— Вижу мигающие огни на большой высоте в направлении на десять часов, — раздался голос пилота. Он знал, что это гражданские авиалайнеры, летящие в пределах выделенного им воздушного коридора. — Ничего больше.

Второй пилот снова взглянула на экран. Радиолокационная карта в точности соответствовала той, что была запрограммирована. Курс самолёта пролегал по очень узкой чёрной полосе между радиальными выступами красного и жёлтого цвета, означающими районы, освещённые радиолокационными станциями. Чем ниже летел самолёт, тем шире становилась чёрная «мёртвая» зона, недоступная для радаров, но «глобмастер» и без того летел очень низко. Снижаться дальше было ужеопасно.

— Пятьдесят миль от берега.

— Понял, — ответил пилот. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он через секунду. Проникновение во вражескую зону на столь малой высоте требовало максимального внимания — даже если полет происходил на автопилоте.

— Нет проблем, — ответила она. Вообще-то дело обстояло несколько по-иному, но от неё ожидали именно такого ответа. Сейчас наступила самая опасная часть полёта, когда предстояло миновать радиолокационную станцию на возвышенности у Айкавы. Здесь находился наиболее слабозащищенный участок оборонного периметра Японии. Между островом и полуостровом образовался семидесятимильный разрыв, который почти перекрывался радиолокационными станциями с обеих сторон. Эти станции, однако, были устаревшими, их построили в семидесятые годы и не модифицировали после смены режима в Северной Корее.

— Снижаемся, — произнесла она, отрегулировав датчик высоты на автопилоте до семидесяти футов. Теоретически самолёт мог лететь над ровной поверхностью и на высоте пятидесяти футов, но он находился в турбулентных потоках, и потому второй пилот положила руку на ручку управления, создающую иллюзию управления истребителем. Если она увидит даже рыбацкую шхуну, тут же рванёт ручку на себя, поднимая самолёт выше, чтобы избежать столкновения с мачтой судна.

— Берег через пять минут, — послышался голос одного из офицеров электронного противодействия. — Нужно повернуть направо и перейти на курс один-шесть-пять.

— Поворачиваем. — Самолёт чуть накренился.

В транспортном отсеке было всего несколько иллюминаторов. Старший сержант Вега сидел рядом с одним из них и посмотрел наружу. Там он увидел конец крыла, склонившегося к едва различимой чёрной поверхности, испещрённой гребнями волн. Зрелище заставило его тут же отвернуться. Сейчас ничего от него не зависело, так что, если самолёт коснётся крылом поверхности моря и рухнет вниз, у него не останется времени даже на то, чтобы понять, что произошло. По крайней мере так ему однажды объяснили.

— Вижу берег, — сказал пилот, заметив свечение огоньков через очки ночного видения. Настало время снять их и вести самолёт. — Беру управление на себя, — произнёс он.

— Пилот взял управление на себя, — ответила второй пилот, разминая уставшие пальцы и позволив себе сделать глубокий вдох.

Самолёт пересёк береговую черту между Оми и Ичифури. Сразу после этого пилот начал набирать высоту. Автоматическая система полёта над пересечённой местностью могла функционировать в трех режимах. Пилот установил её в «жёсткий» режим, что ставило в тяжёлое положение самолёт и в ещё более тяжёлое летящих в нём пассажиров, но зато в конечном итоге было самым безопасным для всех.

— Как там относительно АВАКСов? — спросил пилот у офицеров электронного противодействия.

— Я заметил очень слабые радиолокационные импульсы от одного из них в направлении на девять часов. Если мы продолжим полет у самой земли, нас не обнаружат.

— Приготовьте блевотные пакеты, парни, — посоветовал пилот и повернулся к сержанту, который будет руководить десантированием: — Десять минут.

— Десять минут, — выкрикнул сержант, глядя в сторону транспортного отсека. В это мгновение самолёт резко подскочил вверх и тут же свернул направо, облетая первую горную вершину на берегу. Затем он быстро упал вниз, как бывает на особенно. крутых аттракционах в увеселительном парке, и Джулио Вега вспомнил, как однажды поклялся, что никогда больше не согласится подвергнуться таким испытаниям. С тех пор ему не раз доводилось нарушать это обещание, однако сейчас внизу их снова ждал вооружённый противник. И это были уже не боевики колумбийской наркомафии, а солдаты отлично подготовленной профессиональной армии.

— Господи, надеюсь нам дадут пару минут спокойного полёта чтобы успеть подойти к люку, — пробормотал Вега между приступами рвоты.

— Лучше не рассчитывай на это, — произнёс капитан Чека и тут же наклонился к своему блевотному пакету. Его примеру мгновенно последовали остальные рейнджеры.

Фокус заключался в том, что самолёт следовало вести между горными вершинами, которые должны были постоянно находиться между ним и радиолокационными станциями. Для этого требовалось лететь вдоль долин. Теперь «глобмастер» снизил скорость до двухсот тридцати узлов и даже при выпущенных закрылках и предкрылках и компьютерном управлении его бросало из стороны в сторону, причём беспорядочно в каждое следующее мгновение. На дисплее сейчас был виден горный коридор, по которому летел самолёт, на экране то и дело мелькали красные предупредительные надписи, тут же исчезавшие, как только автопилот вводил поправки, что не мешало пилотам вздрагивать от ужаса. Лётчики никогда особенно не доверяли автоматическим системам, и сейчас их руки стискивали штурвалы, готовые взять управление на себя, но побеждавшие в последний миг это искушение. Казалось, идёт сложная игра между людьми и электронным мозгом, старающимся, в свою очередь, переубедить профессионалов, которым приходилось полагаться на микрочипы, потому что их собственные рефлексы не способны были отреагировать в доли секунды, необходимые для принятия решения. Они наблюдали за проносящимися мимо зелёными пиками, которые представляли собой горные утёсы, местами нечёткие из-за росших там деревьев, и почти всегда эти пики вздымались выше летящего самолёта до самой последней секунды, когда его нос взмывал вверх, а желудки пилотов пытались последовать за ним, и тут же самолёт снова нырял в пропасть.

— Вижу точку десантирования. Пять минут, — крикнул пилот, повернувшись в сторону хвостового отсека.

— Всем встать! — скомандовал сержант. В это мгновение самолёт снова нырнул, и кто-то из десантников едва не взлетел вверх, когда его ноги отделились от пола. Один за другим они направились в сторону хвостового люка, уже открытого. Как только рейнджеры пристегнули вытяжные тросики парашютов к протянутому под потолком кабелю, в хвосте открылся грузовой люк, и двое солдат быстро сняли крепление с контейнеров, стоявших на поддонах посреди хвостового отсека. «Глобмастер» в последний раз выровнялся, и Вега в открытый люк увидел тёмную долину внизу и уходящую в небо гору слева от самолёта.

— Высота пятьсот футов, — послышался голос пилота по системе внутренней связи. — Действуйте.

— Ветер нормальный, — объявила второй пилот, которая дублировала компьютер, контролировавший десантирование. — Одна минута.

Над открытым люком вспыхнула зелёная лампа. Пристёгнутый ремнями сержант ВВС стоял у люка, загораживая путь рейнджерам. Он окинул их взглядом.

— Будьте там поосторожнее, поняли?

— Извините нас за беспорядок, что мы тут оставили, — качнул головой капитан Чека. Сержант усмехнулся.

— Мне приходилось убирать нечто куда худшее. — К тому же уборкой займутся подчинённые. Сержант в последний раз проверил десант. Вытяжные тросики у рейнджеров пристёгнуты, никто не стоит на пути скатывающихся контейнеров, сбросом которых будут управлять из кабины пилотов. — Все готово, — произнёс он в интерком и отошёл в сторону, уступая место у открытого люка капитану Чеке. Держась руками за его края, тот опустил левую ногу в пустоту.

— Десять секунд, — послышался голос второго пилота.

— Понял, десять секунд. — Пилот протянул руку, снял с предохранителя рукоятку управления сбросом и положил большой палец на кнопку.