенное ещё в период администрации Форда, запрещало спецслужбам страны предпринимать политические убийства.